Обречённая на месть. Дилогия

Лидана выбрала второй вариант. Уверенно встретила его взгляд, улыбнулась в ответ. Страх ушёл, оставив вместо себя опьяняющее чувство свободы. В ритме мелодии звучал жаркий, томный полдень, грохотала неудержимая горная река, чистая и прозрачная, чудился сладкий аромат ночных фиалок. Уверенные движения, огонь в глазах, стук сердец в унисон. Невидимая нить, соединившая её с Атором в этом танце, то натягивалась до предела, то вновь слегка провисала, давая возможность на миг отступить. Мелодия звала за собой, требовала полностью отдаться ощущениям, забыть обо всём. Чувствовать, как скользит прохладная ткань платья по разгорячённой коже, касаться бедром бедра, ощущать уверенную ладонь мужчины на своей ладони.

Атор бережно наклонил её, почти целуя в шею, закружил, на секунду отстранил и вновь притянул к себе, обняв за плечи. Вдохнул дурманящий аромат волос девушки. Она улыбнулась в ответ, уверенно-дразняще, мол, попробуй, возьми! Удержи в руках вольный ветер. Боевик поднял её, не разрывая зрительного контакта, прижал, ведя за собой в жарком ритме самого страстного танца. Одиночество и страсть, холодность и пламя, доверие и ненависть — всё сплелось воедино, проникая друг в друга, и рождая причудливый, многообещающий мираж, который мог бы стать реальностью.

Музыка доиграла, стихли последние шаги, и наступившая тишина взорвалась аплодисментами. Лидана вздрогнула, перевела взгляд с Атора на гостей бала. Те аплодировали их паре. Хаосит легко коснулся губами её руки, произнёс:

— Благодарю за танец. Вы великолепно чувствуете музыку.

— О таком партнёре в танцах, как вы, можно лишь мечтать, — вернула комплимент девушка. И тихо добавила: — Благодарю.

— Дамы и господа, вот и подошёл к концу этот чудный вечер, — объявил распорядитель. — Спасибо всем, кто почтил нас своим присутствием. Наш салон будет рад видеть вас ровно через неделю на тематическом чёрно-белом вечере.

Он говорил ещё что-то, но Атор взял девушку за руку и повёл к выходу, непреклонно пресекая все попытки заговорить с ними. Экипаж уже ждал. Бросив несколько слов извозчику, боевик сел рядом с Лиданой, снял маску.

— Сейчас заглянем на минутку к одному моему знакомому, а от него — в Академию, — произнёс он. — Не устали?

— Немного, — призналась девушка, тоже снимая маску. — Спасибо вам. И … и за танец тоже. Он был восхитителен.

Атор вспомнил нежное, податливое тело в своих объятьях, азарт и вызов в глазах девушки, запах вереска и горечавки от её волос, и на этот раз не смог удержаться. Желание опьяняло, прорывая плотину самоконтроля.

— Дана, — хрипло шепнул он, привлекая девушку к себе, и сделал то, о чём мечтал с самого утра — впился в её губы страстным поцелуем.

Лидана не оттолкнула его, тихонько застонала, прикусив нижнюю губу. Сейчас она подчинялась ему, как и в танце, признавая, что он главный, позволяя вести за собой. Боевик уложил её на себя, горячая ладонь скользнула по бедру, потянула вверх подол платья. Девушка охнула, чувствуя, как кончики пальцев мужчины скользнули по самой границе чулка, прикоснулись к обнажённой коже. Атор не отрывался от её губ, не давал ни единого шанса сопротивляться. Завоёвывал, покорял. И внезапно отстранил Дану, тяжело дыша.

— Что же ты со мной делаешь? — прошептал он. — Хочу тебя, до безумия.

— Вы обещали! — девушка испуганно отшатнулась. — Обещали дать мне время.

— В этот момент я наверняка был не в себе, — хаосит глубоко вздохнул. — Обещал, Дана, обещал. Помню. Но сходить с ума от желания это, к сожалению, не мешает.

— А не надо было меня целовать! — храбро заявила она.

