Если долго считать рациональность благом, можно проглядеть прекрасное

Глава 5. Поддерживать общение на расстоянии трудно, и рано или поздно оно сводится к поздравительным открыткам на Рождество и день рождения

На английском мы заканчивали «Грозовой перевал» и в пятницу получили оценки за итоговую работу по нему. Когда я выходила из класса, меня остановил мистер Мейсон. Он хотел, чтобы я приняла участие в конкурсе эссе.

— Ты хорошо пишешь. Когда-нибудь участвовала в таких конкурсах?

— Только в младшей школе.

В девять лет я выиграла конкурс детских рассказов, но после объявления результатов меня заставили прочесть свое творение на собрании перед всей школой. Воспоминания об этом случае преследовали меня по сей день, и от конкурсов я старалась держаться подальше.

— Ты планируешь поступать в колледж?

— Да, но пока не решила в какой.

— Конкурсы очень полезны как часть послужного списка. Даже если не победишь, сможешь вписать участие. В общем, подумай, тем много. Вдруг что-то понравится.

Я взяла распечатку и вышла в коридор, где ждал Майк, чтобы пойти на следующий урок.

— Что это у тебя?

— Мистер Мейсон предлагает поучаствовать в конкурсе эссе.

— Да? А мне такого никогда не предлагал, я оскорблен! — Ньютон скорчил обиженную физиономию. — И что решила?

— Не знаю. Он говорит, это полезно, если планируешь поступать в колледж.

— Звучит правдоподобно. Ты ведь любишь писать эссе, напишешь еще одно, его и отправишь. Вдруг и правда полезно.

— Наверное.

— Ценный приз победителю будет?

— Очень сомневаюсь. К тому же у меня нет причин полагать, что я выиграю.

— А почему нет? Мне понравилась твоя работа по «Грозовому перевалу». Прочитай я ее раньше, может быть, не завалил бы тест.

Я благодарно улыбнулась Майку, он был хорошим другом и грустить в его присутствии получалось редко. Уже сидя за партой, я развернула распечатку. Список тем оказался довольно длинным, но пробежав по нему глазами дважды, я не смогла определиться, на какую из них могла бы написать что-то стоящее.

— «Отражение личности художника на полотнах Раннего Возрождения», у тебя бы получилось интересное эссе.

Я привычно подпрыгнула при его неожиданном появлении. На сей раз он не извинился. Похоже, моя реакция его забавляла, хотя улыбка не выглядела злорадно. Как он умудрялся подкрадываться так незаметно?

— Привет.

— Прекрати так делать.

— Делать как?

— Подкрадываться ко мне и подглядывать.

Он засмеялся. Было так сложно сердиться на него, когда он улыбался. Глупая Белла.

— Не моя вина, что ты не замечаешь меня, всегда находя что-то более заслуживающее твоего внимания. — Сев на свое место, он снова окинул список взглядом. — Так что думаешь?

— О чем? — тупо переспросила я. Тема разговора мгновенно вылетела у меня из головы.

— О теме для эссе.

Точно. Черт. Я совсем забыла, что держала в руках распечатку. Я могла бы написать неплохую работу на тему «Влияние близости золотистых глаз Каллена на мыслительные процессы среднестатистического человека». Возможно, даже дала бы ему прочесть, как назидательный призыв умерить обаяние.

— А, ты об этом… Я мало что понимаю в живописи, это будет заметно с первых строк.

— Ну, ты могла бы взять пару портретов какой-нибудь исторической фигуры кисти разных авторов и сравнить то, как художники изобразили одного и того же человека, почитать их биографии и предположить, что могло повлиять на восприятие.

На красивом лице играла мягкая улыбка, хотя глаза смотрели серьезно. Признаться честно, идея звучала отлично, но я не могла ее использовать, поскольку она принадлежала не мне. Эдвард был умным. Это становилось очевидно, стоило лишь один раз поговорить с ним или обратить внимание на его взгляд. В школе знали, что на Аляске Каллены учились по какой-то особенно сложной программе, поэтому учеба здесь давалась им легко. Но уверена, Эдвард и без того отлично бы со всем справлялся, хотя я не слышала, чтобы он где-то отличился, помимо успеваемости.

— Почему бы тебе самому не написать эссе на конкурс?

