Вояжёр

— Принял. Выдвигаемся, — ответил я, начав движение за командиром, припустившим в сторону опушки леса, до которой мы до нападения так и не добрались.

Судя по тому, что их стихийный маг почти не участвовал в сражении, не считая пары брошенных ледяных осколков или кристаллов, сил у него не очень много. Надеюсь, это из-за низкого ранга. Иначе острая боль в районе ребер станет последним чувством, которое я испытаю при жизни. А я бы предпочел перед смертью хотя бы потискать Фэйт.

Мы выбрались на опушку и обнаружили несколько тел, разбросанных ближе к ее краю. Видимо некоторые бойцы противника были ранены и пытались отступить дальше в лес, но жизнь их покинула. Либо их просто добили, но разбираться детальнее времени не было. Маг мог уйти далеко, в теории даже добраться до границы парка, до которой от этого лагеря было меньше километра пути.

Я быстро проверил комбинезон с правой стороны, проведя рукой по ребрам. Ответом мне была вспышка боли и густые следы крови на ладони. Если Змей и успел повесить на меня какую-то защиту, она вряд ли могла продержаться долго или сдержать несколько прямых попаданий. А то, что какие-то из пуль пробили броню, я даже не сомневался. «Ласточка» — ширпотреб, которое разве что пистолет не пробьет. Зато теперь я могу пожинать все плоды скоростного движения по пересеченной местности. Такого важного для разведчика.

Но рисковать лишний раз не стоило. Мы рванули по окраине опушки, огибая ее по дуге. Я изо всех сил старался не стонать, но пару раз мне не удалось сдержать себя. Когда мы добрались до противоположного края лагеря, командир замер, вскинув автомат. Я опустился на колено и начал вглядываться в редеющий лес, стараясь найти человеческую фигуру среди деревьев.

— Чисто, — пришлось признать мне.

— Чисто, — дублировал мой ответ командир, — думаешь, он двинул к шоссе?

Интересный вопрос. Есть два варианта развития событий. Если маг не был ранен и не потратил много сил, то он мог быстро добраться до границы охраняемой зоны и пересечь ее также, как до этого он пробрался сюда. И протащил целый отряд, несмотря на ловушки, камеры и патрули. В таком случае гоняться за ним не имеет смысла. Да и я скорее свалюсь от потери крови, чем пробегу этот полумарафон до шоссе В3.

— Либо он сорвался и уже удрал, поджав хвост… — начал я свою мысль, продолжая вглядываться в окружающие нас деревья.

Второй вариант — маг ранен. Или потратил много сил в сражении с Отелло. Поскольку я видел лишь один обмен заклинаниями между белобрысым и беглецом, то рассчитать, сколько энергии оба потратили на обмен любезностями, не в состоянии.

Но в таком случае он не мог уйти далеко. И точно не стал бы выбираться на дорогу. Во-первых, до нее идти несколько километров. Может, восемь или девять. Во-вторых, вокруг дороги пустынная саванна, а не лес. Лес заканчивается примерно там же, где начинается огражденная Иностранным корпусом территория парка. Значит, волшебник должен затаиться где-то в лесу. Причем недалеко.

— … либо он сидит в этом чертовом лесу, — закончил я предложение.

— Понял, — безэмоционально ответил Леший, — тогда двигаем до границы. По прямой линии. Прочешем местность. После сдам тебя на руки Змею.

— И чего сразу Змею… — поморщился я. Все-таки заметил.

Мы медленно разошлись в сторону друг от друга, сохраняя дистанцию метров в десять между нами. Так легче заметить мага в какой-нибудь канаве и быстро прийти друг другу на помощь. Хотя лес уже заметно редел, ландшафт менялся незначительно: все те же невысокие холмы, кустарники и мох.

Мы двигались в таком темпе примерно десять минут, сохраняя тишину. Левая часть леса была условно на мне. Правая — за Лешим. Именно с правой стороны раздался звон, нарушивший утихнувший после выстрелов лес.

— Ложись! — я среагировал еще до того, как бросил взгляд на источник звука, падая на землю.

Я мельком заметил, как в сантиметрах над головой командира пролетает сосулька. Осколок, кристалл, шут его знает, что. Но рефлексы, вбитые в голову военной академией и долгими годами службы, только что спасли его жизнь. Вот надолго ли?

Сделав перекат в сторону, я застонал от боли в ребрах, но все же поднялся на одно колено и приложил винтовку к плечу. Краем глаза я заметил, как командир медленно, но уверенно ползет по дуге в сторону предполагаемого укрытия мага. Я принялся рассматривать одно из деревьев, из-за которого, как мне показалось, прилетело заклинание. Если маг решил выдать себя, значит сил на побег у него действительно не было.

— Эй, смертничек, — громко крикнул я, не сводя винтовки с широкого ствола дерева, — я пришел договориться!

Несколько секунд маг не реагировал. Я даже подумал, что он вовсе не обессилел, а уже успел добежать до имперской границы. Но затем услышал сиплый голос ровно из-за того дерева, метрах в пятидесяти от нас, за которым я наблюдал:

— Ближе подойди, — сделал паузу чародей, — и договоримся.

Спасибо, не надо. Ближе подходить не намерен. Я бросил взгляд в сторону командира, но его не было видно в кустах и траве. В этот момент у меня перед глазами поплыло, и я почувствовал, как начали дрожать руки: сетка прицела дергалась по сторонам.

— Выходи с поднятыми руками! — крикнул я чародею, сдерживая стоны боли.

— И никто не… — подал голос маг, но был прерван громким пистолетным выстрелом, который раздался в паре метров от него.

— А потом удивляются, почему именно «леший»? — пробормотал я, чувствуя, как слабеют руки и «Волнорез» падает на землю.

Следом и я свалился на жесткую траву. То ли Морфей, то ли Танатос наконец забрали меня в свои объятия.