Проданная на Восток

Глава 30. Самый честный пират

Неподдельное удивление на лице Вильхельма слишком быстро сменила довольная усмешка, когда он снова развалился в кресле:

— Неужели Сезар в этот раз обломался с заключением выгодного дельца, а? Не удалось продать тебя?

Агата недовольно поджала губы и скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться, досадуя, что сняла и абаю, а не только закрывающий большую часть лица платок. Хотя видеть растерянность на лице пирата было приятно, становиться объектом его пристального внимания не хотелось.

— Прикажете нам удалиться, господин? — проворковала Бадия, с интересом поглядывая на Агату и не прекращая своего занятия.

— Нет, конечно, — Вильхельм вновь вольготно устроился в кресле и небрежно махнул рукой, словно настоящий повелитель, — сомневаюсь, что эта маленькая птичка к продолжит вместо вас. Или я ошибаюсь?

Вильхельм подался вперед, небрежно опираясь на плечо коленопреклоненной девушки:

— Может быть, ты хочешь заменить это милое создание? — он потянул девушку за волосы вверх, вынуждая ее приподняться. — Вряд ли ты столь же искусна, но, для тебя, рыбка моя, я готов стать учителем. Смотри, это совсем не сложно.

Его пальцы ухватили пряди, и девушка тихо выдохнула, то ли от боли, то ли от удовольствия, когда Вильхельм потянул сильнее, заставляя запрокинуть голову, и неожиданно наклонился, впиваясь поцелуем ей в губы.

Агата отвела взгляд, чувствуя как жар смущения затапливает ее всю и прерывисто вздохнула, потому что внезапно воздуха стало не хватать. Это все благовония, совершенно точно они!

— Видишь, как просто? — проговорил меж тем Вильхельм, отрываясь от губ девушки и глядя на Агату с кривой ухмылкой. — Немного покорности, и я готов исполнить любой каприз.

Он небрежно погладил девушку по плечу:

— Ну так что?

Агата почувствовала, как жар прилил к щекам, потому что один нюанс до сих пор ускользал от ее внимания: мускулистый пират был совершенно обнажен, и только жрица любви еще немного прикрывала своим телом от самого стыдного зрелища.

— Иди к морским демонам, Вильхельм, — процедила Агата, беря себя в руки. — И прикройся. Мне нужно с тобой поговорить.

Вильхельм хрипло расхохотался.

— Ох уж эта проклятая женская фраза. Однажды моя портовая женушка начала с неё, прежде, чем рассказать, какого хлыща повстречала, и я не разбил ей голову. Не насмерть, не боись. Надеюсь, ты не станешь меня расстраивать. Я предпочитаю, чтобы женщины меньше говорили и больше делали.

— Ты можешь одеться?! — взвилась наконец Агата, отвернувшись, когда девица, сидящая у пирата между колен, плавным движением поднялась.

— Твой командирский тон меня даже заводит, — ухмыльнулся мерзавец.

Краем глаза она видела, как Вильхельм нарочито медленно потянулся к своей одежде и наконец натянул на себя штаны. По короткому щелчку пальцев обе девицы подхватили свои тряпки и быстро покинули наполненную благовониями и жаром комнату. На миг Агате показалось, что на лице Бадии промелькнула благодарность.

Вильхельм вразвалочку подошел к Агате и ухватил было своими цепкими пальцами за подбородок, но она быстро ударила его по руке и отшатнулась.

— Держи свои грязные руки при себе!

— Но твой внешний вид, — ухмыльнулся пират, возвышаясь над ней довольно угрожающе, — он, знаешь ли… довольно говорящий. Мне придется постараться, чтобы не трахнуть тебя прямо на этом столе. Как думаешь, что способно меня остановить?

