Проданная на Восток

Глава 6. Самый выгодный союз

Только спустя три дня, кириос ди Эмери наконец сменил гнев на милость и разрешил Агате присутствовать на ужине в гостевой комнате капитанской каюты.

Все это время ей, словно заключенной, приносила еду Элен, которая хмуро и строго смотрела на неё и даже практически не разговаривала, будучи чрезвычайно оскорбленной тем, что ее заперли в каюте. Не помогли даже заверения Джонотона, что подобное часто случается, да и дверь, под натиском дородной служанки, рвущейся спасать честь наследницы ди Эмери, в итоге открылась.

Кириос, может, и внял объяснениям Джонотана, но это не помешало ему, не сдерживаясь в выражениях, отчитать Агату, а потом каждый день запирать в каюте, если рядом с ней не было Элен. Даже во время недолгих прогулок по палубе ее сопровождала верная компаньонка. Джонотана во время этих прогулок удавалось увидеть лишь мельком.

Произошедшее, судя по тому, что видела Агата, на нем не сказалось: капитан, когда удавалось перехватить его взгляд, сочувственно улыбался, от чего екало сердце и возникало непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь. Конечно, он же капитан, и после его выходок не ему оставаться взаперти наедине со своими мыслями, раз за разом гоняя их по кругу. Неожиданная поездка на Восток теперь казалась чем-то куда более серьезным, чем изначально.

Отец всегда был довольно строг, даже в дестве, хотя тогда она была на попечении многочисленных гувернанток, которые часто закрывали глаза на шалости девочки, рано оставшейся без матери. Но то, что происходило после приема по случаю ее дня рождения, выходило за привычные рамки.

Сначала поездка в монастырь, приставленная якобы служанкой “надсмотрщица” Элен вместо привычной веселой Мартины, теперь три дня взаперти. Агата подумала, что за шутливыми перепалками с Джонни она будто пыталась вытравить поселившуюся внутри тревогу.

Несмотря на непокорный нрав, она старалась быть хорошей дочерью, и не только потому, что отец был страшен в гневе, но потому что она была единственной наследницей, и ей хотелось быть достойной. Именно это желание заставляло ее соглашаться с выбранными отцом предметами, советами по общению с детьми его партнеров, да даже ее гардероб последние годы требовал одобрения отца.

Это задевало, но она убеждала себя, что отец так поступает во благо. Теперь же, пусть и немного вырвавшись из родных стен, Агата начала сомневаться.

Она думала, что Джонатан виноват в произошедшем скандале не меньше, чем она сама, но он разгуливал по палубе. И даже не сделал попыток с ней увидеться, а еще говорил, что капитан главный на корабле! Да и скандалом произошедшее назвать было сложно: они гуляли по палубе на глазах у всей команды.

Воспоминания о твердых, но бережных объятиях Агата старательно гнала прочь. Проболтаться о том, что происходило в коридоре, мог только юнга, но он выглядел слишком смущенным и слишком преданным взглядом смотрел на своего капитана, чтобы начать болтать. И с Джонатоном отец разговаривал ровно, тогда как во взглядах обращенных на нее, Агата чувствовала молчаливый укор. Уж лучше бы она ужинала в каюте, только не это снисходительное недовольство!

Все эти мысли крутились в ее голове, пока Агата, старательно опуская глаза, чтобы не показать, что покорности в ней вовсе не прибавилось, сидела за ужином в капитанской каюте. Молчание нервировало, сочувствующий взгляд Джонотона бесил, хотелось бросить нож и вилку, и, что уж там, тарелку следом, только чтобы заполнить чем-то эту угнетающую тишину.

— Приятно, что мы все, наконец, собрались за одним столом, — неожиданно произнес кириос ди Эмери.

Закралось нехорошее подозрение, что отец собрал всех на ужин вовсе не потому, что оттаял.

— Действительно, — подхватил Джонатан, салютуя бокалом, его улыбка сверкнула едва ли не ярче хрустальных граней, — общества вашей прелестной дочери очень не хватало. Надеюсь, теперь она уже совсем поправилась.

