Во имя твое, Восния

Мы вышли на дорогу к Волоку.

***

Предместья Волока

На коже остался небольшой, безобидный шрам. Словно я неудачно уронил нож и порезался. Только с обратной стороны бедра красовался такой же рубец.

Удивительно: шевелить левой все еще было больно. Будто бы стрела еще там. Но ее нет. Как нет и ублюдка Буна, который ее засадил. От одной такой мысли становилось легче.

Я приложил ладонь ко лбу, закрывшись от солнца. Чуть повернулся в сторону города.

– Похоже, у Бато совсем не осталось войска. Мы здесь гуляем, как у себя дома. – Наемники хохотнули, Рут ощерился, взболтав флягу. – Если так и продолжится, старый пень сам поднимет ворота…

– Мог бы сделать это и пораньше, – проворчал любитель счета, – двести лишних дней морозили задницу!

Жуга вспылил, стал грозиться кулаком в сторону юга:

– За это мы его точно вздернем, пусть бы и открыл нам, скажем, завтра! А что, мы тоже люди, так?..

Задора Псам хватило бы на еще три таких похода. Тем более, что большую часть работы взвалили на новобранцев.

Наклонившись к седельной сумке, я прижал левую ногу к седлу. И зашипел.

– А, дьявол! Да сколько эта проклятая нога может болеть?!

– Это память тела, приятель. Ничего не поделаешь, – Рут осторожно пожал плечами. – Куда хуже, если тебя не резали, а все равно все болит, да?

– Некоторые такое скажут, что лучше бы ножом ткнули. Так оно хотя бы заживет. – Заметил Барн и явно задумался. А потом опасливо осмотрелся. – Точно в городе разойдемся? После Ставницы…

– Я твой должник, Барн. Не наоборот, – я тщательно проверил седельные сумки. – Встретимся за стеной, через сутки.

Сам Волок почти не изменился. Одного года мало, чтобы заметить упадок земель. Еще остались гвозди, чтобы чинить дома. Еще не испекли весь помол с лета. И скотина все так же бродит по лугам.

Только стало больше городских. Нищих, оборванных, бездомных. Глядя вдоль дороги, я не сожалел и не каялся. На такую роскошь у меня все еще не было ни денег, ни земель.

– Вижу, вы подружились, – Рут впервые раскрыл рот с тех пор, как мы распрощались с Псами.

– С Барном? – кивок в ответ. – Хорошо, что это выглядит именно так. Я старался.

Приятель хмыкнул. После Ставницы я одевался куда скромнее, на манер местных. Да и ходить малым числом оказалось куда безопаснее. Узнать бы еще, сколько у Бато осталось головорезов…

– Напомни-ка, зачем мы тут тремся? – Рут снова тосковал с пустой флягой.

– А я и не говорил.

– Миленькое дело. – Мимо нас прошли какие-то оборванцы. По счастью, без оружия. – Последнее время ты вообще мало чего говоришь. – Я не спорил, пытался по памяти найти нужную сторону улицы. Рут не отставал. – Мне бы знать, к чему быть готовым.

– Этого я тем более не знаю, – я пожал плечами.

Мы прошли по главной дороге, увязая в грязи.

Только одно здание процветало. Резные колонны из камня, витая решетка на окнах, позолота на ручках двери, яркая черепица. А кругом утоплен славный булыжник, какой кладут на мостовых или около имений дворян. Банк стоял, словно островок счастливой жизни в затхлом болоте. Здесь даже пахло иначе – свежим деревом и лаком.

– Отвратительное место, – поморщился Рут.

Я едва улыбнулся. «Арифлия». Ядовитый цветок, манящий наивную пчелу в свои объятия. Захлопнутся двери, щелкнет пасть хищника. Переварит живьем.

– Подожди здесь, – я вручил поводья другу.

– Что?.. – Рут встрепенулся. – Эй, это плохая затея!

«Лучшая из тех, что доступны при моем раскладе». – промолчал я.

