Ставка на смерть

48

На слегка покрытой рябью жемчужно-серой поверхности воды то появлялись, то пропадали сгустки тумана. Старое грузовое судно «Обайдалла» стояло на якоре в пятидесяти футах от маленькой деревушки, расположенной на побережье Омана. На северо-западе раскинулся старый портовый город Галат. На востоке, свернувшись клубком, как дремлющий кот, на самой линии горизонта виднелся остров Масара. «Обайдалл», старый корабль, нагруженный до упора, выйдет сегодня вечером в еженедельный рейд к Масаре.

Сток прилетел из Берлина два дня назад. Он встретился с Фитцем Маккоем и Чарли Рейнуотером, и их командой головорезов, прилетевших с Мартиники, в аэропорту Маската. Среди припасов, которые загрузили на корабль, не было ни еды, ни напитков. Трюмы были забиты боеприпасами: заряды, кассетные мины, мортиры, гранаты и девятимиллиметровые снаряды. Загрузка всего этого добра с одного судна на другое происходила в темноте и при полной секретности.

В полночь траулер «Касик» тихо подошел вплотную к «Обайдалле» и сгрузил на нее оружие, амуницию и другое оборудование. Самым интересным экземпляром был «Брюс», мини-субмарина, разработанная военно-морским флотом США для спецназа ВВС.

Больше всего она напоминала угловатую торпеду с широкой улыбкой акулы, нарисованной на носу. В данный момент тридцатифутовое судно стояло на палубе, прикрытое широким чехлом.

Субмарина могла легко перевезти целую команду полностью экипированных пловцов и их оборудование на место проведения операции, подождать немного, а потом уплыть из зоны операции, ни разу не поднявшись на поверхность.

У «Обайдаллы», их нового дома на воде, полностью сменилась команда и капитан. Старой команде выплатили месячное жалование и отправили их, довольных донельзя, домой к семьям. Али аль-Хури, капитан «Касика», временно заменил капитана «Обайдаллы», смуглого красавца по имени Абу. Капитан согласился остаться на корабле в новом качестве. В этом рейсе он будет работать первым помощником, потому что он был хорошо знаком с обитателями острова.

Сейчас Али и первый помощник что-то делали с дизелем в машинном отделении. Возникли проблемы с топливными насосами. Али и Абу сказали Фитцу, что наверняка смогут устранить неполадку. А время шло. Они должны были выйти в рейс, и сделать это нужно было сегодня вечером. Другого шанса не будет.

Солнце поднималось, а с ним приходил обычный дневной зной. Хок следил за приближением рассвета через открытый иллюминатор, смахивая слезы, выступившие на глазах от жуткой усталости. А, ну вот, говорил он себе. Вот опять. Очередное утро в Омане. Еще один хреновый день на этой стороне рая.

Хок знал то, чего не знали остальные члены команды.

Служащие Лэнгли в Китае засекли звонок по сотовому телефону из Гонконга. Сообщение от генерала Муна: султан был уже трупом, а если и жив еще, то оставалось ему совсем недолго. Двенадцать часов назад из Гонконга выехал курьер с тайным поручением убить султана Аджи Аббаса и его семью.

Теперь, когда султан публично пригласил французские войска в страну, оставлять его в живых не было никакого смысла. Более того, как наконец-то поняли китайцы, он представлял для них определенную опасность. Они понимали, что американцы будут искать султана. И если им удастся его найти, то вся махинация раскроется в ту же секунду. Американцы созовут пресс-конференцию. Султан расскажет о вторжении французов и раскроет роль Китая в этой истории. Поднявшийся шум сделает осуществление их тайных замыслов невозможным.

Операция, которую предстояло провести Хоку и его людям, и так была очень опасной, а тут еще время стало работать против них. Они должны были достать султана раньше, чем до него доберутся китайские убийцы.