— Джонатан! — угрожающе предостерег кириос.

— Кириос ди Арс! — кажется, Элен нашла неуместным эпитет адресованный ее подопечной.

— Отец? — Агата опустила на тарелку приборы чуть громче чем следовало.

— Ты ведь лучше себя чувствуешь, дорогая? Капитан очень переживал, к сожалению я не мог позволить, чтобы он видел тебя в подобном состоянии.

— Негоже молодому человеку входить к незамужней девушке, — покивала, поджимая губы Элен. — Особенно, когда ей нездоровится.

— Нездоровится?

— Морская болезнь, моя дорогая Агата, — кивнул отец, скорбно качая головой, и если бы Агата не чувствовала себя все эти дни превосходно, то могла бы проникнуться искренной признательностью к его беспокойству. — Наверное это наследственное. Мне всегда не очень хорошо в море. Вот и ты, бедняжка, так страдала. Но мы все очень рады, что тебе уже лучше. Не так ли?

— Думаю, что мне очень помогли прогулки на свежем воздухе, — светски улыбнулась Агата, протягивая руку к бокалу, но Джонатан перехватил его, мимолетно коснувшись ее дрогнувших пальцев.

— Простите, кирия, но позвольте предложить вам воды, — предложил он, и Агата различила в его голосе настойчивые нотки, — если вам нездоровилось, то лучше повременить с вином, даже с таким легким. Я бы предложил ром, но… это не женский напиток.

Нахмурившийся было ди Эмери, благостклонно кивнул:

— Капитан, прав, дорогая. А я вот, пожалуй, не откажусь от рома. Вдруг он и правда благотворно повлияет на мое состояние. Не зря же его столь ценят в море.

Слуги послушно наполнили его бокал ромом, а по многозначительному взгляду Джонотана в ее бокал начали наливать воду из стоящего поодаль кувшина.

Он что-то задумал?! Агата нахмурилась, но настаивать ни на чем не стала. Оставалось надеяться, что он знает, что делает. Разве что подлил в ее воду приворотное зелье — и после будет ждать ночью в своей каюте, готовый выиграть спор.

Агата поднесла бокал к губам и демонстративно понюхала, мол, не отрава ли, господин капитан? Джонни так же многозначительно улыбнулся, не спеша успокаивать.

— Может, и мне ром? — потянула неторопливо Агата.

— Боюсь, с непривычки вы рискуете своим здоровьем, — возразил капитан, — хотя, если настаиваете… Эй, Рик, подай-ка госпоже чистый ром.

Они снова столкнулись взглядами, Джонни — смеющимся, Агата — колким. Но отказываться было поздно, хотя Элен и принялась цокать и ворчать, пытаясь остановить воспитанницу.

— Пускай, — коротко оборвал отец ее неодобрение, — раз капитан считает, что это помогает от дурноты.

Агата с вызовом глянула Джонни в лицо и одним махом выпила полбокала крепчайшего рома с Корсакийских островов. Горло обожгло, и она не удержалась и закашлялась, а потом совсем не по-благовоспитанному поднесла к носу рукав платья.

— Ещё немного — и из вас выйдет заправский пират, кирия ди Эмери, — прокомментировал Джонни ехидно.

— О… очень помогает от тошноты, — пробормотала Агата, снова вскидывая на него взгляд. — Уже чувствую, как мне полегчало.

Отец словно прислушался к её словам и тоже выпил бокал залпом, довольно крякнул и принялся за еду. Некоторое время ели молча, только раздавался стук приборов по тарелкам, тихо скрипели доски и доносился из-под борта плеск волн.

Джонотан тихо переговорил со слугами, попросив передать пару указаний на шканцы относительно курса и явно собирался заняться своими делами.

Что, даже не попытается вызволить принцессу из заточения?

И это после того, как она туда по его вине и угодила? Ну-ну.

