Проданная на Восток

Глава 40. Для ровного счета

— Стороны обязуютсявыполнять свои обязательства в полном объеме и точно в срок в соответствии с условиями настоящего договора, — торжественно закончил ди Эмери, и две внушительных стопки бумаг, подшитых красным шнуром, легли перед Агатой и Орханом.

— И в мое подчинение два оснащенных корабля с командой, — добавил Вильхельм, вмешиваясь в сделку и выторговывая себе отступные, и даже бровью не повел в ответ на тяжелый и явно несогласный взгляд Орхана. — А лучше три. Для ровного счета.

— Интересный у тебя ровный счёт, — присвистнул Джонотан.

— Со счётом у меня всё в порядке, — хмыкнул пират, не согласный отступить хоть в чем-то, и судя по всему, Орхану выбора никто не предлагал, если тот собирался сохранить свою жизнь.

— Надеюсь, для ровного счета, ты исчезнешь с моего горизонта?

— Вот это было грубо, кириос ди Арс, — совершенно не обиделся Вильхельм, продолжая вместе со всеми нагло изучать бумаги, будто гадая, куда бы еще вписать свою выгоду.

— Грубо было бы сейчас вышвырнуть тебя за борт, — не согласился Джонотан.

— А это уже не только грубо, но и бесчестно, учитывая, сколько раз я спасал и твою шкуру, и твоей драгоценной невесты.

От этих препираний у Агаты уже начала болеть голова, особенно учитывая её тщетные попытки разобраться за один раз во всех хитросплетениях новой сделки и нигде не допустить просчет.

— Так, для ровного счета, чтобы на борту сейчас не стало меньше на одного человека, замолчите немедленно! Или я за себя не ручаюсь.

Вильхельм хмыкнул, но нос из бумаг не убрал, а Джонотан пихнул его локтем.

Агата вздохнула, незаметно вытерев вспотевшую ладонь о платье, обмакнула перо в чернильницу и под пристальными взглядами четырех мужчин решительно вывела свою подпись.

До этого она никак не менее двух часов провела за внимательным изучением договора, старательно борясь с духотой и отгоняя совершенно неподобающие для такого момента мысли о требовательных губах и нежных руках Джонотана.

Теперь, когда торговый союз, и хвала богам, что только торговый, был оформлен по всем правилам, переговаривающиеся вполголоса на другом конце стола Джонотан и Вильхельм наконец замолкли. Даже шепотом они умудрялись говорить на повышенных тонах, поэтому Агата кидала на них гневные взгляды и каждый раз краснела, когда взгляд Джонотана темнел и словно бы обещал награду, когда все формальности будут улажены.

— Приятно иметь с вами дело, кирия ди Эмери, — Орхан улыбался так довольно, что Агата еле удержалась от того, чтобы не перечитать соглашение еще раз: наверняка где-то спрятаны восточные хитрости мелким шрифтом. — Да будут Солнце и Луна свидетелями нашего совместного успеха.

— Взаимно, господин Орхан, — Агата энергично тряхнула его ладонь, не позволяя ему слишком надолго завладеть своими пальцами, потому что этот ануарский хитрец явно ещё не смирился с тем, что она так просто может ускользнуть из его рук.

— Что ж, теперь полагаю нам осталось только договориться о том, как мне вернуться к себе домой, чтобы начать осуществлять наши грандиозные планы, — оставшись сидеть в глубоком капитанском кресле, Орхан сложил руки на животе и выжидательно посмотрел на Джонотана. — Боюсь, что мои верные стражи будут не слишком рады видеть этот корабль в порту.

— Ты подпишешь вот это, — Джонотан положил перед Орханом лист, над которым и ругался все это время вместе с Вильхельмом. — Если уж ты планируешь торговать с Агатой… кирией ди Эмери, то “Госпожа дикарка” будет появляться в порту Шарракума так часто, как будет того требовать ваше соглашение.

