Жемчужный узел

В отличие от всех остальных за столом, Ингрид и Рогнеда негромко переговаривались. Слов было не разобрать — они больше шептали, но Ингрид выглядела встревоженной. Рогнеда тоже хмурилась, с каждым мгновением всё сильнее, как если бы Ингрид склоняла её на свою сторону.

Наконец, Лизавета повернула голову к Ладу, на этот раз открыто. Он, как ни в чём не бывало, уже почти опустошил свою тарелку и теперь лениво отщипывал ломтики от оставшегося на ней куска хлеба. Прежде чем съесть, Лад скатывал их в маленькие шарики — и только это повторяющееся движение выдавало смятение, охватившее его душу.

— Волнуешься? — заметив взгляд Лизаветы, спросил он.

Пускай Лад и понизил голос, но недостаточно. Лизавета ощутила вскинутые на неё взгляды, и почему-то почувствовала себя как под подозрением. Думали ли собравшиеся за столом о том, что у неё были причины волноваться?

До сих пор Лизавете не приходило это в голову, но она была в самом шатком положении из всех. Они знали друг друга столетиями, в то время как она была чужачкой. Да, Лад и Инга вели себя с ней, как друзья, а Ольга — как вторая мать, но она не была своей в этом месте. Неспроста Ярослав так это подчёркивал.

— Да, — холодные щупальца страха заставили Лизавету ощетиниться, выпятить подбородок. — Волнуюсь.

«И что?» — почти спросила она.

— Не стоит, — Лад не обратил на её тон и малейшего внимания. — Яр суровый судья, этого не отнять, но он справедливый. Если ты невиновна, он ничего не сделает.

Случайно ли он сказал «если»? Лизавета кляла себя за такие мысли. Часть её верила в Лада, и в Ингу, и в Ольгу, которые за прошедшие недели ни разу не повели себя так, будто она была чем-то хуже них. Но червячок сомнения не желал успокаиваться, подтачивал, подгрызал эту веру. Почему же он сказал «если»?!

Ярослав должен был знать, какое действие оказывает на людей ожидание. Лизавета не сомневалась в этом после того, как из комнаты по очереди вышли Рогнеда, Ингрид, Ольга, Инга. Последняя остановилась напоследок, положила руку Лизавете на плечо:

— Не дай ему себя запугать. Если не давать отпор, он подомнёт тебя под себя. Ему это ничего не стоит, ведь он считает себя безгрешным и безусловно правым. Но это не так. Все ошибаются: помни об этом, когда он позовёт тебя.

Лизавету отложили напоследок, то ли как самый сладкий десерт, то ли как кислую ягоду, которую не хочется, но придётся съесть.

— Ну что, Лиза? — дверь столовой открылась в пятый раз. Ярослав бросил быстрый взгляд на Лада. — Вчерашнего разговора с тобой мне хватило, ты давно мог ступать.

Скосив глаза, Лизавета заметила, как Лад сжал зубы, как заиграли желваки на его щеках. Но он смолчал, как и все перед княжичем. Сегодня главным на дне этого озера был он, а не Лад.

— Господарыня?

Ярослав подошёл ближе, протянул ей руку — как же Лизавета желала её отвергнуть! Но она не могла идти против него, не сейчас, когда знала, для чего он приехал. Поэтому она аккуратно положила пальчики в его ладонь, опираясь на неё, чтобы подняться.

— Благодарю, Ваше Высочество, — он хмыкнул в ответ, точно она озвучила хорошую шутку. — Я к вашим услугам.

В зелёной гостиной было светло и уютно, словно и не было прошлого вечера. Мягкое кресло приняло Лизавету в знакомые объятия, игривые солнечные блики привычно легли на колени. Она мигом вспомнила, как проводила вечера, забравшись с ногами на сиденье и с головой погрузившись в книгу, и сердце пронзило тоской — такого больше не будет. Отныне комната будет напоминать о том, что именно здесь она впервые услышала о смерти Сбыславы.

— Итак, — княжич опустился на диван, на то же место, что и вчера, но поза была другой: прямая спина, пальцы сцеплены в замок, взгляд сверху вниз выражает всю серьёзность разговора. — Лиза, где вы были, когда узнали о случившемся?

— Здесь, — она ответила быстро, и мгновения не прошло. — Мне рассказали, когда вы с Ладом ушли.

Он нахмурился. Похоже княжич считал, будто ей всё было известно уже во время их встречи. Это бы многое для него упростило: только виновный мог вести пикировки с княжичем, зная, что где-то остывает хладный труп…

Лизавету передёрнуло, по плечам поползли мурашки от одной только мысли. Она быстро глянула на княжича: наверняка же заметил и придумал её реакции наиболее ужасное объяснение.

