Освободитель

Через пару километров лес совершенно внезапно сменился старинной мощёной дорогой. Причём «линия среза» леса была идеально ровной, как будто мы оказались на краю другой локации в старинной компьютерной игре.

– Ну что? Рискнём? – спросил Лад и, не дожидаясь нашего ответа, переставил ногу с травы на дорогу. А затем и полностью «сменил локацию».

Я и Даниэль стали смотреть на ноги Лероя.

– Ни что? Нигде не жжёт? Камни твёрдые? – с интересом спросил я.

Полковник хохотнул и несколько раз подпрыгнул.

– Камни мягкими не…

И вдруг он поскользнулся и протаранил камень затылком.

– Э-э ты чего? – удивлённо начал я выходить на дорогу.

– Я как будто на мыло наступил… – шикнул он, вставая.

– Падение было эпичное, – ухмыльнулся я и, подняв большой палец, сделал ещё один шаг к нему.

Создалось ощущение, что я как будто реально наступаю на жирно намыленную ванную голой ногой. Доли секунды непонимания, и я опрокидываюсь плашмя на спину, в точности повторяя участь Лада. Я оторопело поднял голову, хватаясь за затылок под хохот Лероя.

– Эпичное падение, босс! – добавил он, посмеиваясь.

– Мне кажется, это не спроста. Камни-то не скользкие, – хмыкнул я, трогая вымощенную породу.

– Даниэль. Что ты там стоишь? – улыбнулся полковник, сидя на заднице.

Но эльф, двумя руками опираясь на посох, сразу же ступил на дорогу и спокойно подошёл к нам.

– Это не дорога. А какая-то площадь, – сказал он и указал дальше по курсу.

Когда встали, мы пригляделись сквозь туман, но так и не разглядели конца этой дороги. И были вынуждены согласиться, особенно после того, как прошли десяток метров. Но это открытие не пришло одно ‒ через это же расстояние я опять навернулся и приложился затылком о камни, а сразу за мной и Лад.

На этот раз мы опять решили, – с очень сильной натяжкой за уши – что это тоже совпадение и стечение смешных обстоятельств. Но несмотря на то, что мы шли насторожившись и напрягая ноги, как коровы на льду, спустя очередные десять метров я и Лерой одновременно, со всего маха, упали на спину, очень качественно ударяясь затылками.

– Это уже не смешно! – шикнул я, ощутив на затылке вспухшую шишку, которой по определению быть не должно, потому как я не в физическом теле.

– По-моему, кое-кто что-то точно знал… – сказал Лерой и поглядел на улыбающегося эльфа, который ещё ни разу не упал.

– Как говорится на родине господина Рокаина в технике безопасности при посадке в автотранспорт: «Нужно соблюдать три точки опоры», – самодовольно закончил он и стукнул посохом по камню.

– Похоже, ему весело, – пробурчал Лад, а я в это время создал себе лёгкий металлический шест и шипы на своих ботинках. – Как вы это делаете? – добавил он, когда увидел мои обновки.

Даниэль занялся экспресс обучением Лада по воплощению своей духовной силы. Через десять минут полковник стоял с аналогичным мне шестом и шипами на ботинках.

Продолжив путь, сначала осторожно, а потом довольно смело, мы прошли порядка ста метров, как справа появилась мычащая фигура. Мы все насторожились, встав в боевую стойку и готовясь использовать свои шесты как боевые посохи.

– Это реально жуть какая-то… – недоумённо прошептал я, разглядев существо.

По виду это был полностью голый мужчина с мертвецки бледной кожей, завязанными глазами и куском затолканной в рот тряпки. Его шея была привязана к ступням, а ступни от натяжения полностью прилегали к ягодицам. Но несмотря на это, он передвигался на коленных чашечках и руках, при этом издавая мученический стон.

– Не волнуйтесь. Он часть этого мира грёз, а не душа или сущность, – прокомментировал эльф, когда это чудище проходило мимо и совершенно не обратило на нас внимания.

