Ставка на смерть

55

— Мистер президент?

Джек Макати оторвал взгляд от своего стола в Овальном кабинете и увидел стоящую в дверном проеме Бетси Холл, свою верную секретаршу. У нее было выражение лица, хорошо знакомое Макати. Что-то случилось. Уже почти десять часов вечера, а он еще только начал читать эти чертовы отчеты. Сегодня на совещание, которое президент ежедневно проводил в своем кабинете, он пригласил всего десять человек: обсуждаемый вопрос был слишком деликатным. Джек устал, как собака. Доктор Кен Бир, недавно принятый в штат Белого дома, сегодня утром сказал ему, что ему необходимо отводить больше времени на сон и физкультуру. И что надо меньше курить сигар, а также не пить бурбон и газировку. И что гольф не является физической нагрузкой, и…

— Мистер президент?

— Да?

— Извините, сэр, но это срочно.

— Кто там?

— Вас хотят видеть мистер Гуч и генерал Мур, сэр. Помощник госсекретаря Бейкер в Рузвельтовском зале, сэр, на случай, если он вам понадобится.

— Зови их, Бетси, — сказал Макати.

В кабинет вошли его советник по вопросам госбезопасности Джон Гуч и командующий объединенным штабом генерал Чарли Мур. Президент закрыл папку с отчетом и отодвинул в сторону. Может, он все же успеет его просмотреть до того, как в шесть сорок пять утра на его столе окажется папка с завтрашним отчетом.

— Дайте-ка я угадаю, — сказал Макати, улыбаясь каждому из них по очереди. — Грядут какие-то неприятности?

Гуч, высокий худой уроженец Бостона и выпускник Гарварда, заговорил первым. В этом не было ничего необычного. Сотрудник госбезопасности говорил, а командующий объединенным штабом слушал.

— Мистер президент, — начал Гуч, шелестя стопкой отчетов, — мне не нравится то, что я здесь вижу. Здесь просматриваются некоторые схемы, которые…

— Опять гадаешь на кофейной гуще, Джон? — сказал Макати и закурил сигару вопреки всем предписаниям врача.

— Боюсь, здесь нечто большее, чем просто догадки. Вот, посмотрите на снимки, сделанные со спутников. Они ясно показывают, что французские военные суда выдвигаются из Индийского океана в Оманский пролив… Вот, сэр, взгляните.

— Что это такое?

— Это ядерный ракетоносец «Шарль де Голль», сэр…

Только в прошлом месяце ты — или еще кто-то — говорил мне, что «Шарль де Голль» стоит в доках на ремонте, — сказал Макати. — Что радиоактивный выброс от его реакторов слишком высокий. Команда плохо себя чувствовала и устроила правительству настоящую головную боль.

— Очевидно, они его починили, сэр. По крайней мере залатали на время. Вот, посмотрите — танкеры, эсминцы, фрегаты, субмарины…

— Черт, это не очень хороший расклад, или я ошибаюсь? — Макати поднес фотографии к глазам, чтобы получше рассмотреть. — Вот эти маленькие суда здесь и здесь — это ведь для приземления самолетов-амфибий, да?

— Именно так, сэр.

— Значит, они все-таки решили заварить кашу с этим чертовым вторжением, Джон?

— Да, сэр.

— Черт подери! Они что, совсем спятили?

— Не все. Но это выражение в полной мере применимо к Бонапарту, сэр. С ним придется как-то разобраться. Сейчас мы собираем дело для Интерпола, сэр. Через несколько дней выступим с историей отцеубийства.

— Парень убил своего отца. Шестнадцатилетний парень. Ты можешь в это поверить, Чарли?

— Судя по тому, что я о нем слышал, это похоже на правду.

— Он виновен в убийстве, и мы можем это доказать, сэр. У нас есть свидетель этого преступления. Мне только что звонил капитан Джон Мариуччи из полицейского департамента Нью-Йорка. Он и сотрудник Скотланд-Ярда Эмброуз Конгрив вычислили свидетеля в Нью-Йорке.

