Проданная на Восток

Глава 22. За милость повелителя

Душноватое тепло центрального зала гарема, где все так же сидели занятые кто чем девушки и куда ее и едва пришедшую в себя Элен проводила Фадия, показалось Агате отрезвляюще холодным. Ее едва не трясло от озноба после увиденного, пока Фадия не переставала восхвалять свет её очей Орхана Великого. К счастью, голова Джонотона, похоже, все еще оставалась на его плечах. Она надеялась на это, из последних сил сохраняя невозмутимое выражение лица.

Нестерпимо хотелось остаться одной, хотя бы в тишине подумать, что делать дальше. Агата надеялась на разговор с отцом, но пока подойдет и Элен. Толку от оказавшейся слишком впечатлительной служанки пока было мало, но ее привели вместе с отцом. Возможно, и о судьбе Джонотона ей что-то известно.

Напряженно думая, как бы избавиться от Фадии и остаться наедине с Элен, Агата не сразу заметила, что к ней приблизилась одна из девушек.

— А вот и наша новенькая. — Если бы та не тянула противно гласные, подражая ануарскому акценту, хотя сама — светловолосая и голубоглазая — местной явно не была, то девушка могла бы показаться Агате миловидной. — Были слухи, что ты станешь женой господина Орхана, да будут славны его дни, но похоже, даже место младшей наложницей тебе не светит.

— Придержи язык, Айра, — цыкнула на нее Фадия, еще пытаясь увести их за собой, но внезапно вспыхнув: — Господин Орхан своими руками надел на Агату не только золото, но и, — она многозначительно приподняла бровь и прижала палец к обветренным губам, — оброненную туфлю! Своими собственными руками! Даже… — она выдержала демонстративную паузу и понизила голос, — сам коснулся её щиколотки!..

На этот факт Айра только недоверчиво фыркнула, хотя по всему залу тут же разнёсся торопливый шепот с ахами, вздохами, а кое-кто из девушек даже зажал руками рот, чтобы не выдать пораженный вздох. Их господин коснулся щиколотки, подумать только!

Агата подумала о том, что было бы с этими впечатлительными курочками, узнай они о Джонотане, о том, как он однажды надевал на её бедро утерянный чулок и как потом в каюте… Нет, для них она навсегда станет падшей женщиной.

Впрочем, будь он тоже восточным господином на троне — это бы никто не осудил.

Элен попыталась вмешаться и отгородить Агату от недружелюбно настроенной публики, но деловитая Айра отодвинула компаньонку прочь, и Агата сама вышла вперёд, чтобы несчастной Элен не досталось вместо неё.

— Ну-ну. Так вот это теперь считается золотом? — Айра небрежно поддела пельцем одну из цепочек лежащих на груди Агаты. — Да его и не видно! Только служанкам такое и носить.

— Не слушай ее, птичка, сам господин Орхан оказал тебе великую милость своими дарами, а она — завистливая змея, по которой скучает плеть. Вот пожалуюсь на тебя господину, — добавила Фадия, сердито глядя на ничуть не смутившуюся Айру, — будешь знать, как злословить!

— Так я ничего такого не сказала, — изящно пожала плечами та. — Просто помогаю разобраться, ведь Священная Луна, озаряющая ночной небосвод велит девушкам всегда помогать друг другу. Вот я и говорю, чтобы эта новенькая не обольщалась, она господину нужна только постель греть в те дни, когда мне боги не позволяют быть с ним. Иначе перед всеми он бы не дотронулся до нее до самой свадьбы. Все знают, что я — любимица Орхана, и так останется впредь!