— Что тебе нужно?! У тебя есть куча девочек для удовлетворения самых низких потребностей, так развлекайся с ними! — Страх всё-таки сжал нутро. Почему она решила, что сможет прийти к нему одна и ей ничего не будет?! Агата сглотнула, прижимая ладони к шее и груди, но решимость добиться своего толкала вперёд: — Тебе нужны деньги? Я достану! Скажи мне, что с Джонотаном. Я знаю, вы были в темнице, а потом он сбежал. Это твоих рук дело?!

— Дорогая моя Агата… — Вильхельм улыбался с видом довольного кота, объевшегося сметаны, хотя и явно не прочь отведать ещё чего-то вкусного. — Девочки девочками, а золотая рыбка попадает в сети к старому пирату всего один раз. И ты ещё должна мне несколько желаний, помнишь?

— Ты не выполнил ни одно мое условие! Ты должен был отпустить Джонотана, забрать свое барахло и уйти.

— Я отпустил Джонотана и даже не убил его, — выгнул бровь Вильхельм, разминая обнаженные мышцы груди, покрытой завитыми черными волосами, Агата с содроганием заметила длинный тонкий белесый шрам, явно оставленный саблей. — И я готов уйти, только закончу здесь пару делишек.

— Где. Джонотан? — медленно проговаривая слова, повторила Агата, бесстрашно глядя Вильхельму в глаза, хоть и понимала, что он может сломить её волю и сопротивление одним движением — стоит еще раз соприкоснуться с ней.

— Да сдался тебе этот пройдоха, — весело цокнул Вильхельм, раскидывая руки в стороны, будто желал продемонстрировать ей всю широту своих мышц и всю щедрость своей души. Он приблизился, обдавая Агату запахом влажного, разогретого тела, смазанного маслами. — Иди ко мне в объятия, детка, и я мигом выбью из твоей хорошенькой головки все посторонние мысли.

— Я подниму крик, и за тобой придет стража, что ждет меня внизу! — соврала, не моргнув глазом, Агата, отступая.

— Неужели Орхан сам отпустил свою драгоценную невесту, — Вильхельм смерил её взглядом с головы до ног, остановившись на щиколотках, — в этот публичный дом?

— Да, точно так же, как прежде дозволил мне получить несколько уроков от девочек. Хорошая жена должна уметь доставить удовольствие своему господину, — хладнокровно улыбнулась Агата. — И теперь они ждут меня внизу. А ты знаешь, как Орхан карает тех, кто перешел ему дорогу.

— Какой мудрый ход! — искренне восхитился Вильхельм. — Почему я не подумал о таком же, прежде чем жениться?!

— Вильхельм. Где. Джонотан?! — снова отчеканила Агата, пытаясь не выдать своими эмоциями то, насколько не уверена, что выберется из этой комнаты целой и невредимой.

Впрорчем, если поднять крик, наверняка стража борделя придет на помощь — в их интересах защищать девочек от угрозы!

— Да понятия не имею. Орхан должен был отрубить ему башку. Говоришь, паршивец сбежал? — Вильхельм задумчиво потер подбородок, будто эта задачка и впрямь заняла его внимание и заслуживает быть решенной.

— Это не ты помог ему? — разочарованно выдохнула Агата.

— Увы. Меня больше заботит собственное благополучие, чем жизнь бывшего напарника. Ха-ха, рыбка, ты бы видела свое лицо! — довольно рассмеялся Вильхельм. — Ладно, не такой уж он пират. Так, помог мне сбыть кое-что дельное разок. Ну и потом… был полезен, знаешь ли. Не каждый день в твоей власти оказывается не только пройдоха, но и маг. У него были свои цели, у меня свои, и однажды мы сошлись. Что, уже разочарована бравым принцем, который отчего-то вовсе не торопится спасать свою принцессу?!

— Замолчи.

— Мы все такие неидеальные, крошка… — Вильхельм снова загнал её в ловушку, отрезав от выхода и оттесняя всё дальше к стене. — Орхан — богач и извращенец, имеющий по девице на каждый день недели, а по утрам он любуется головами на пиках. Джонотан — капитан, который не единожды нарушал закон, а ещё бросил свою возлюбленную на съедение восточному ублюдку. Про отца твоего я вовсе молчу. Тут даже у меня достаточно крепких слов не найдется. А вот я… Хоть и пират, зато — самый честный на свете. Ни разу тебя не обманывал, правда?