— Я знаю Конгрива. Он друг Алекса Хока. Кстати, от него есть какие-нибудь новости, Джон? Я имею в виду, от Хока?

— Как вы знаете, Хок задействован в операции, цель которой — живым вывезти султана из Омана.

— Да. Он должен заснять на камеру, как султан рассказывает правду, почему Оман якобы попросил Францию ввести свои войска. Франция уже достаточно водила мир за нос. Подавить восстание, как же. Они охотятся за нефтью, чтобы потом ее продавать Китаю.

— Наша группа сейчас на острове Масара, мистер президент. Они зашли туда около двадцати минут назад. Мы следим за их продвижением в режиме реального времени.

— Я давно знаю Хока. Он нас не подведет. Но чем быстрее мы вытащим султана Аджи Аббаса из этой чертовой переделки, тем лучше. Сделайте все возможное, Джон.

— Мы над этим работаем, сэр.

— Ну, ладно, Чарли, что скажешь о выдвижении французского флота в Аравийское море?

— Возможно, это то, что мы думаем, мистер президент. Мы связались с Фрэнком Блэром, который сейчас командует Шестым флотом… Они пытаются выяснить реальное положение вещей, сэр.

— Флот меняет дислокацию?

— Да, сэр. Пентагон подтвердил, что соединения адмирала Старка вошли в канал в семнадцать ноль-ноль. Они занимают оборонительную позицию. На данный момент мы можем контролировать канал: никто не войдет и не выйдет из него, если мы не дадим соответствующих санкций.

— Прекрасно! Это хороший пример расчета с прицелом на будущее.

— Это, конечно, очень хорошо, — вмешался Гуч, — но мы еще ничего не знаем ни о египтянах, ни о китайцах, ни обо всей остальной компании.

Генерал Мур наклонился вперед:

Если говорить начистоту, мистер президент, французы зря тянули время, и знают это. Вероятно, причиной тому — возникшая в парижском диалоге напряженность. Мы можем смести их за четыре часа.

Я знаю, что можем. Мы можем, но не будем этого делать. Потому что, как мы знаем, Франция — всего лишь чертова ширма для китайцев. Черт, если бы в этом не был замешан Китай… Давайте серьезно поговорим о китайском гамбите, Джон?

— Нужно показать французам и китайцам, что мы не потерпим вмешательства в наши поставки нефти из залива. Позиция, которая предполагает, что нужно надрать задницу кому надо, назвать вещи своими именами и расставить все по местам, — вступил в разговор генерал Мур.

Президент улыбнулся и решил дождаться реакции Гуча.

— Мистер президент, — сказал Гуч, — очевидно, нам нужно обсудить это за круглым столом сегодня утром. Услышать мнение Госдепартамента, Пентагона, Агентства национальной безопасности, особенно если вы хотите изменить политику. Я лично считаю, что мы можем договориться с Китаем, как только разрешим сложившуюся в Омане ситуацию. Мы должны это сделать, сэр. Если сказать откровенно, в ситуации с Пекином у нас не очень выигрышная позиция.

— Ты хочешь сказать, что выбор такой: или мы находим с ними общий язык, или топим свою экономику?

— Именно это я и хотел сказать, мистер президент.

— Джон, обрисуй основные противоречия. Только коротко.

— В отношении Китая у нас есть два вопроса, по которым мы не достигли единодушного мнения, сэр, — наша экономика и Тайвань. Первое меня больше всего беспокоит.

— Почему?

— Потому что, если мы надавим на Китай из-за ОНВ или их маленького приключения в Омане, мы рискуем экономическим…

— ОНВ? А это еще, черт возьми, что такое? Почему все, кто заходит в этот кабинет, похожи на ходячие словари аббревиатур?