Внизу, в так называемом главном салоне, за старым обшарпанным столом в темноте сидели пятеро изможденных, заросших щетиной мужчин. Даже в это время суток и при включенном вентиляторе в комнате было невыносимо душно. Все пятеро хлебали холодный кофе, чтобы не заснуть. На столе валялись карты, чертежи, диаграммы, фотографии и пепельницы.

Все пятеро мутными глазами смотрели на нарисованную Гарри Броком схему подводного входа и тоннелей, ведущих к пороховому складу форта Махуд. Они уже больше суток всерьез занимались разработкой стратегии, по очереди отвергая одну за другой. Изредка удавалось перехватить желанный час отдыха и немного поспать. С момента возвращения Гарри и Алекса с успешно проведенной рекогносцировки прошло долгих сорок восемь часов. За этот короткий отрезок времени мир успел измениться.

Французский военно-морской флот начал движение. Авианосцы «Шарль де Голль» и «Фох» были переведены в Аравийское море. Туда же направлялись военные корабли, на борту которых, по слухам, находилось не менее сорока тысяч французских водолазов. Говорили, что перед тем как отправиться в Оман, французские истребители еще раз вторгнутся в закрытое воздушное пространство над Ормузским проливом, подконтрольное США и Великобритании.

После падения «Миража» французские журналисты и дипломаты подняли настоящий вой, требуя, чтобы пилота передали в руки французских властей. Сам пилот в данный момент потягивал холодный кофе, понятия не имея, что им жаждал заняться французский суд Линча. А если бы он об этом и знал, времени волноваться у него все равно бы не нашлось — уж слишком сильно Алекс Хок был занят.

Он был одним из пяти мужчин, сидевших за столом в прокуренном душном помещении на борту «Обайдаллы». На полке над столом монотонно бормотало настроенное на Би-би-си корабельное радио. Все доносившиеся из приемника новости были одинаково плохими.

— Выключите эту чертову штуку, — сказал Гарри Брок, и кто-то выключил радио.

Можно было без всякого преувеличения сказать, что надежды многих высокопоставленных чиновников Лондона и Вашингтона сейчас были сосредоточены на этих пяти собравшихся здесь мужчинах. На карту была поставлена не только независимость крошечного Омана и государств Залива, но и безопасность всей планеты.

На краю нового театра военных действий стояло судно «Обайдалла». Старая баржа, которая вообще непонятно как держалась на плаву. По всем признакам она уже много десятилетий назад должна была пойти ко дну.

За столом справа от Хока сидел Стоили Джонс, который совсем недавно вернулся с успешно выполненного задания в Германии. В этот самый момент документы, которые ему удалось добыть в Берлине, изучали в Агентстве национальной безопасности и Лэнгли. Аналитиков ЦРУ особенно волновала связь Китая с немецкой мегакорпорацией «Фон Драксис Индастриз».

Слева от Хока сидели крепкий ирландец Маккой и чистокровный индеец-команч Чарли Рейнуотер, больше известные в кругу работников антитеррористических ведомств под кличками Гром и Молния. Они возглавляли группу, состоящую из бывших легионеров, рейнджеров и побывавших в горячих точках наемников.

Можно без всякого преувеличения сказать, что Рейнуотер и Маккой, чьи восемь ребят сейчас отсыпались в каютах команды «Касика», возглавляли лучшую во всем мире команду по освобождению заложников.

Хок заметил, что между Гарри Броком и Маккоем сразу же возникла резкая антипатия. Наверное, Брок видел, как Хок на палубе отсалютовал Маккою, и понял, что Фитц, скорее всего, является обладателем медали за отвагу, потому что все военнослужащие любого ранга и звания обязаны были отдавать им честь. Брок решил этого не делать.

— Какой у тебя метод? — спросил Брок у Фитца, когда тот впервые поднялся на борт.

Фитц улыбнулся и подошел к Броку:

— Хорошенько разбежаться и в бой. А у тебя?