— Я не стану за это извиняться, — голос боевика был холоден, как северный ветер. Он снова привлёк её к себе и тихим, срывающимся шёпотом добавил: — Солнышко, я с утра мечтаю о том, как буду тебя ласкать. Совсем неприлично не будет, но тебе всё равно понравится.

Он прошёлся языком у неё за ухом, быстрой, дерзкой лаской, и отпустил. Карета остановилась. Извозчик крикнул надорванным, простуженным голосом:

— Приехали, господин!

Атор легко выскочил наружу, подал руку Лидане. Они находились в старой части Ардана, одном из самых престижных кварталов столицы. Жильё здесь могли себе позволить немногие. К слову, столичный особняк рода С`аольенн находился именно здесь. Но сейчас они стояли перед небольшим домиком, кое-как втиснувшимся между соседними. На втором этаже светилось окно. Боевик дважды на серебристо мерцающую кнопку на косяке, и в доме послышался мелодичный звон колокольчика.

За дверью раздались шаги.

— Кто? — раздался надтреснутый старческий голос.

— Открывай, Карлос, — отозвался Атор.

В доме завозились, послышалось звяканье отодвигаемых засовов, а потом дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель выглянул невысокий пожилой мужчина с красным шарфом на шее.

— Проходите, — пригласил он. Закрывая за ночными гостями дверь, бросил любопытный взгляд на Лидану. — Атор, полагаю, именно этой юной леди предназначен артефакт, над которым я работал целую неделю?

— Ты проницателен, — бросил хаосит. — Впрочем, как всегда.

— Я ещё и умён, — хихикнул артефактор, — иначе не дожил бы до своего весьма почтенного возраста. — Проходите. Чай, кофе, ликёры, ром?

— Не будем утомлять вас своим присутствием, — покачал головой Атор.

Мастер скрылся в одной из комнат и Лидана, воспользовавшись моментом, тихо спросила:

— Это ведь тот самый Карлос Кортасар? Самый известный артефактор Империи? Отец восхищался его талантом, даже подарил Ремону в качестве свадебного подарка две шкатулки для моментальной переписки. Мне казалось, господин Кортасар отошёл от дел ещё несколько лет назад…

— Для некоторых он делает исключение, — холодно пояснил собеседник.

Артефактор вернулся, гордо неся на ладони пару изящных серёжек с сапфирами. Две грозди винограда, полуприкрытые миниатюрными листочками из белого золота. Торжественно протянул их Лидане, пояснил:

— Полностью скрывают ауру и отводят чужие взгляды. Вы сами можете определить тех, на кого их действие распространяться не будет. Для этого достаточно коснуться выбранного человека и одновременно поправить серьгу в правом ухе. Артефакт реагирует на осознанное действие, случайно отменить его действие вы не сможете. Посторонние будут вас видеть, смогут с вами разговаривать, если вы к ним обратитесь, но не запомнят.

— Благодарю, — девушка приняла украшение. — Для меня честь носить артефакт, изготовленный самим Карлосом Кортасаром.

— Лишь бы на пользу, — ответил мастер.

— Ты продолжаешь совершенствоваться в ювелирном мастерстве, Карлос, — бросив лишь один взгляд на серьги, отметил боевик.

— Чем ещё развлечься бедному старику? — тонкие губы артефактора дрогнули в улыбке. — Ирия вяжет шарфы, а у меня свои забавы. Чуть не забыл! — он хлопнул себя по лбу и почти бегом направился к той же двери. Вернулся, неся в руках чёрный шарф с двумя тонкими бежевыми полосками по краям, протянул Атору. — Вот, Ирия просила передать тебе, чтобы согревал зимой. Ну и я кой-чего добавил. Носи и не забывай стариков.

— Вы с Ирией ещё молодым фору дадите, — боевик принял шарф. — Спасибо.

— Будет время, заглядывай, — старик приподнялся на цыпочки и отечески похлопал мужчину по плечу. — Мы всегда тебе рады. А если предупредишь, Ирия испечёт свой знаменитый персиковый пирог. Можешь и не один приходить.

— Учту, — Атор набросил шарф на шею. — Не возражаешь, если уйдём от тебя порталом?