— Мистер президент, — сказал генерал Мур, — ОНВ означает «откуда ни возьмись». Так называется сверхсекретный план китайских военных, согласно которому они используют учения в Формозском проливе для того, чтобы оккупировать Тайвань. С виду все выглядит как типичные учебные маневры… до того момента, как участвующие в них войска внезапно выдвигаются вперед. У Китая есть более шестисот баллистических ракет и несколько сотен истребителей, которые легко могут достать до Тайваня. Запуск ракет назначен на раннее утро, в общем, это будет очень неприятная история. Большая часть тайваньских войск в этот момент будет либо в казармах, либо на кораблях, в танках и самолетах, да еще и выстроятся в линеечку для удобства попадания. Конечно, мы не думаем, что…

— Подожди секунду! — сказал Макати и потушил сигару. — Одну секунду. Разве Брик Келли не говорил на брифинге три дня назад, что китайские корабли сейчас в Тайваньском проливе?

— Да, мистер президент, — сказал Гуч. — Так и есть.

— Проводят совместные учения с французами, если я не ошибаюсь. Осваивают авианосец, который они недавно купили.

— Все правильно, сэр. Но Франция перебросила большую часть своих судов в Аравийское море.

— И вас при этом волнует экономика?

— Только его, сэр. Меня совершенно не волнует, — сказал генерал Мур.

— Сейчас нам не до шуток, Чарли.

— Ну, хорошо, нас с Джоном экономика волнует в разной степени.

— Вот так намного лучше.

— Да, черт возьми, она меня волнует, сказал Гуч. — Мистер президент, если то, что говорит помощник госсекретаря Бейкер, правда…

— Кто?

— Энтони Бейкер — сотрудник госбезопасности. Он здесь, в Рузвельтовском зале. Позвать его?

— Давай рассказывай!

Гуч прочистил горло и поправил свой светло-голубой галстук.

— Если мы надавим на Францию, а в конечном счете и на Китай в этой оманской истории, Китай ответит нам экономическими мерами. Как вы прекрасно знаете, сэр, они крупнейшие держатели закладных Казначейства США. За счет этого у нас низкие проценты по долгам. Если Китай разозлится, сэр, и перестанет покупать закладные, мне не нужно объяснять, что тогда случится.

— На всякий случай объясни.

— А случится вот что. Чтобы найти новых покупателей, казначейству придется увеличить процент, который они выплачивают по закладным. Возникнет волновой эффект — все проценты по выплатам взлетят. Дальше, Китай перестанет продавать свои дешевые товары. Прожиточный минимум среднего американца резко повысится, безработица в Китае вырастет, экспортный сектор экономики прикроется. Инфляция в США поднимется до небес, то же самое произойдет с процентами по кредитным картам и жилищным займам.

— В общем, ситуация, в которой ни США, ни Китай ничего хорошего не ждут, Чарли?

— Меня гораздо больше волнует Тайвань, сэр. То, что говорит Джон об экономических последствиях любого конфликта с Китаем, бесспорно справедливо. Во внешней политике валюта всегда является решающим фактором. А они могут запросто потопить нашу валюту. Но есть одна вещь, которая не менее однозначна и неоспорима. Китаю нужна нефть. Все остальное для них — чепуха. Если хотя бы дунуть в их сторону, они разыграют тайваньскую карту, я повторяю, мистер президент, они сделают это.

— У них дела хорошо идут и без Тайваня, что они так к этому Тайваню привязались?

— Потому что им не очень хочется иметь у себя под боком образцовую модель демократии, и еще потому, что им не нравится, что мы размещаем на Тайване свои морские и авиационные базы.

— Генерал Мур, вы не могли бы объяснить все еще раз на нормальном языке?

— Если мы потребуем, чтобы французы убрались из Омана, Китай ответит нам операцией в Тайване. Я говорю не о каком-то там росте инфляции в США или чертовом повышении процентов по кредитным картам. Я говорю о реальном ядерном конфликте, который может радикально изменить качество американской жизни, сэр. Они используют Тайвань, потому что у них нет другого выхода. Они это сделают.