Проданная на Восток

Глава 12. Три варианта

— Знаешь, что не должны делать хорошие маленькие рыбки вроде тебя? — голос Вильхельма утратил шутливые нотки.

С легкостью удерживая ее запястья за спиной, он подтолкнул ее к столу так, что Агата не удержала равновесия и практически рухнула на столешницу грудью, зелёное сукно неприятно обожгло щеку.

— Думать, что они опасные пираньи! Иначе придёт нехороший пират и преподаст небольшой урок.

— Пустите, меня, — Агата, задыхаясь от ужаса, забилась в его руках, когда уверенная рука легла ей на бедро, сминая и сдвигая вверх подол ночного платья.

Вильхельм погладил обнажившуюся кожу, наклонился к ее уху:

— И что мне за это будет?

Сквозь тонкую преграду ткани она спиной чувствовала холодящий металл пуговиц его сюртука, пугающую тяжесть тела и то, как мощно и ровно вздымалась и опускалась его грудь в такт участившемуся дыханию.

— Пустите же, — Агата попробовала выкрутить руки из его захвата, но не вышло: он держал крепко, не причиняя особенной боли, но так, что она даже не смогла сдвинуться.

— Предположим, я тебя отпущу, — уверенные губы оставили след легких поцелуев от уха до основания шеи, вырывая вздох и щекотные мурашки, — и куда ты денешься? Мы посреди моря, на корабле ты — единственная женщина…

Пока Агата дрожала от обманчиво-мягких поцелуев, тяжело дыша и подрагивая в тщетной попытке вырваться, Вильхельм продолжил движение ладони вверх: едва дотрагиваясь пальцами скользнул по нежной коже внутренней стороны бедра и остановился, коснувшись кружева.

Агата тоже замерла, разрываясь от эмоций: ей хотелось вырваться из ненавистного захвата и, вместе с тем, она понимала, что этот пират прав — ей просто некуда бежать.

«Это не Джонни! Ох, если бы только Джонотан успел и вытащил её!»

Она рванулась ещё раз, выгибаясь изо всех сил, выворачивая руки, и постаралась лягнуть наглого пирата ногой, но добилась только того, что он еще сильнее вдавил ее в стол и прижался бёдрами.

— Какая шустрая рыбка, тш-ш-ш, не брыкайся и не серди меня.

Он потянул ее запястья немного вверх, перехватывая поудобнее, раздался шорох, а потом ее запястья плотно обхватила шёлковая ткань, как будто платок, который он снял с шеи.

— Вот так, рыбка моя, теперь, когда ты не будешь мне мешать, нам будет гораздо удобнее разговаривать, — горячая ладонь отпустила связанные за спиной руки Агаты и легла на поясницу. — На чем мы остановились?

— На том, что вы отпустите меня, а я уж разберусь, куда денусь, — буркнула Агата, из последних сил пытаясь занять менее унизительное положение, но всё было тщетно: пират держал её намертво.

Агата уткнулась лбом в поверхность стола и тяжело дышала, пытаясь собраться с силами, чтобы хоть как-то вывернуться из хватки.

— Да-а-а, точно, именно на этом, — вторая рука вернулась на ее бедро, скользнула вверх и легла на кружево, поглаживая сквозь него, Агата рвано вздохнула, — Сколько же одежды носят девушки. И это ночное платье? Ужасно…

Он смял ткань и отодвинул ее до талии, обнаженная нежная кожа покрылась мурашками, Агата забилась, едва ли не зарычав от бессилия и злобы.

— Да как вы смеете!

— Хм, действительно, — пальцы покружили вокруг самых чувствительных мест, дразня и против воли срывая прерывистый вздох с губ Агаты, — Я — капитан на этом корабле, рыбка моя. И делаю, что хочу. А если меня не слушаются… старина Харт вот не послушался и притащил тебя на корабль.

Пальцы описали ещё круг и дотронулись там, где Агата боялась ощутить прикосновение, она вздрогнула, протестующе дернулась, но Вильхельм усилил давление на поясницу, вынуждая прогнуться и прижать бёдра ещё плотнее к столешнице.