Брок поступил мудро, не попытавшись ответить. Хок решил, что с этого момента будет еще пристальнее следить за ним.

— Ну, ладно, — сказал Фитц, его сильный акцент от усталости и табака зазвучал еще резче. — Я знаю, что всем очень жарко и что все чертовски устали. Но чем больше пота с нас сейчас сойдет, тем меньше крови мы потом прольем. Давайте-ка пройдемся еще раз, мальчики. С самого начала. А потом немножко поспим. Стокли? Давай.

Сток откинулся на стуле так, что тот завис в воздухе на двух ножках, угрожая рухнуть в любую секунду. Он посмотрел на своего старого приятеля Маккоя и улыбнулся. Фитц ухмыльнулся в ответ. Их дружба зародилась в болотах Дельты и длилась не один десяток лет.

— Хочешь, чтобы я еще раз повторил?

— Да.

— Ладно, — начал Сток. — Мы с Алексом поплывем на субмарине. В бухте у мыса Аррас будем в два. Опустимся на глубину пятнадцать футов и направимся ко входу в пороховой склад. Туда прибудем примерно в два пятнадцать. Потом развернемся и войдем в тоннель кормой вперед. Очень медленно двигаемся до точки, обозначенной на схеме, как Р-2. Закрепляем аппарат. Ставим на обе двери, ведущие на склад, заряды с детонаторами и запальники и взрываем их. После чего заходим через правую дверь. Время: два тридцать.

— Хорошая работа, — сказал Фитц. Он повернулся к Чарли Рейнуотеру, который натягивал на запальники презервативы и завязывал с двух сторон, чтобы сделать их водонепроницаемыми.

— Что у тебя, Рейнуотер? Взрывчатки на целый дивизион хватит. Ты что сегодня делать собираешься, работать или трахаться?

На смуглом лице Чарли блеснула белозубая улыбка.

— Правило номер один, — сказал он. — Сначала сделай работу, потом трахайся.

Маккой улыбнулся:

— Ты знаешь, что делать?

— Мой отряд «Стрела» высаживается на берег и заходит в форт. Мы проникаем туда любым способом: по-хорошему или по-плохому. Высаживаемся на берег в два пятнадцать и выгружаем оборудование. Взрываем пару зарядов у подножия двух башен и заходим в форт. В два тридцать встречаемся с отрядом «Лук», Стоком и Хоком в пороховом складе. На карте он обозначен точкой К. Мы поднимаемся по лестнице на тот этаж, где, по предположению Ахмеда, держат заложников. К этому моменту операция набирает обороты, «Лук» и «Стрела» убивают всех паршивцев и спасают женщин и детей.

Фитц изо всех сил сдерживал рвущийся наружу смех — продолжать дальше было просто невозможно. Им всем нужно было поспать. Даже Рейнуотер, который обычно жевал какие-то корешки, чтобы прогнать сон, выглядел совсем измученным. Перелет с Мартиники в Оман на их стареньком самолете мало способствовал расслаблению и отдыху. Мозги сильно перенапряглись, планируя операцию. Им необходимо было поспать. А в полдень они соберутся для последнего прогона плана операции.

До того как все полетело к черту, дела шли неплохо. Скрипучие дизели работали, по крайней мере их хватило на то, чтобы довести «Обайдаллу» до назначенного места в миле к северо-западу от острова. Они бросили якорь и потушили огни. Али приказал своему помощнику Абу сообщить по рации французскому офицеру, отвечающему за поставки продовольствия и других припасов, что они извиняются, «сэр, за опоздание», но у них проблемы с мотором. Он заглох, и им пришлось встать на якорь и разбираться, почему это случилось.

Абу сообщил сонному офицеру, что ремонт уже был почти закончен и что «Обайдалла» подойдет к доку в начале первого. Француз поверил его словам. Да и почему он должен был не поверить? Корабль ломался все время. Он пообещал послать в док двух рабочих дожидаться их прибытия.