Правило запрета

Она пытается ударить меня по руке, но я ловлю ее за руку и притягиваю к себе. Окончательно. Я держу Люси на руках, и это лучшее, что я чувствовал за весь день. Я не должен был держать ее, но я ничего не могу с собой поделать.

Она наклоняет голову ко мне и поднимает руки между нашими грудями, позволяя мне полностью обнять ее, прямо здесь — за пределами мужского туалета. “Я просто не думала, что у тебя может быть все это. Я думала, что где-то должен быть подвох, какой-то вопиющий недостаток, скрывающийся под поверхностью.”

Я драматично прищуриваюсь. “Ну, ты еще не видела мою коллекцию русских матрешек”.

“Неужели для тебя невозможно быть серьезным?”

“Почти, да”.

“Купер”, - говорит она, ее голос понижается на ступеньку и приобретает более страстный тон, от которого у меня учащается сердцебиение. “Мне нравится, что мы вместе”. Ее палец поднимается на дюйм, чтобы провести линию по моей ключице, ее глаза следят за движениями, как будто она изучает и запоминает каждое маленькое движение, которое совершает ее палец.

Я знаю, что у меня не так много времени, прежде чем Леви выйдет из ванной, поэтому я хватаю Люси за бедра и разворачиваю ее так, чтобы она прижалась спиной к стене. Моя рука обхватывает ее подбородок, в то время как другая скользит по ее пояснице. Я не знаю, опускаю ли я голову или она приподнимается на цыпочки, но что я точно знаю, так это то, что в следующий момент мои губы наклоняются к губам Люси, и мы целуемся, как два подростка, пытающиеся довести процесс до совершенства.

Ручка двери ванной дергается, и мы с Люси разваливаемся на части, как батончик KitKat. Она бросается через маленький коридор и прислоняется к стене, в то время как я делаю полукруг, не зная, куда идти, пока не понимаю, что мы взрослые и нам не нужно прятаться.

Леви открывает дверь, улыбаясь от уха до уха, гордость сияет на его пухлых маленьких щеках, и выходит. “Я же говорил тебе, что смогу это сделать”, - говорит он Люси, чье лицо раскраснелось, а губы распухли от моего прикосновения. Интересно, сияют ли мои щеки от такой же гордости, как у Леви?

Она смеется, на мгновение ловит мой взгляд и печально улыбается мне, прежде чем положить руки на плечи Леви и направить его обратно к нашей полной тележке. “Никогда не сомневалась в тебе ни на секунду, приятель”.

Я остаюсь в коридоре еще на мгновение, наблюдая, как Люси и Леви выходят вместе, и чувствую, как что-то встает на свои места в моей голове: я сделаю все, чтобы быть в их жизни. И еще одна мысль прямо следует за этой: я так рад, что Джейни отказала мне.

…и еще: задница Люси так хорошо смотрится в этих джинсах.

Я бегу трусцой, чтобы догнать их, подбегаю к Леви сзади и беру его за подмышки, чтобы издать рык и посадить его себе на плечи. Я даже не знал, что умею издавать такой звук, и определенно не планировал этого делать. Это просто как-то само собой получилось, что удивительно. Как только он смеется и устраивается у меня на плечах, я толкаю Люси бедром, отталкивая ее с дороги, чтобы я мог управлять тележкой. Она обхватывает рукой мой бицепс, и теперь мы одна счастливая семья. Странно, как ты можешь знать кого-то так недолго и при этом чувствовать, что всегда был рядом с ним. Вот что я чувствую, находясь с Люси и Леви.

Люси ненадолго отпускает меня, чтобы взять пакет с яблоками с полки с продуктами, и тут Леви внезапно кричит: “ДЯДЯ ДРЮ!”

Мы с Люси замираем, медленно смотрим друг другу в глаза, затем поднимаем глаза и видим, что Дрю держит корзину с покупками в конце прохода и тупо смотрит на нас.

Ладно, возможно, продуктовый магазин был не лучшим местом для встреч, и я определенно худший друг в мире.