— Знаешь, что будет с Хартом? — большим пальцем одной руки он погладил ее крестец, а вторая огладила обнаженные ягодицы.

Агата молчала, судорожно выдыхая, губы пересохли, сердце билось где-то в горле от ужаса и того, что его прикосновения творили с ее телом.

Пальцы ещё раз погладили ягодицы, а потом кожу внезапно обожгло болью, Агата вскрикнула, содрогнувшись всем телом, уже сама вжимаясь в стол.

— Любого, кто приведёт женщину на корабль ждёт плеть, — Вильхельм вновь наклонился, и горячие поцелуи обожгли шею, жесткая щетина царапнула кожу, а наглая ладонь погладила ягодицу, горевшую от шлепка, словно в попытке загладить вину. — Гораздо больнее, чем это, а Харт не пытался меня ударить…

— Пустите меня! Вы не… прошу вас. Мой отец сделает всё, чтобы выкупить меня. Если вы не тронете… — Агата с пылающими щеками, готовая расплакаться то ли от унижения, то ли от беззащитности, принялась брыкаться и извиваться изо всех сил.

Ей удалось наконец пнуть наглого пирата, от чего он ослабил хватку и отступил на мгновение, которого ей хватило, чтобы, пусть и неловко, но развернуться к обидчику лицом и встать. Предательское ночное платье, хоть и изрядно помятое, скользнуло по телу, скрывая наготу. Агата сразу же почувствовала себя увереннее и, сверкая глазами, тряхнула головой: растрепанные кудри пушились от морской, соленой влаги и лезли в лицо, а руки были надежно связаны за спиной.

— Ты знаешь, мне нравится, как ты сопротивляешься, — Вильхельм склонил голову на бок, изучая ее с легкой усмешкой. — Такая красивая и непокорная… Мне кажется, мы могли бы договориться, правда?

Агата на всякий случай сделала осторожный шаг, смещаясь в сторону и, когда Вильхельм даже не шелохнулся, не спуская с него взгляда, обошла стол, на котором… О, Боги, она не будет об этом думать сейчас, нет, никогда не будет! Сглотнув, Агата отвела взгляд от зеленого сукна и расправила плечи, пытаясь пальцами развязать узел на запястьях. Щеки горели, но подбородок она вздернула, а массивный стол казался достаточно надежной преградой, чтобы хотя бы начать соображать.

— Я буду… рада договориться, — выдавила она тихо, чтобы голос не сорвался и не подвел.

— Что ж, — он словно бы в задумчивости коснулся пальцами своего подбородка, и пошел в ее сторону, Агата двинулась в противоположную, но Вильхельм, как оказалась, просто решил сесть в массивное кресло.

Теперь она стояла перед ним, за окнами капитанской каюты катило свои бесконечные волны настоящее море. Агату пробила дрожь из-за того, что тонкое кружево ночного платья могло прикрыть ее наготу, но точно не согреть.

— Ну вот. — Вильхельм оглядел стол, словно что-то хотел найти и покачал головой. — Я даже не могу выпить приличный ром, потому что ты расколотила последнюю бутылку, а за новой пока послать некого…

— Простите… — неожиданно смутилась Агата, хотя вины уж точно не чувствовала, просто этот стол и сидящий за ним Вильхельм в ее уставшем от нервных потрясений сознании смешивался с образом учителя.

Вильхельм, кажется, действительно удивился и приподнял бровь, взгляд заострился и стал еще более опасным.

— А ты умеешь извиняться, — он выглядел слишком довольным, — это… хорошо.

Вильхельм подался вперед, оперевшись локтями на стол и сложив руки в замок.

— Я предлагаю тебе простую сделку.

— Сделку? — облизав пересохшие губы, пепеспросила Агата, — Если дело в деньгах, мой отец…

— Нет, — перебил ее Вильхельм, — деньги меня не интересуют. То есть интересуют, конечно, но с тобой гораздо интереснее… поиграть.

— Я не понимаю… — тихо проговорила Агата, поведя плечами, чтобы унять дрожь.