– Великий Светлоликий, что же творится в голове у этой Вайдос, – добавил Лад, которого передёрнуло от это зрелища.

– Сны всякими бывают, – философски ответил Даниэль и двинулся дальше, а мы следом за ним.

Всё чаще и чаще, примерно каждые пятьдесят метров нам стали попадаться эти голые мученики. Каждый был связан по-своему. Были даже такие, у кого лицо привязано через бёдра к гениталиям, и он катился «колобком» по площади. Но у всех были заткнуты рты и завязаны глаза. Все они ползли, перебирались на карачках или перекатывались, двигаясь исключительно справа налево.

Где-то через полкилометра шла сплошная нескончаемая толпа десятиметровой ширины. Каждого нам пришлось отталкивать своими посохами и двигаться спина к спине. Но в середине маршрута, Лад оторвал шест от земли, пытаясь оттолкнуть мученика, поскользнулся и чуть не сшиб нас. Эти не упокоенные как будто увидели лежачего и с ещё более ужасными стонами накинулись на Лероя.

– Отродье тёмного! Поднимите меня! – орал полковник, отмахиваясь от четырёх мучеников, которые лезли прямо на него, а другие были на подходе.

– М-мать! – рявкнул я и, схватившись одной рукой за плечо растерявшегося эльфа, второй протянул другу шест, за который он схватился, как утопающий. Только так можно было снизить вероятность уже своего падения. Неспроста эта нескончаемая площадь иногда внезапно скользкая.

– Ты как? – спросил я и по-быстрому создал новый шест для Лероя.

– Я д-думал свих-хнусь… – пробормотал он, переполненный ужасом, и судорожно схватился за посох. – Я не верю, что это плод воображения этой ненормальной. Я слышал их слова, чтобы их прекратили истязать, – добавил он, чуть подрагивая, и мы прекратили отталкивать шестами мучеников.

– Лучше перетерпеть и не отрывать наши палки от земли. Во избежание падения, – неуверенно сказал я и почувствовал, как о мою штанину потёрлось тело одного из стонущих. От чего слегка стыла кровь в жилах.

Отшельник ничего не прокомментировал на этот счёт, видимо, был согласен со мной. Но эти оставшиеся пять метров нам дались не просто. Так как хари не упокоенных так и норовили воткнуться в кого-то из нас. Но как только мы преодолели эту «стену», то оказались посреди выжженной пустыни. Лад, выдохнув, упал на колени.

– Без магии я чувствую себя беспомощным подростком, – простонал он, глядя на песок.

– Вот поэтому нам надо втроём это пройти, дружище, – заметил я и, дотронувшись до его плеча, стал оглядываться.

Обыкновенная пустыня, с барханами, голубым небом и уймой песка. Разве что не было пекла и хоть какого-то ветра. А где-то за барханом слышен шум толпы.

– Администратор Лад, прямо за тем холмом что-то есть, – сообщил Даниэль, показывая на бархан.

Лерой тряхнул головой и, оперевшись на посох, встал и сказал:

– Пошлите. Надо прекращать её сны.

И двинулся первым.

Бархан был крутым и высоким, наверное, метров десять в высоту. Но когда мы его преодолели, перед нами предстал небольшой оазис с пальмами, с краю которого находилась аналогичная прошлой, но небольшая мощёная площадь. На ней располагалась деревянная сцена с крышей, как в каком-то городе, пара тряпичных палаток по бокам и толпа разношёрстного народу. С виду, человек тридцать.

Уже совершенно не чувствуя страха, мы двинулись по спуску с бархана. Но приблизившись метров на сто, разглядели несуразную картину.

Люди, что находились у сцены, совершенно не шевелились. Стояли, как манекены. Но выкрики и хор был слышен явно от них. На сцене находился один человек, который, стоя на коленях, что-то делал рядом с небольшой клеткой.

– Похоже, нас ещё ждут сюрпризы, – нервно сказал я, не сбавляя шага.

