Ланиакея

Глава 9

На улице было холодно и ветрено, моросил снег с дождем, и я насквозь продрогла, дожидаясь, пока Нестор выведет машину со стоянки у «Ланиакеи». После семинара по кинетике у нас сегодня была практика в Центре реабилитации, и еще на той неделе мы договорились, что поедем вместе. Хоть эта идея явно не казалась Нестору такой привлекательной с учетом случившегося два дня назад.

— Интересно, нам позволят заглянуть в отделение для морталов? — спросила я, забравшись в машину, и он буркнул «не знаю» и отвернулся, глядя в боковое зеркало. — Нестор.

— Не знаю, я же сказал.

— Да я не об этом. — Я помолчала. — Нестор, ты же не думаешь, что я на тебе запечатлена.

— Все думают, — сказал он еще мрачнее.

Да уж. Я была уверена, что о том, как Фаина Голуб умоляла помочь Нестору Левину на практике с эмпатией, к концу недели будет знать вся «Ланиакея». Нам просто повезло, что Коротких торчал в эти два дня на практиках по эмпатии в «Кате Алерт». Уж он не будет держать язык за зубами.

— Нестор, — снова сказала я, когда мы уже выехали на улицу и понеслись прочь от школы. — Неужели ты думаешь, что я стала бы намеренно усиливать запечатление, если бы ты был моим импринтом?

Он промолчал, но я не сдалась.

— Останови машину.

— Зачем? — спросил он, но скорость все-таки снизил.

— Останови, пожалуйста, я хочу, чтобы мы закрыли тему раз и навсегда.

Нестор со вздохом послушался. Заехал на какую-то парковку возле бизнес-центра, заглушил двигатель, откинулся на сиденье, не глядя на меня.

— Ты ведь знаешь, что в мыслях нельзя лгать, правда? — сказала я.

— Знаю.

— Нестор, я скажу тебе мысленно о том, что ты не мой импринт, но если... если вдруг ты услышишь имя моего импринта, пожалуйста. Пожалуйста, я прошу тебя никому не говорить.

Он повернул голову при словах «скажу тебе мысленно», но к последней фразе как-то сник.

— Фай, я не хочу лезть в твои сердечные дела, особенно, если это касается импринта, на котором ты... — Нестор заколебался, но все же договорил. — Запечатлена не взаимно.

— Я не хочу, чтобы вся «Ланиакея» тыкала в тебя и меня пальцем, — сказала я. — Думаешь, Коротких или Маковина промолчат? У нас будет отличный финал года, если мы не развеем слухи, это я гарантирую. Но я не смогу убедить их, если сначала мне не поверишь ты.

Зеленые глаза Нестора смотрели на меня очень внимательно. Я видела, что ему хочется поверить мне, в первую очередь, потому что он и я сдружились за год, который провели вместе, он и я прошли через боль, ожоги и смерть, пусть и наведенную — и мы оба знали, что уже на первой практике в Надзоре столкнемся с настоящей смертью, возможно, тоже вместе. И если Нестор, антиперцептор седьмой категории, единственный в мире, был моим импринтом, это могло создать большие проблемы.

Но он наверняка помнил, как я не смогла отразить в них с Денисом и как кричала на весь коридор, что мне не все равно.

Помнил, как я плакала, когда в него ударил огненный шар.

Помнил, что я сама вызвалась поехать с ним, когда заболела Таня.

Я протянула руку ладонью вверх, заставляя себя отпустить контроль и открыть свой телепатический канал, готовая сказать Нестору всю правду.

И моя рука все висела и висела в воздухе, и Нестор все смотрел на нее, а потом неожиданно очень мягко взял меня за запястье так, чтобы не касаться голой кожи, и положил мою руку обратно на колено, чуть придержав.

— Я верю тебе, Фай, — сказал он. — Я верю, что я не твой импринт.

Он помолчал.

— Хотя не могу сказать, что мне не было бы лестно.

Улыбка облегчения растянула мои губы.

— Лестно? — приподняла я бровь. — Погоди-ка, а ты точно запечатлен на своей Тане? А то теперь и у меня возникают подозрения...

Он не улыбнулся в ответ на мою неловкую шутку, но нам обоим определенно стало легче.