— Я отпущу тебя и даже позабочусь о том, чтобы ты благополучно и целой и невредимой добралась до отцовского корабля, но взамен тебе придется кое-что сделать…

Он помедлил, задумчиво улыбаясь, как будто ему слишком нравилось то, что было у него в мыслях.

— Я не буду с вами с… с-пать! — гневно выпалила Агата, хотя голос все равно сорвался.

— О, нет-нет, моя маленькая рыбка, ты была весьма убедительна, когда пыталась разбить мне голову. Я, пожалуй, предложу тебе два… нет, даже три варианта. Потому что ты такая славная, сладкая рыбка.

— Что за варианты? — настороженно спросила Агата, делая шаг назад, потому что предложение Вильхельма не могло ей сулить ничего хорошего.

Может быть ей удастся выскочить за дверь? Там надо будет только пересечь шканцы и влезть на борт. Скорее всего она сможет прыгнуть. Точно сможет, уж духу ей хватит. Но вот сможет ли она хоть куда-то доплыть? За окнами, насколько она могла судить, было лишь открытое море, но может быть, где то совсем рядом острова? Или отцовский корабль? Наверняка ее ищут! Конечно, Джонотан ее ищет.

— Я бы не советовал, — с ленцой протянул пират, заметив ее взгляд и кивая в сторону двери. — Вся команда сейчас, конечно, занята, но боюсь, мои ребята давненько не были на суше. Не достаточно давно, чтобы не послушать меня, но…

Агата содрогнулась и снова посмотрела на Вильхельма:

— Так что Вы мне предлагаете?

— “Что вы мне предлагаете, господин Вильхельм?” — поправил он ее.

Агата промолчала, Вильхельм приподнял бровь, показывая, что ждет.

— Что вы предлагаете, г-господин Вильхельм? — повторила она, все равно запнувшись, потому что пират менее всего походил на господина. Он был… пиратом!

— Уже лучше, рыбка моя, — улыбнулся он, кивая. — Вежливой быть очень легко, правда?

Он помолчал немного, явно наслаждаясь ее гневом, нетрепением и отчаянием.

— Как я сказал, у тебя есть три варианта. Ты можешь выбрать любой, и после того, как выполнишь требование, я гарантирую, что верну тебя. По рукам?

— Я хочу сначала услышать варианты, — процедила Агата.

— Мне кажется, ты не в той ситуации, чтобы торговаться, — с наигранным сожалением вздохнул Вильхельм.

— Никакого… спать мы не будем? — не то потребовала, не то уточнила Агата.

— Клянусь, — прижал руку к груди пират, склоняя голову, а потом обжег взглядом зеленых глаз, — если только ты сама не попросишь тебя трахнуть.

Агата отшатнулась, но Вильхельм только рассмеялся. Его смех был неожиданно мягким и действительно веселым, морщинки собрались в уголках его глаз, а улыбка была белозубой, хотя мало кто из пиратов мог таким похвастаться.

Несмотря на ужас ситуации, на секунду Агате стало любопытно, кем же он был до того, как стал пиратом. Все-таки манеры и речь у него были, как у знатного кириоса. Но Вильхельм, отсмеявшись, вновь заговорил:

— Итак, я сейчас пойду наказывать Харта. Он заслуживает по меньшей мере сорока плетей за то, что притащил женщину на борт. А то и всех пятидесяти. Возможно, команда проголосует за то, чтобы потом он отправился на корм акулам. У тебя есть три варианта на то время, что я буду занят: ты идешь со мной на палубу, где смотришь на порку, а потом я делаю тоже самое с тобой. Не пятьдесят, конечно… но сама понимаешь, рыбка моя, мы на пиратском корабле, я не могу наказать Харта и не тронуть тебя. По-хорошему, я должен выбросить тебя за борт, но думаю, моих ребят вполне устроит вид твоего обнаженного тела, извивающегося под плетьми. Я даже сделаю это мягко, потому что обещал вернуть тебя в целости.

Агата задохнулась, представив себе это, сердце забилось где-то в горле, в глазах потемнело, и она покачнулась.

— Ну-ну, не пугайся так, я же обещал три варианта, тебе не обязательно сразу соглашаться прям на первый.

— Вы, вы… чудовище!