Ошибка исключена

* * *

Реджепов изрядно перетрусил, когда узнал, что его отзывают в Хиву. Срочно, не через командование Амударьинской группы войск, а личной запиской Фаттахова.

Ему и раньше казалась подозрительной эта командировка для прохождения стажировки. Он предполагал, что в Хиве готовится какая-то сверхсекретная операция, знать о которой положено строго ограниченному числу лиц. Но шло время, в Хиве все было спокойно. Тут, в Турткуле, Реджепов вместе с высшими командирами бывал в частях, в штабе тоже имел допуск ко всем документам. Значит, ему все-таки доверяют.

Чем же объяснить тогда срочный вызов? Раздумывая над запиской, он решил подчиниться. Зачем Фаттахову рисковать. Он ведь мог арестовать его здесь, в Турткуле, ничем при том не рискуя.

Прибыв на место, Реджепов первым делом заглянул к Моисееву. Сергей Петрович, увидев начальника оперативного отдела, произнес без видимого интереса:

— А-а, прибыл таки. Пройди к Фаттахову, он тебе все объяснит. — Моисеев снова принялся что-то писать — видимо, очередное донесение в штаб Амударьинской группы войск. Реджепов облегченно перевел дыхание, промокнул клетчатым платком мокрое лицо — в жару он всегда сильно потел — и осторожно вышел.

Фаттахов, когда к нему вошел Реджепов, ничем важным занят не был. Он, раскинув руки, пошел навстречу Аманбаю. Длинный Фаттахов и маленький, круглый Реджепов! Голова начальника оперативного отдела уткнулась в грудь председателя.

— Я вызвал тебя потому, — сказал председатель ГПУ, — что надвинулись важные события.

Фаттахов показал Реджепову на скамью у стены кабинета. Сам сел рядом.

— Понимаешь, снова объявился в песках Джунаидхан. Слухи о нем ходили давно. Ты это знаешь. Теперь они подтвердились...

Исмаил доверительно положил свою руку поверх руки Аманбая. Заглядывая ему в глаза, продолжил:

— Войска имеют приказ выступить навстречу. Задача — не допустить Джунаида в оазис, рассеять его конников, измотанных жарой и безводьем. Я, Моисеев — тоже уходим. На тебя ляжет вся ответственность за оборону Хивы. С нами уходит весь отряд Моисеева. Так что людей у тебя будет немного. Продумай оборону. Завтра доложишь...

Реджепов вспотел. Промокнув платком мокрое лицо, встал.

— Я выполню возложенную на меня задачу, — дрогнувшим от волнения голосом произнес он.

— Главное, — предупредил председатель ГПУ, — все должно быть подготовлено для отражения возможного внезапного нападения басмаческих отрядов. Хотя мы немало тут размышляли над этим и пришли к выводу, что ни одной из известных банд такая операция не под силу. А объединиться они, конечно, не догадаются. Надеюсь, что все будет именно так. Но подготовиться к встрече надо...

— Время операции засекречено? — спросил Реджепов.

— Я дал тебе сутки. Можешь сам сделать выводы. Но отсрочка не исключена, как во всяком большом и важном деле.

Реджепов вытянулся.

— Могу быть свободен? — спросил он.

— Иди.

До конца дня Фаттахов и Моисеев не встречались — такая у них была договоренность. А из управления вышли вместе. Служебные заботы кончились, почему бы и не пройтись по вечерним улицам города, разговаривая о том, что придет в голову.

— Сергей, сегодня я опять усомнился, что враг — Реджепов, — произнес горячо Фаттахов, когда они оказались на площади перед бывшим ханским дворцом. — Надо внимательно присмотреться и к другим работникам управления...

— Присматривайся. Это нелишне, — сказал Моисеев с улыбкой. — Ты председатель, за тобой первое слово.

— Хорошо. Ну, а тебе что сердце подсказывает?

— Ты передал ему наше опасение насчет сговора басмаческих шаек?

— Конечно!

— На этом мы и проверим Реджепова еще раз. О твоем разговоре, о готовящемся походе против Джунаида он известит Исламбека через своего агента. И впустить Исламбека в Хиву Реджепов тоже сможет. Достаточно указать, в каких местах скрыты дозоры. Но Исламбек должен будет подумать и над тем, как удержать Хиву. А своих сил для этого у него явно не хватит. Тогда-то он вынужден будет начать переговоры с главарями других банд. Рассылка гонцов, встречи — это скрыть невозможно.

— Будем ждать, — согласился председатель ГПУ.