Орхан нахмурился, явно не ожидая подобного поворота и, не дотрагиваясь до листа, пробежал текст глазами, бормоча под нос на анурском:

— Не нападать друг на друга ни на море, ни на суше, содействовать… не вредить… Пожаловать… Что?!

Он вперил возмущенный взгляд в Вильхельма:

— Да ни за что в жизни я не соглашусь на подобные обязательства!

Агата даже подалась вперед, чтобы заглянуть в бумагу и понять, что именно так возмутило Орхана.

— Пожаловать кириосу ди Морену должность капитана, два судна… то есть три, и возможность набирать команду в Шарракуме, — невозмутимо проговорил Вильхельм и осклабился. — Кириос ди Морен, если вдруг кто-то не понял, — это я. А вы, многоуважаемый господин Орхан, болтаетесь посреди моря в совершенный штиль, и спрятаться от этих обязательств возможно разве что на дне морском.

— Я не позволю какому-то пирату хозяйничать в моих водах и в моем порту, — взмахнул рукой Орхан и грозно отбросил бумаги прочь. вскочил на ноги.

— Кажется, господин аль Гаффар подзабыл, кому обязан своей жизнью? — вкрадчиво спросил Вильхельм, тоже поднимаясь из-за стола. — Или может быть тебе напомнить, что за тобой еще должок после той дряни, что ты подмешал в свой кальян?

— Вильхельм, — окликнул его Джонотан, тоже поднимаясь.

Агата, изнывающая от жары и неудовлетворенного желания, поймала насмешливый взгляд отца, который явно наслаждался назревающей дракой, не выдержала и хлопнула со всей силы ладонью по столу:

— Сели все! — тут она поднялась на ноги, гневно глядя на мужчин. — Подпишите уже это соглашение и дайте мне выпить!

— Агата! — воскликнул ди Эмери.

— О, боги! — Агата закатила глаза, обмахиваясь рукой. — Я просто хочу воды и выйти подышать воздухом хотя бы на солнцепеке на палубе!

— Но я не могу… — начал было Орхан.

— Просто добавьте пункт, где вы можете украсить его головой, — Агата указала на Вильхельма, — в капитанской треуголке вашу ограду, если он будет пиратствовать в ваших водах в должности капитана.

— Рыбка моя, ты совсем меня не любишь, — Вильхельм закрыл лицо руками, но его плечи явно дрожали от смеха, а не от сдерживаемых рыданий.

Она окинула гневным взглядом всех присутствующих и, подхватив со стола кувшин с водой, гордо вышла на палубу.

— Хорошо, что я на ней не женился, — успела расслышать Агата до того, как захлопнулась дверь.

Вот ведь… мужчины!

Она сердито прошла по палубе и устроилась в тени мачты на свернутых канатах. Здесь тоже было жарко, но после всего произошедшего оказалось необычайно приятно сидеть вот так, просто отпивая теплую и солоноватую воду с привкусом деревянной бочки прямо из горла, как пират. Не ром, конечно, но можно на мгновение представить себя совершенно свободной от норм и правил. Пожалуй, такой свободной, какой она никогда и не была.

Хотя забот она себе этой безумной сделкой прибавила. Но отец так хотел торговать с Востоком одним из первых, что она не могла… хотя бы не попытаться! Только одним богам известно, чем на самом деле закончится эта сделка.

Но самое время проявить все знания, переданные отцом, она не зря провела все детство, слушая его переговоры и ухищрения, на которые тот шел, чтобы выторговать себе условия получше. Путь Орхан не надеется, что сумеет обвести её вокруг пальца!

Солнце грело кожу, корабль мягко и едва заметно покачивался, и, запрокинув голову, Агата бездумно наслаждалась неожиданной тишиной и покоем. Только где-то впереди начинали клубиться облака и появлялась надежда на ветерок.

— Вот ты где.

На нее упала тень, и Агата вскочила на ноги, машинально приглаживая волосы и расправляя складки на платье, по голосу узнав отца: все-таки некоторые привычки не просто побороть. Вот и сейчас она замерла было, чувствуя себя провинившейся, но потом вздохнула и улыбнулась.