Стоило попытаться. Оказаться в петле я и так успею. Рут исправился, крикнув в спину:

– Нет, не плохая. Худшая на свете, дружище!

За безупречными дверьми меня встретила воснийка в подозрительно коротком платье. Она ослепительно улыбалась. А здороваясь, почти не смыкала губ. Страшно представить, что именно нужно делать с зубами, чтобы они не желтели. Интересно, если хотя бы один зуб потемнеет, как быстро ее выкинут на улицу, к остальным?..

– Добро пожаловать в банк Арифлии и Коул!

Я приподнял бровь.

– Вижу, у вас хорошо идут дела, – я обвел взглядом широкие столы, оббитые шелком стулья и просторный зал. Явно обставили недавно.

– Как и всегда! – не моргая, солгала эта чертовка. – Именно потому, будьте уверены, нет места надежнее для хранения вашего богатства…

«Если только вас не занесет в постель к дочери владельца, и вам не придется бежать в ночи, не попрощавшись».

– Я как раз хотел проверить свой вклад.

Меня подозвали к высокому ряду из полок. Девушка перебрала бумаги и выбеленное лицо нахмурилось.

– Лэйн Тахари, верно?.. Боюсь, такого имени в списке нет, – невинный трепет ресниц, – возможно, вы сдавали что-то на хранение в другом отделении?

– Так и есть. В Криге, – было бы неплохо, если бы я вовсе позабыл чертов город.

Когда просишь о чем-то в Воснии – в лучшем случае предложат подождать. Девушка удалилась, оставив меня в почти пустом зале с парой охранников у входа.

Что ни говори, стулья здесь превосходные – можно и сидя заснуть… если не ноет старая рана. Я вытянул левую ногу, стараясь не морщиться. В банке не было других посетителей. Ожидание затянулось. Пальцы прошлись по крашеному шелку. Мягкий, прохладный. Гладкий, как масло, только совсем сухой.

«Обязательно возьму парочку таких стульев в свой дом. Скоро, совсем скоро…»

– Простите за ожидание, – девушка вышла в сопровождении еще двух охранников, – боюсь, о вашем вкладе нам не поступало никакой информации. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?

Разочарование не приходит, если знаешь, что именно так оно и должно было случиться.

«Стоило попробовать».

Вид у охранников был такой, словно они мечтали меня покалечить. Возможно, им никогда не разрешали сидеть на этих потрясающих стульях.

– Тогда, пожалуй, я бы хотел получить ссуду.

Улыбка девушки стала еще шире, хоть и казалось, что это физически невозможно: так растянуть губы на крохотном лице.

– Верное решение, вы не пожалеете! – затараторила девушка. – Щедрость – наше второе имя. Не зря говорят, что банк Арифлии подобен доброй матери. – Может, оно и так, только во всей Воснии я еще не встречал других банков. – При займе до десяти золотых, наш интерес – всего десятая часть…

– Мне нужна сотня, – я позволил себе не вставать, как можно наглее рассевшись на стуле. Именно так знатные воснийцы себя и ведут. – Сотня золотом.

Охрана нахмурилась.

– Могу я поинтересоваться, есть ли у вас поручители? Или, скажем, документы на землю, слуг?..

«Есть, милая, далеко-далеко за морем, после смерти моего отца», – я тоже улыбался, будто очарован гостеприимством. Развел руками, посмотрел в широкое окно.

– Боюсь, я оставил их в поместье. В трех днях пути от города. Есть ли другие способы? Не хотелось бы проделывать весь этот путь…

Ничего не изменилось на лице девушки. Только дернулся глаз у левого охранника. По счастью, эта туша не решала ровным счетом ничего. Единственная преграда между мной и золотом ответила все так же приветливо, почти елейным голосом.

– Разумеется! При одном условии. Вам придется оставить залог.

Всегда есть место разочарованию. Даже если заранее знал, что так оно все и будет.

***

Рут явно извелся, пока ждал: фляга опустела еще на подходах к городу.

– Ну? – он не отпускал поводья. – Вижу, довольный идешь. Чего тебе там наплели?