— Как тебе удобно, — разрешил Карлос.

Хаосит активировал портальный амулет, кивнул Дане:

— Прошу, моя леди. Тёмной ночи, Карлос.

Когда девушка шагнула в арку портала, ей показалось, будто артефактор произнёс в ответ мужчине: «Береги себя, сынок». Но слова растворились в вязкой чернильной тьме перехода.

Как и предполагала Дана, Атор открыл портал в свой блок в общежитии. Зажёг в комнате свет, задёрнул шторы. Повернулся к спутнице и мирно спросил:

— Есть хочешь? Или просто чаю?

— Чаю, — согласилась девушка, с плохо скрываемой тревогой посматривая на кровать.

— Да, чуть не забыл, — мужчина взял со стула свёрток и протянул его девушке. — Взял на себя смелость заказать у Амелии Тейхейро ещё одно простое платье. Тебе ведь нужно во что-то переодеться.

Он вышел из комнаты, не дожидаясь, пока смущённая Дана что-то ответит. Девушка развернула бумагу, внутренне готовясь увидеть какое-нибудь кружевно-развратное безобразие, вроде того, которым был забит шкаф, но реальность приятно удивила. Серое платье из нежного кашемира с завышенной талией, вставкой из ленты шоколадного цвета под грудью и романтичным бантиком. Длиной оно оказалось до середины голени. В подарок к нему портниха приложила чёрные чулки с кружевной резинкой и уютные тапочки с меховой опушкой и такими же шоколадными бантиками, как на платье. Оба «дополнения» были завёрнуты в отдельный пакет, а к ним прилагалась записка: «Подарок от мастерской. Буду рада видеть вас вновь. С глубоким уважением, А. Тейхейро».

Платье сидело изумительно. Не стесняло движений, не обтягивало, и при этом не висело бесформенным мешком. Действительно было очень уютным, простым и домашним. Только браслет с сапфирами, который Дана так и не смогла снять сама, совершенно к нему не подходил.

— Помогите, пожалуйста, — попросила девушка боевика, проходя на кухню.

Атор обласкал её взглядом и едва сдержал улыбку. Лидана была такой милой и домашней в сером платье. Собранные в нетугую косу волосы, тапочки с бантиками. Нежная, ранимая, но от этого не менее желанная женщина. Его женщина. Он расстегнул застёжку на украшении, одновременно касаясь своим браслетом того, который скрыл по просьбе стилиста. Дана бросила испуганный взгляд на запястье, увидев, как наливается антрацитовой чернотой браслет.

— Не бойся, тебя никто не обидит, — негромко произнёс мужчина, протягивая снятое украшение.

— Кроме вас, — тихо отозвалась девушка. — Я благодарна вам за этот день, но я не имела права позволять вам дарить мне…

— Стоп! — перебил её Атор. — Солнышко, во-первых, я не намерен тебя обижать, во-вторых, не спрашивал, хочешь ли ты принимать подарки. Смирись с тем, что тебе придётся это делать. Каждый раз, когда мне придёт в голову что-то тебе подарить. И это не обсуждается. Единственное, что ты можешь сделать — это сказать, что тебе нравится. Иначе буду выбирать подарки на свой вкус. И одевать тебя тоже.

— Простите, — Дана опустила голову и зарделась. — Просто это… унизительно. Чувствую себя содержанкой.

— Лично я не вижу ничего плохого в том, что хочу делать приятно своей женщине, — пожал плечами боевик. Усмехнулся: — Это как раз тот случай, когда могу, хочу и сделаю. Смирись, Дана. И получай удовольствие.

Девушка молча сидела за столом, не решаясь поднять на него взгляд. Почему-то нужные слова сейчас не шли на ум. Объяснить свои чувства не удавалось.

— Вы наверняка считаете меня неблагодарной, — тихо проговорила она. — Господин Атор, я действительно очень признательна вам за всё, что вы сделали. И за серьги особенно… Это был чудесный день. Вы устроили для меня настоящий праздник, но я не могу принять от вас украшения. И наряды тоже.