Он заставил смотреть на себя снизу вверх, сердце колотилось уже в кончиках пальцев, которыми она сжала ткань одеяния; во рту пересохло, а все слова застревали в горле.

— И если всем остальным ты зачем-то выгодна, то во мне вызываешь только искреннюю симпатию. И желание, о да… м-м, особенно в этих шелковых тряпочках, которые так и хочется порвать. И я даже готов взять тебя безо всяких денег — просто люблю воинственных крошек.

Агата не хотела его слушать, но Вильхельм словно использовал свою магию и околдовывал медленно, но упорно. Ещё немного — и она начнёт ему верить! Что Джонотан и правда сбежал, спасая свою жизнь. Что она осталась совершенно одна, не считая отца и Элен, перед лицом жестокого восточного богача. И что только он — подлый пират! — может ей что-то предложить!

Но на улице раздался неожиданный шум.

— Кажется, ты соврала мне, маленькая, наглая рыбка, — усмехнулся Вильхельм, глянув вдруг за окно. — Твой будущий повелитель явно не знал, что невеста проводит ночь перед обрядом в публичном доме, готовая отдаться одному хорошо знакомому пирату…

— Что?! — очнулась Агата, бросаясь к окну.

Так и есть. Он прав! Их выследили, и это люди Орхана сейчас окружают дом, что-то громко выкрикивая выбегающим на улицу девушкам: несколько стражей схватили их за руки и светили факелами в лица, явно отыскивая сбежавшую невесту.

Вильхельм не стал терять время зря, резко обхватил её сзади, прижав к себе всем телом: его разогретый торс обжигал спину через невесомую ткань, волоски на коже кололи спину. И то, как Агата извивалась, пытаясь выбраться из его хватки, явно ещё больше его заводило.

— Если они увидят тебя в моих объятиях, нам обоим не сносить головы… — прохрипел Вильхельм, так открыто наслаждаясь прикосновениям к её телу, что даже Агате это передалось жаркой, подкашивающей силу воли волной. — Как романтично, правда?

— Отпусти!

— С тобой играть так волнительно… — признался пират, дыша в самое ухо. — С трудом могу себя остановить, детка. Но пока есть пара минут, расскажу тебе одну штуку, так и быть. Орхан жесток, но так слаб перед женской красотой. Есть танец, после которого он совершенно точно не сможет устоять. Это о-очень старая традиция, и она здесь почти закон. Но тебе придётся постараться, чтобы заслужить прощение.

— Вильхельм, — не слушая, что он говорит, продолжала умолять Агата, пытаясь расцарапать железную хватку его пальцев и сходя с ума от ужаса, который накатывал прибоем.

Она ведь еще могла сбежать! Можно было что-то придумать!!!

Но Вильхельм — проклятый Вильхельм! — снова издевался и заставил её извиваться в объятиях, окончательно компрометируя перед людьми Орхана и подписывая ей смертный приговор.

Наконец Вильхельм резко разжал хватку — Агата едва не упала ему под ноги. И пока она хватала свою сброшенную абаю и прикрываясь, на лестнице уже прогрохотали шаги стражи. Дверь распахнулась.

Агата успела столкнуться взглядом с Вильхельмом, а тот вдруг прижал палец к своим губам и резко обернулся к страже, раскинув руки.

— Господа… — проговорил он, останавливая безжалостных людей в белых одеждах, на лицах которых была готовность уничтожить всех, кто встал на пути приказа Орхана. — Прошу одно мгновение… — в его голосе прозвучала насмешливая улыбка, а потом прокатилась волна магии, которую почувствовала даже Агата.

На чьей же сейчас стороне этот пират?!