– Главное, денег дали.

Я с силой потянул своего коня. Рут не сдавался:

– Ты про золото?.. Да быть не может! Эти ублюдки только берут, клянусь потрохами. – Я направился в сторону рынка. Приятель вздохнул. – Мне уже пора подаваться в бега и делать вид, что впервые тебя увидал?..

Он не сразу заметил перемены.

– Мать всех солнц и ее коленки! Ты совсем рехнулся.

Я пожал плечами и поправил воротник. Лишние слова.

– Пойдем, я еще не расплатился за твою службу.

– Миленькое дело! Нет, ты постой, – увязался он следом, резко потащив несчастную кобылу за уздцы, – изволь объясниться, с какого такого хрена ты…

Последние слова потеряли всякий смысл – я не услышал, что спрашивал Рут. Прямо на нас, по удивительно узкой дороге шли две девушки в окружении гвардейцев.

Одну я знал. Знал слишком хорошо. Так, что хотелось забыть.

«Чертов случай…»

Ничего в ней не изменилось. Нет, напротив, стало краше. Города гибнут, редеют всходы, только эта женщина хорошеет, вопреки всему. Точно проклятая.

Банкирская дочка, Сьюзан Коул. В этом гиблом месте, будто и нет никакой войны.

Я сделал вид, что смотрел мимо нее, на крыши домов позади.

Соседка Сьюз – дама с накрученными кудрями – щебетала, прикладывая ладонь к лицу, будто плела заговор. Взгляд Сьюзан скользнул по мне и отправился блуждать дальше. Никакого интереса. Сколько времени прошло – год с небольшим? Один год против трех. Как же коротка память у местных!

Девушки прошли мимо, за ними – гвардейцы. Мы разминулись.

Я нахмурился. Впрочем, оно и к лучшему. От женщин Воснии куда больше неприятностей, чем…

– Что?.. А ну, постойте! – за спиной послышались торопливые шаги. – Да погодите же вы, эй!

Рукав на левой потянули в сторону: нагло, требовательно, без уважения. Рут тяжело вздохнул, но не сказал ни слова. Я повернулся и сипло спросил:

– А?..

Нас уже окружили.

– Миледи!.. – гаркнул высокий гвардеец, отстранив Рута в сторону.

«Нет ничего смешнее, чем пытаться сбежать с хромой ногой. Более того – от безоружной женщины».

Тем более, такой красивой. Изобразив удивление и недовольство, я забыл, как дышать. Две родинки у губы теперь можно рассмотреть только вблизи – будто белила делали и без того чистое лицо краше. А может, все оттого, что раньше я был куда ближе…

Запах левкои. Мягкий бежевый шелк у лица, яркий зеленый шелк платья.

– Все в порядке, Турин, – нагло ответила Сьюз. – Это первый мечник Крига, Лэйн Тахари. Мы давно знакомы.

Все-таки, помнит. Помнила бы через два года? Три?..

Теплая женская рука у запястья. Держала меня за рукав, как дворнягу на цепи.

– Вот это встреча, – кажется, Сьюзан была довольна, – я и не думала…

Я осмотрел ее, как выбирают шлюх у порта. Поморщил нос и отдернул рукав.

– Вы обознались.

– Что?! – я заметил, как широко распахнулись ее глаза и отвернулся, направившись к рынку. Нога невыносимо заболела. – Нет, быть не может… постойте!

Если стиснуть зубы, получается не хромать. Дьявол, как же медленно движутся чертовы дома.

– Вы! – на удивление, Сьюзан не кричала проклятья. – Но как же?.. Погодите…

Пришлось свернуть на еще более узкую улицу, за вторым домом.

– Гх-м, – заметил Рут, быстро меня нагнав, – рынок вообще-то не там.

– Да ладно?! – тихо процедил я. – Как же нам теперь сыскать дорогу обратно!..

Скрывшись за углом, я услышал голос соседки Сьюз:

– Госпожа, разве у него был всего один меч?..