Ставка на смерть

58

— О, привет, — сказал Эмброуз Конгрив, и его веки затрепетали. У его кровати таинственным образом возникла расплывчатая тень. Вчера его привезли в Нью-Йорк из Саутгемптона на «скорой» и сделали операцию по удалению пули из позвоночника. Она длилась шесть часов. Голос у Конгрива был очень слабый, лицо сероватого оттенка, как и подушка под головой.

— Это ты, Алекс?

— Да, я.

— Ты в Нью-Йорке?

— Да, я только что прилетел тебя проведать.

— Ну и как я?

— Именно это я и пришел выяснить. Как ты?

— Боюсь, что я в больнице и, э, мне сделали операцию.

— Я так и понял. Твой врач говорит, что операция прошла успешно. Как ты себя чувствуешь?

— По-моему, нормально. Только веки тяжелые. Я какой-то сонный.

— Утром будешь, как огурчик. Доктор заверил, что если соблюдать постельный режим, то полностью поправишься. Восстановишь все силы и боевой дух, да с какой скоростью!

— Какие красивые цветы. Георгины. От кого они?

— Полагаю, что они от миссис Первис. Розы от Сазерленда.

— А, кто это? На стуле?

— Это детектив Мариуччи. Мы с ним познакомились, пока ждали, когда ты проснешься.

— С кем он разговаривает? Я не слышу, что он говорит. Я больше никого здесь не вижу.

— Он разговаривает с кем-то из Вашингтона по сотовому телефону. Игра в полном разгаре, как сказал бы твой кумир мистер Шерлок Холмс.

— Ватсон. Игра?

— Я объясню тебе позже.

— Диана здесь?

— Она была здесь. Просидела на этом стуле очень долго. Я посоветовал ей пойти подышать свежим воздухом. Она вернется с минуты на минуту.

— Так ты с ней познакомился?

— Да. Она такая, как ты говорил. Прелестная женщина. Я очень рад за тебя.

— Она слишком хороша для меня, Алекс.

— Алекс? — прошептал детектив Мариуччи. — Ты не мог бы ко мне подойти на секунду?

— Да?

— Мне звонили из Вашингтона. Чертовы французы все-таки оккупировали Оман. Этот Бонапарт не отступает от славной истории своих предков.

— А запись обращения султана?

— Заявляет, что она была сделана под давлением Запада. Если конкретнее, то под твоим давлением. Французское телевидение показывает начало пленки, где ты вытираешь парню кровь с лица, перед тем как он начинает говорить. Боже правый! Вот, возьми телефон. Кто-то пытается пробиться со срочным звонком. Стокли Джонс звонит тебе из Гонконга. Хок приложил трубку к уху, глаза его были холодны, как камень. Он разговаривал со Стоком максимум две минуты. Потом сказал «пока», отключился и набрал другой номер.

— Я перевожу этот звонок на громкую связь, — сказал он Мариуччи и поставил телефон на маленький столик.

— Джек Макати, — услышали они через пару секунд.

— Мистер президент, простите, что побеспокоил в столь поздний час. Это Алекс Хок.

— Алекс! Рад слышать твой голос, напарник. Хорошая работа. Я сижу здесь с Келли, Гучем и Чарли Муром. Мы уже выпустили твою пленку в эфир. Аль-Джазира показывает ее каждые десять минут, и Франции уже порядком досталось от арабского мира.

— Я рад, что смог вам помочь, мистер президент. Насчет пленки. Французские СМИ показывают первую часть без звука. По приказанию правительства. Мы должны выпустить запись в эфир целиком, сэр. Все тридцать секунд, предшествующие обращению султана.

— Хорошо. Скажи мне, что тебе нужно, Алекс?

— Мистер президент, я в Нью-Йорке на громкой связи с капитаном Джоном Мариуччи из антитеррористического отдела полиции Нью-Йорка. Боюсь, у меня плохие новости.

— Я тоже только что узнал одну. Менее трех часов назад я разговаривал по телефону с Бонапартом. И сказал этому чокнутому сукину сыну, что ему лучше держаться подальше от Омана. Он заверил меня, что у него и в мыслях нет оккупировать страну. И сейчас я узнаю, что французы вошли в Оман.