Но нет, он был невозмутим:

— И до тех пор вы ни о чём не догадывались?

Она покачала было головой, но замерла на середине движения. Если подумать…

— Я поняла, что происходит нечто странное, когда Ольга пришла за нами на озеро. Мы с Ингой плавали посмотреть кувшинки, а она появилась вдруг явно взволнованная и потребовала, чтобы мы вернулись под воду. Я думала, уж здесь-то мне всё объяснят, но Ольга с Ингой отправились дальше, а я… встретила вас.

Ярослав кивнул — её слова подтверждались тем, что он видел, так что здесь придраться было невозможно. Однако Лизавета была уверена: он найдёт способ.

— А чем вы занимались до этого?

— До этого… — она попыталась припомнить.

Несмотря на то, что речь шла о прошлом утре, это оказалось не так уж легко. Большая часть её дней на озере проходила в праздности, в повторении похожих действий. Книги, прогулки на воде, визиты в деревню, помощь Любаве, Добрыне, Ольге и Инге — и так по кругу, снова и снова. Трудно было сказать, что происходило вчера, а что позавчера, ведь они были так похожи!

— Ладно, я попытаюсь, — сказала Лизавета скорее самой себе. — Утром я встала и спустилась на завтрак в эту гостиную. Здесь никого не было, так что какое-то время я провела одна…

— Вам не показалось это странным? — перебил княжич.

— Что?

— Что никого не было. Вас, гостью, бросили в одиночестве…

— О, нет, это совершенно нормально! Для здешних мест, я имею в виду. Ольга по большей части живёт наверху, в своём доме. Обычно мной занимается Инга, но я знаю, что меня ей навязали, поэтому не удивляюсь, когда она уходит по каким-то делам. Что же касается Лада…

— Да? — в голосе Ярослава появилось какое-то странное предвкушение.

— Я рассказывала вам, что обманула его. Из-за этого мы какое-то время не разговаривали, и сейчас по-прежнему ощущаем неловкость. Мне кажется, он порой нарочно завтракает в другой комнате, чтобы меня не смущать.

Было странно рассказывать всё княжичу, чужому, постороннему человеку. Лизавета чувствовала, что это неправильно, однако сказать иначе означало соврать. Почему-то она была уверена, что ложь он мигом раскусит.

— Занятно, — пока же протянул Ярослав. — Но вернёмся ко вчерашнему дню. Что вы делали после завтрака?

И Лизавета пересказала ему все свои бездеятельные часы. Завтрак, чтение, встречу с заглянувшей в гостиную Ингой — та выглядела вялой, словно только проснулась, но на еду даже не взглянула. Помнится, именно она предложила выбраться из терема, подышать воздухом, развеяться — Лизавета не помнила точных слов.

— Выходит, Лада и Ольгу вы увидели уже после происшествия?

— Да, — сказав, Лизавета невольно задумалась: а где они были всё это время. Но тут же поспешила задавить возможные подозрения, и не только в себе, но и в Ярославе. — Как я и говорила, так часто случалось. С Ольгой мы могли не видеться по несколько дней, с Ладом — часами. В этом нет ничего необычного.

— Занятно, — повторил княжич, коротко, но пронзительно глянув в её сторону. — Значит, день был ничем не примечательным, пока?..

— Пока я не налетела на вас.

Он хмыкнул, губ коснулась усмешка. Лизавете показалось, что воспоминание о ней, чуть не сбившей его с ног, выглядело для княжича даже приятным. Но лишь показалось: он вмиг посерьёзнел, подобрался и продолжил таким тоном, что в его предвзятом отношении к Лизавете не оставалось сомнений.

— Судя по вашему рассказу, вы всё утро провели одна, — он подождал, словно она должна была что-то сказать, но Лизавета молчала. — И, также судя по вашему рассказу, никто не может подтвердить, что вы оставались здесь.

— Вы правы, — она согласилась легко.

Томя Лизавету в ожидании, Ярослав рассчитал не всё. Да, обещание допроса пугало её, заставляло кусать губы и нервно ёрзать на стуле. Но оно откладывалось так долго, что Лизавета успела не только измучиться, но и мысленно повторить все возможные вопросы и ответы на них. Теперь она точно знала, как снять с себя подозрения.

— Но, видите ли, Ваше Высочество, — взгляд его потяжелел при звуках официального обращения, — я не могла самостоятельно выбраться из терема. Я не умею плавать. А значит, если я замешана в этом преступлении, то мне помог кто-то из здешних обитателей, во что вы точно не верите.