Элен снова попыталась защитить свою воспитанницу, но на сей раз её сдержала Фадия, твердя, кто никто не смеет прикасаться к избранницам самого Орхана и лучше бы ей, Элен, держаться от них подальше, а то не ровен час и великий господин узнает и выйдет из себя и…

Агата никогда не считала себя сдержанной, наоборот, отец всегда твердил, что ей стоит смирять свой огненный характер. И Агата привыкла сдерживаться и быть невозмутимой, как того требовало светское общество. Но шторм, плен у пиратов и зыбкость ее положения, кажется, сломали и без того хлипкие оковы условностей. Поэтому когда Айра, еще раз насмехаясь, потянула за цепочку на ее груди, и ожерелье-ошейник ощутимо впилось в кожу, Агата перехватила ее руку и с силой сжала:

— Не смей ко мне прикасаться! — проснувшаяся злость пробудила в Агате настоящую демоницу: — Или злишься, что сам повелитель склонил передо мной колено… в то время как ты ползаешь у него в ногах, вымаливая милость?

— Замолчи! Ай, ты делаешь мне больно! Она напала на меня! — выступившие на глазах явно картинные слезы не помешали Айре пребольно наступить Агате на ногу и вцепиться ногтями ей в руку.

— Это ложь, — Агата со всей силы отпихнула ненормальную, но та держалась крепко, а дурацкие, расшитые тапочки наоборот едва не сваливались с ног.

“Только бы не разбить голову”, — подумала Агата, когда они обе повалились на пол.

Она сильно приложилась локтем, зато второй, судя по придушенному сипу, угодил внезапной сопернице в живот.

— Я тебе лицо расцарапаю, — заорала та и действительно кинулась на нее с кулаками.

— Убью, — мрачно и решительно отозвалась Агата, чувствуя внезапный азарт.

После шторма, плена, волнения за судьбу отца и Джонотана, унизительной встречи с Орханом оказалось неожиданно легко и приятно дать волю своей злости, вцепиться противнице в волосы, отдирая от себя, и орать, катаясь с ней по полу. Боли Агата не замечала: когда они были подростками, Джонотан считал ее партнером по играм, а не хорошей девочкой, и мутузил так же, как всех своих товарищей.

— Спасите! Она на меня напала, — завизжала Айра, и ей завторила низким голосом Элен, когда Агата ловко вывернувшись, заломила руку внезапной соперницы за спину, — а-ай, больно!

— Агата, кирия! — отклик Элен отвлек на мгновение, и этого хватило скользкой девице, чтобы вывернуться из захвата и ухватить Агату за одну из кос.

Жалобно звякнули цепочки, драгоценный венец упал с головы, но Агата только сжала зубы, хотя больно было ужасно.

— Ах ты змея! — она вспомнила, как Джонотан учил ее правильно сжимать руку в кулак, и со всей силы ударила вцепившуюся в ее волосы Айру в плечо.

Костяшки пальцев больно заныли, мерзкая цепочка-ошейник впилась в шею от резкого движения руки, но наградой ей был вопль противной девицы и ее некрасиво скривившееся лицо. Вот только порадоваться Агата не успела: удар вышел на удивление сильным, а Айра так и не выпустила ее косу из рук, когда не удержалась на скользком полу и с воплем спиной полетела в бассейн с рыбками, увлекая ее за собой.

Агата приземлилась прямо сверху, зажмурившись от плеснувшей во все стороны воды. Богато расшитый халат сразу же намок и потяжелел, а тонкая блуза облепила грудь, приятно охлаждая разгоряченную кожу. Вот только цепочки подаренного украшения зацепились за вышивку на рубашке Айры и встать никак не получалось.

— Ты… ты, — задушенно просипела Айра, расцарапывая Агате руки в попытке спихнуть с себя.

— Ну я, — согласилась Агата, рванула цепочки посильнее, наплевав на боль в шее и надеясь, что замысловатое украшение порвется наконец, но оно выдержало, в отличие от драгоценной вышивки.

Нитки порвались, брызнули во все стороны жемчуг и яшма, украшавшие вырез Айры, на которой Агата удобно устроилась верхом.