— Я тоже только что об этом узнал, сэр.

— Мы что, так никогда ничему и не научимся?

— Сэр, у меня другая новость.

— Давай выкладывай, Алекс.

— Мистер президент, пятнадцать секунд назад мне позвонили из Гонконга. Директору Келли известно, что я послал туда человека окончательно прояснить планы генерала Муна.

— Так.

— Полагаю, теперь у нас имеется полное понимание готовящейся операции. Это очень опасно, мистер президент. За последние четыре года корабельные верфи фон Драксиса в Германии спустили на воду четыре супертанкера. Все их приобрела французская нефтяная компания «Эльф». У трех из них в свинцовых килях спрятаны чрезвычайно мощные ядерные устройства. Их вмонтировали в кили на шанхайском судостроительном заводе тогда же, когда на танкеры установили китайские реакторы.

— Алекс, о каких устройствах мы говорим?

— О ядерных бомбах, мистер президент. Высокой мощности.

— Боже мой! Подожди секунду, Алекс. Я включил громкую связь. Брик Келли хочет знать, какие эти устройства: плутониевые или урановые?

— Сток определенно сказал, что плутониевые, сэр.

Последовало несколько минут приглушенного обсуждения, потом президент продолжил:

— Давай дальше, Алекс. Должен тебе сообщить, что эта операция отныне засекречена. Теперь у нее есть кодовое название «Неожиданный поворот». Лэнгли занимается разработкой плана.

— Понял, сэр. Устройства спрятаны внутри свинцовых килей кораблей. Превосходная идея. Обнаружение портовыми службами полностью исключено. Проблема протекания устранена. Рентген не определит. Ни одна портовая служба мира не сумеет их вычислить.

— Местонахождение этих танкеров на данный момент?

— Местонахождение на данный момент неизвестно, сэр.

— Названия танкеров?

— «Счастливый дракон», «Супердракон» и «Изумрудный дракон», сэр. Все ходят под французским флагом.

Они слышали, как президент выкрикивает указания сотрудникам. Потом он снова заговорил.

— Алекс, мы их найдем. У меня чувство, что у этой истории есть продолжение.

— Сэр, подобное устройство также находится в киле круизного лайнера «Левиафан».

В этот момент Мариуччи сжал Алексу руку:

— Матерь божья! — закричал он и вскочил на ноги. — Он здесь. «Левиафан»? Он пришел во вторник. Я был там, и…

— Алекс, — сказал президент, его голос звучал ровно, — вы говорите о том громадном лайнере, который прибыл в Нью-Йорк в начале недели?

— Да, сэр. Новый французский корабль.

— И вы хотите сказать, что в его киле ядерная бомба?

— Да, сэр. Именно это я и хочу сказать.

— Ты полагаешь, что это китайское устройство? Что его туда вставили китайцы? Это французский корабль, Алекс, построенный в Германии.

— Мистер президент, реакторы на него устанавливали на шанхайском заводе. И киль тоже.

— Ладно, Алекс, слушай внимательно, — сказал президент, — никто ни звука про это не издаст, пока от меня не поступят дальнейшие указания. Капитан Мариуччи, вы слышите?

— Да, мистер президент, слышу.

— Ни единого слова об этой ситуации с «Левиафаном», пока вы вдвоем не попадете на судно и не подтвердите существование бомбы. Вас это тоже касается, капитан Мариуччи. Вы единственный, у кого есть билет. Я не хочу поднимать шум: никаких вертолетов в небе, катеров портовой полиции, ничего такого. Никто даже не вздохнет, пока мы точно не будем знать, с чем имеем дело. Понимаете, о чем я?

— Понимаем, сэр, — ответил Мариуччи.

— Ладно. Хорошо. Алекс, у тебя есть номер моей безопасной линии? Сколько сейчас, пятнадцать минут десятого? Позвони мне через полтора часа. Мы нос к носу столкнулись с китайцами из-за этой чертовой истории с Оманом. Пока я не получу от вас четкого ответа, я не могу продолжать переговоры.

— Сэр…

— Если мы не сумеем вывезти эту бомбу из Нью-Йорка, то велика вероятность войны с Китаем.

Президент повесил трубку.