По мере продвижения, картина стала прорисовываться отчётливее. Люди были реально манекенами. А на сцене находилась черноволосая девочка лет двенадцати, с заплетённой в хвост косой, в коричневой куртке и штанах. Она, улыбаясь, что-то делала с соломенной куклой.

И как только мы ступили на каменную площадь, шум фальшивой толпы резко стих.

– Кто пришёл ко мне домой?! – прокричал девичий голос, а толпа манекенов развернулась к нам. Создавалось ощущение, что у них снизу встроен механизм для поворота.

Мы не стали ничего говорить, а продолжили идти. За несколько метров от толпы безликие и деревянные манекены начали отходить в стороны, давая нам коридор для прохода к сцене. И пока мы проходили мимо них, у нас у всех было чувство полного гротеска, ведь безликие головы манекенов поворачивались, создавая имитацию, что они смотрят на нас.

Мы прошли до самой сцены и рассмотрели всё детальнее. Девочка реально теребила соломенную куклу, отрывая от её конечностей по одной соломинке. А рядом с ней находилась клетка, в которой находилась без сознания…

– Орена! – рыкнул Лад, порываясь впрыгнуть на сцену, но я его схватил железной хваткой и прошипел на ухо:

– Не мы здесь хозяева! Терпи!

Через пару секунд после этого, не поднимая головы, девочка со сцены сказала:

– Вы не мои игрушки…

– Уважаемая Вайлос Ол, мы бы хотели с вами поговорить, – подал голос эльф и сделал шаг вперёд. – Если вы позволите…

Девочка резко вскинула голову и посмотрела на нас чернейшими глазами без белков.

– Вы всего лишь жалкие мальчишки! Вы мне надоели! – с недовольством громко возгласила она, а затем встала на ноги, прижала к груди соломенную куклу и крикнула: – Схватить их!

В этот момент – как будто только и ждали её команды – на нас накинулись деревянные манекены, которые стали вполне себе живыми. Если так вообще можно сказать о манекенах. Мы стали отбиваться посохами, но нас просто задавили толпой. А какая-то девочка-манекен со всей дури вдарила мне с ноги в лицо. Самое удивительное, от деревянной ноги ‒ я выплюнул один зуб.

Под наши общие крики и маты нас жёстко скрутили и посадили в три клетки, метр на полтора в высоту, которые взялись непонятно откуда, пока нас избивали руками и ногами.

После того как манекены заперли нас, замки на клетке исчезли, – как будто дверей в клетку и не было – девочка спрыгнула со сцены и, поправляя свою косу, удивлённо взглянула на нас.

– Почему? Вы не должны здесь находиться, – непонятно к кому обращаясь, сказала она, а её глаза приобрели нормальный цвет белков и карих зрачков.

– Вайдос, милая, ты должна всё это прекратить. Только ты можешь это сделать… – сказал Даниэль, пригибаясь и держась за прутья клетки.

В данном случае эльф знал больше, чем я и Лад, так как пятьсот лет прожил в Суратосе будучи живым. А мы могли лишь усугубить, если откроем рты.

Девочка, услышав эльфа, с жалостью поглядела на него и, сильнее прижав свою куклу к груди, опустила взгляд.

– Дорогая, я уверен, ты очень хорошая. И ты можешь стать лучше, – добавил эльф, пока девочка молчала.

Тут показалось, что она заплакала, но тотчас же прекратила и медленно подняла голову с чёрными глазами и гримасой злобы на лице.

– Не смей так со мной разговаривать! Ничтожество! – на последнем слове её детское лицо на секунду мелькнуло образом дряхлой старухи.

Оглядев толпу, Вайдос прошипела:

– Пригвоздить насекомых иголками!

Вот этого никто из нас не ожидал. Из рук манекенов тут же выстрелили тонкие колья, пронзая каждого из нас по десятку раз. И все эти колья так и остались торчать из нас. Из моей груди торчало шесть штук, из живота ещё три. Уткнувшись мордой в решётку, я ощущал, как из меня понемногу вытекает духовная сила.