Воды в мелком бассейне почти не осталось, и она на секунду пожалела, что у местной красотки нет никаких шансов захлебнуться. Что-то злое и жестокое разливалось в груди, подстегнутое болью, от правого запястья расходилось, вызывая колючие мурашки, странное тепло, Агата почти не слышала ни визгов девушек вокруг, ни окриков, даже придушенные всхлипы Айры доносились, как сквозь вату.

— Еще раз сунешься ко мне, убью, — просипела Агата, тряхнув головой, сбрасывая наваждение и одной рукой удерживая девицу, а второй растирая шею, на которой точно должен был остаться след от ожерелья.

— Тебя накажут, Орхан так…

— Я предупредила! — прошипела Агата и, скинув ненавистные тапочки, оскальзываясь на мокрой мелкой плитке, поднялась.

Она готова была к выволочке от Фадии, да к чему угодно, потому что нервное напряжение, сковывающее все тело, отпустило после драки. И пусть приличные кирии так не поступают, Агата чувствовала глубокое удовлетворение от столкновения с противницей, которая была ей… равна по силам. Потому что теперь, пожалуй, ей хватит уверенности и на противостояние с сильными мира сего. А всего-то надо было — помахать кулаками!

Агата усмехнулась, откидывая с лица влажные волосы и замирая, когда услышала хлопки за спиной.

— Восхитительно! — раздался веселый голос. — Сколько страсти!

Агата резко развернулась, чувствуя, как невольное смущение заливает щеки: в дверях, довольно скалясь, стояли три брата Орхана.

Здоровенные, как на подбор, и одинаково восхищенные увиденным зрелищем. А вообще с какой стати они так свободно заходят на женскую половину?! Агата сердито запахнула полы мокрого халата, прикрывая почти обнаженную грудь.

— Что вам нужно?! — бросила она с привычными нотками хозяйки большого дома и наследницы одного из самых больших состояний их земель.

Один из братьев, Ахмад или Ахмед, даже оторопело округлил глаза. Только сейчас Агата заметила, что все девицы мигом смолкли и даже Айра, барахтающаяся в воде, перестала зло фыркать и отплевываться, а молча выбралась и тоже опустила глаза.

Братья заговорили все разом на ануарском с размахиванием руками, и Агата перестала их понимать, но и тушеваться и просить прощения даже не думала. В конце концов, это их — восточные — традиции пресмыкаться перед мужчинами и падать ниц каждый раз, когда один из “озаренных Солнцем” криво посмотрит или что-то скажет.

Ахмад или Ахмед или Ахмет — кто-то из них — шагнул к ней и требовательным кивком позвал за собой, не забыв эмоционально поцокать и помахать второй рукой.

— Куда? — Агата нахмурилась, продолжая держать руки скрещенными на груди и прижимать локтями мокрый халат, с которого капало на мраморный пол.

Ахмет-Ахмад-Ахмед выразительно покачал головой и принялся повторять:

— Кириос… Кириос Эмери! Эмери, понимаешь? Твой папА! — с ударением на последний слог наконец выговорил ануарец. — Хади, хади!

— Я иду с госпожой, — ловко вывернулась наконец Элен из хватки Фадии и бросилась к Агате, осматривая её со всех сторон и всем своим видом показывая, что больше никому не позволит обидеть вверенную ей госпожу.

— Нетъ, — попытался было возразить Ахмед-или-кто-из-них, прихватывая Агату за локоть, — только ты.

— Элен идёт со мной, ясно?! — Агата снова закипела. — Идем! Сейчас мы поговорим наконец с отцом и закончим всё это! Сумасшедший дом.

— Сначала я выдам ей сухую одежду! А вы отвернитесь немедленно, бесстыдники! — замахала Фадия руками. — И вон, вон отсюда! — встала вдруг она на их сторону и повела Агату с Элен прочь из зала, не преминув перед уходом угрожающе погрозить пальцем притихшим девушкам и грозно нахмурить брови.