— Садись, отец, — она опустилась обратно на свернутые канаты и похлопала рядом рукой. — Кто-то в каюте остался в живых? Впрочем, все равно. Хочешь воды?

— Не пытайся казаться более дерзкой, чем ты есть, — усмехнулся отец, сев рядом и принимая из ее рук кувшин. — В чем я могу быть точно уверен, так это в том, что образование я тебе дал блестящее.

Было странно и даже немного неловко слышать это от отца, но все равно приятно: долго же ей пришлось ждать его похвалы.

— И я всегда была тебе за это благодарна, — тихо проговорила Агата, украдкой разглядывая отца.

Тот выглядел бледным и уставшим, на лбу, покрытом испариной от жары, пролегли глубокие морщины, но выглядел он намного лучше, чем во время их разговора в доме Орхана. Его глаза смотрели цепко и ясно и в них больше не было страха и неуверенности.

— Я должен извиниться перед тобой, Агата, — начал он и сделал предупреждающий жест рукой, когда она вскинулась было, чтобы возразить. — Должен-должен. И за то, что не был внимателен к твоим просьбам, и за то, что столько лет скрывал от тебя правду… Хотя видят боги, я и сейчас бы предпочел, чтобы ты не знала правды о том, что произошло много лет назад. Я делал это ради того, чтобы ты никогда и ни в чем не нуждалась и… впрочем, наверное, я раскаиваюсь.

Он помолчал немного, словно решался, и наконец сказал:

— Знаешь, после всех этих событий, тюрем и прочего… Я устал больше, чем думал. Хочу поехать на время в монастырь, в Сан-Хосен. Может быть, на год или два.

Агата замерла, глядя на отца и чувствуя ком в горле:

— Я… если ты чувствуешь, что так будет правильно.

— Ты могла бы навещать меня и рассказывать, как идут дела. Ты справишься, конечно, но в первое время тебе может понадобиться совет, — кириос ди Эмери смотрел на свои руки, словно боялся услышать ее отказ.

— Папа, — тихо всхлипнула Агата, обнимая его, — конечно, я буду приезжать. Я…

— Нет-нет, даже, если ты меня простишь за все, что я сделал, не отговаривай меня. Я по мере своих сил заботился о тебе, но ты выросла, девочка моя. И к тому же теперь у тебя есть Джонотан.

— Он, получается, всегда у меня был, — усмехнулась Агата, чтобы скрыть смущение.

— Не то, что бы я одобрял его кандидатуру, — проговорил отец, — но он попросил твоей руки.

— Что? Когда?

— Да вот только что, — ди Эмери кивнул в направлении капитанской каюты.

— И что ты ему ответил? — осторожно спросила Агата, прижимая к груди руки, потому что казалось, сердце сейчас выскочит у нее из груди.

— Что, если ему удастся тебя убедить выйти за него, то я не имею ничего против, — отозвался отец. — Не соглашайся сразу, ладно? Пусть хотя бы минут пять помучается. Все-таки ты очень завидная невеста. Золотая, — усмехнулся он.

Когда солнце начало клониться к закату, словно стремясь окунуться в прохладные морские воды после жаркого дня, Агата, опираясь на руку отца, вышла на палубу. Порыв невесть откуда взявшегося ветра рванул полы простого белого платья, растрепал подхваченные лентой кудри, но даже известный ценитель женщин — Орхан аль Гаффар спустя многие годы говорил, что не видел невесты прекраснее.

Агата отбросила тщательно уложенные Элен пряди волос и подставила лицо ветру, уже нисколько не боясь ни шквалистых порывов, ни палубы, в любой момент готовой вырваться из-под ног, ни шторма, в который могло бросить “Госпожу Дикарку”. После тех штормов, сквозь которые они уже прошли, всё это казалось теперь легким ветерком.

— Вообще я представляла себе это иначе, — посетовала идущая позади Элен и горестно цокнула. — Совсем, совсем иначе…

— Элен, порадуйся за меня, — обернулась к ней Агата, чувствуя лихорадочное веселье, охватившее с головой.