Отец расправился с предложенной едой и ромом, особенно приналег на последний. Элен не отказывала себе в том, чтобы пригубить вина, хоть и продолжала бросать на Агату свой фирменный подозрительный взгляд. Раз за разом он становился чуть мягче, и вскоре компаьонка начала намекать на то, что пора бить отбой, как сказали бы моряки.

— Агата, тебе нужно пораньше лечь, чтобы на лице не было этих следов от усталости, — со странной заботой начал отец. — Хочу, чтобы по прибытию на Восток ты сияла, как настоящая жемчужина.

— Звучит так, словно ты собираешься заодно продать и меня, отец.

— Продать? Что ты! — его улыбка не была доброй. — Я помогу тебе заключить самый выгодный союз, — многозначительно поднял он бокал с ромом, который явно развязал ему язык — и себе заодно. О, это будет лучшая сделка в моей жизни.

— Что же за… союз? — скромно улыбнулась Агата, бросив при этом тревожный взгляд на потемневшего лицом Джонни. — Думаю, ты можешь рассказать и сейчас. Здесь все свои.

Отец ничуть не собирался смущаться от присутствия за столом Джонни, а будто нарочно охотно подхватил тему, опираясь локтями о стол и подаваясь вперед:

— Разумеется, это брачный союз, Агата. Но что за жених! Что за жених! Если наша договоренность сбудется — тебе просто сказочно повезет.

Агата медленно сглотнула. Конечно, этого и ждала, но всё же прозвучало издевательски. Его ничуть не заботит, что будет думать и чувствовать его дочь.

— Могу я хотя бы узнать, кто этот человек, с которым мне суждено разделить… жизнь?

— Он богат. Баснословно богат, а станет еще богаче, когда мы объединим наши силы. Об этом союзе будут говорить вплоть до Ивварской столицы.

— Вот как. Что-нибудь ещё я должна о нем знать, прежде чем выйду замуж? — продолжала удерживать застывшую улыбку Агата. На Джонни она больше не смотрела, зато чувствовала его прожигающий взгляд.

— Только то, что ты сделаешь всё, чтобы ему понравится, дочь.

— А если не понравлюсь?

— Понравишься, — хищно улыбнулся отец. — Перед такой красавицей, как ты, не устоит ни один восточный господин, а уж вкупе с моими богатствами и связями он и сам поймет, какое сокровище попало ему в руки.

— Что ж! — откашлялся, привлекая к себе внимание, Джонни. И улыбнулся широко и приветливо, будто был искренне рад грядущей сделке. — Звучит сказочно, кириос! Давайте же выпьем за то, чтобы ваши желания сбывались… наилучшим образом.

Он вынудил отца поднять снова бокал, чокнулся и наблюдал, как тот пьет до дна.

Агата сделала знак слуге, чтобы тот подлил ещё ром.

Посмотрела Джонни в глаза, чуть сощурившись и склонив голову.

— За наши сказочные желания! — подняла она свой бокал, бросая ему вызов.

Джонни с непроницаемым выражением лица послушно чокнулся и с ней. Агата зажмурилась и выпила ром залпом, совсем как отец, наплевав на то, как жжется горло и как наверняка краснеет от выпитого ее лицо.

— Пойду прилягу, чтобы полегчало, — встала из-за стола Агата.

— Я тоже, — грузно поднялся следом отец. — Погоди, пойдем вместе.

— Да, отец.

Подхватив его под локоть, она чинно, насколько это позволяла качка и ром, ударивший в голову, прошествовала с ним, не оглядываясь на Джонни. В конце концов, это ему надо выиграть спор за месяц, а не ей — пусть попытается что-то придумать или терпит поражение.

Ох, если бы это была самая большая её забота сейчас…

— Дочь, — чуть заплетающимся языком начал отец, пока они спускались по трапу. — Ты должна вести себя благоразумно. И не смей… не смей думать, что я выживший из ума старик. Да, мы… мы богаты, но лишь потому, что я всегда думал наперед.