Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

VI

«Цезарь убит, Цезарь убит…» Эта страшная весть с быстротою молнии перелетала из дома в дом, из уст в уста и потрясала весь Рим от богатых дворцов до убогой хижины. Никто точно не знал, как это произошло. Одни рассказывали, что Цезарь пал, долго защищаясь от напавших на него сенаторов, другие – что Цезарь был убит Кассием, ударившим его по голове, третьи говорили, что первым обнажил оружие Брут. Брута считали другом и любимцем Цезаря, и, хотя знали о преданности Брута старой республике, но казалось невозможным, чтобы он мог поднять руку против Цезаря.

Мало-помалу, однако, выяснилась полная картина убийства диктатора. Сенаторы, очевидцы нападения на Цезаря, разбежавшиеся в страхе после убийства, рассказывали в подробностях, что произошло в заседании сената. Один из сенаторов, взволнованный и бледный, окруженный толпою, стоял на опрокинутом ящике среди площади и в живых красках передавал обо всем, что он недавно видел в сенате. В положенное время Цезарь, как обыкновенно, важной и неторопливой походкой вошел в зал и сел в свое кресло в тот момент, когда сенаторы приподнялись со своих мест, изъявляя ему свое почтение. Не успел он произнести и одного слова, как со скамьи поднялся Туллий Цимбер. Он подошел к диктатору и стал громким голосом просить о возвращении из изгнания своего брата. Цезарь досадливо махнул рукой и отказал просителю. Но Цимбер не отставал и еще настоятельнее вопил и умолял Цезаря. Тогда последний в гневе поднялся, желая что-то сказать… И в ту же минуту заговорщики-сенаторы один за другим бесшумно стали покидать свои места и окружать Цезаря, поддерживая просьбу Цимбера. Цезарь, как бы в смутном предчувствии какой-то опасности, сделал шаг в сторону от кресла, но вдруг Цимбер дергает рукой тогу Цезаря и срывает ее с шеи: это было, по-видимому, условленным знаком. В тот же миг Кассий ударил Цезаря мечом в шею, а за ним стали наносить удары и другие, в том числе и Брут. Цезарь зашатался и пал бездыханным, распростершись у подножья мраморной статуи Помпея…

Граждане напряженно, затаив дыхание, слушали сенатора. Жутко и страшно становилось на душе у каждого. Вдруг близ здания сената толпа заколыхалась; все смешалось в общем движении и шуме. И в эту минуту, по направлению к Капитолию, прошли заговорщики. Впереди всех бодрой походкой, с торжественными лицами, выступали Брут и Кассий. Они поминутно потрясали окровавленными мечами и кричали: «Да здравствует республика!» И несколько людей крикнуло робко: «Да здравствует свобода! Да здравствуют Брут и Кассий!»

Утром следующего дня должно было происходить погребение праха Цезаря. Распространился слух, что заговорщики произнесут речи в оправдание своего поступка. И вот из разных концов города потянулись толпы народа, обуреваемые самыми разнообразными чувствами. Многие из граждан стали теперь сомневаться, будут ли новые хозяева Рима лучше погибшего диктатора, сумеют ли они обеспечить мир и покой, которые так нужны большинству граждан. Были у Брута и Кассия искренние сторонники и друзья, преимущественно из среды зажиточного люда. Быть может, со смертью Цезаря, думали они, жизнь войдет в обычную колею и гражданам предоставлена будет возможность спокойно заниматься будничным делом: хозяйством, торговлей и проч. Но не все так думали, и далеко не всем казалось привлекательным новое положение.

В Риме жило множество ветеранов, которые только и рассчитывали на подачки Цезаря. Цезарь умер. И эти люди были объяты мрачными мыслями и сильнейшей тревогой. Они думали: при жизни Цезаря можно было не беспокоиться о завтрашнем дне. Император не дал бы погибнуть солдату, несшему с ним тягости бесконечных войн, при Цезаре никогда не прекратились бы обильный раздачи, пышные зрелища и развлечения. А теперь что сулит ближайшее будущее? Что дадут эти аристократы-республиканцы, загубившие жизнь великого Юлия? Не настанет ли час расправы над его солдатами?.. Глухо волновались голодные пролетарии: они не знали, будет ли выдаваться им обычный хлебный паек, и мало доверяли будущему правительству аристократов и богачей, под главенством Брута и Кассия.

На перекрестках улиц и на площадях останавливались группами люди и вели жаркие споры о положении дел. В одной из групп оратор расточал похвалы по адресу Брута и Кассия. В ответ ему другой с иронией предостерегал граждан не особенно доверяться «добродетели» Брута, а лучше вспомнить его деятельность, хотя бы на Кипре. И тут слушателям сообщалось, как Брут, при посредстве подставных лиц, жестоко обирал провинциалов, взимая с них по долговым обязательствам свыше 45 %. Когда члены городского управления в городе Саламине задержали уплату долга, то один римский всадник, представлявший интересы Брута, пришел с отрядом конницы и запер членов думы в их помещении, где пять из них и умерли от голоду.

В толпе вздыхали и качали головами. Неблагоприятные отзывы о заговорщиках распространялись все более и более… Между тем по узким и тесным улицам Рима двигалось с окраины в центр все больше и больше народу. Точно ручейки, вливались люди в один обширный бассейн, охватывавший далекое пространство вокруг Капитолия. Повсюду в этой толпе – возбужденные лица, гневные жесты, спор, переходящий в брань. Трудно было бы сказать, сколько людей из числа собравшихся сочувствует убийству Цезаря и сколько настроено против убийц.