— Я не участвую в конкурсах.

— Почему?

Эдвард немного сощурил глаза, сжав губы, словно пытался сдержать улыбку.

— Видишь ли, я чрезвычайно застенчив.

— Ха!

Это заявление прозвучало столь нелепо, что почти неприлично громкий смешок сорвался с губ раньше, чем я смогла его остановить. Пара учеников, включая Майка Ньютона, обернулись, я с преувеличенным вниманием снова уставилась на список, приподняв его, чтобы он скрыл мое лицо, но мысль о застенчивом Эдварде Каллене заставляла меня внутренне хихикать еще какое-то время.

Выходные вышли скудными на события. Чарли уехал на рыбалку, я убиралась, делала уроки и перечитывала свои старые эссе в надежде, что найду там подсказку, которая помогла бы мне выбрать тему для конкурса. Увы, тщетно. При слове «конкурс» я почти наяву начинала чувствовать нехватку воздуха, словно мне снова девять и я стою на сцене, так что дело не продвигалось. Это было глупо. И сама ситуация не являлась такой уж страшной, и случилось это много лет назад, давно пора перерасти этот детский страх. Что, в конце концов, в этом такого травмирующего? К тому же, это всего лишь участие. Очень маловероятно, что я выиграю, а если меня и попросят зачитать работу, я могу отказаться. Глупая Белла. Самобичевание, как ни странно, тоже не помогало. Мозг блокировал абсолютно все мысли на нужную тему.

Сдавшись, я решила выбраться из дома. Ассортимент местной библиотеки оказался столь скудным, что в нее даже не стоило записываться. Я вспомнила о книжной лавке, которую видела, когда Чарли показывал мне город, и направилась туда, надеясь, по крайней мере, раздобыть книгу, чтобы скрасить скуку предстоящего воскресенья.

Послонявшись между полками безнадежно маленького магазинчика, я, увы, так ничего и не выбрала, хотя взгляд задержался на обложке дамского романа, где мужчина с бронзовым рельефным торсом томно сжимал в объятьях прекрасную женщину в полубессознательном состоянии. Отчего-то они напомнили мне Эмметта и Розали. Уж не из этой ли лавки рождаются новые идеи сплетен о них? Я внимательнее присмотрелась к представленным жанрам. Львиную долю составляли книги об охоте и рыбалке, бульварные романы, детективы, подростковые истории и бестселлеры современных авторов. Наверняка в каких-то из них найдется сюжет о несчастной влюбленной паре, которую пытались разлучить решительно все, но они сбежали, заделали ребенка, отдали его на усыновление, попали в колонию, сделали пластические операции и пытались вернуться к привычной жизни.

Наверное, за книгами придется ездить в Атланту или Сиэтл. Я направлялась к машине, когда меня окликнули. Через дорогу ко мне бежал Майк в футболке с логотипом магазина спортивных товаров и без куртки. Я поежилась.

— Привет! Услышал твой пикап.

— Майк, тебе не холодно?

— Да сегодня же «плюс»!

— Плюс ноль? Мне уже начинает казаться, что это со мной что-то не так, раз я мерзну.

— Поживи здесь десять лет и приспособишься. Как говорит мистер Беннер, изменчивость — залог выживания, — он весьма неплохо спародировал неторопливую манеру изложения учителя биологии.

— Похоже, я вымру.

Майк засмеялся. Он временами бросал взгляды на парикмахерскую неподалеку.

— Ты работаешь?

— Да, помогаю предкам по выходным. Сезон еще не начался, но работы хватает. Мама говорит, раз я такой олух, уметь работать с кассовым аппаратом будет полезно. Следующий навык, который надо освоить, — кричать «свободная касса»!

Он от души забавлялся, как обычно, не боясь иронизировать над самим собой.

— Жестоко.

— Это все тест по английскому. Мейсон меня сдал, когда заходил купить отпугиватель для животных. К нему грызуны повадились, чуют родича.

Вот тебе и плюсы маленьких городков. Здесь нет секретов.

— Я пришел спросить, не хочешь пойти в поход? Мы с моим стариком планируем дойти до ручьев. Не особо далеко, но место красивое, кое-кто из ребят тоже присоединится.

Он это серьезно?

— Боюсь, это не очень хорошая идея.

— Почему?

— Майк, — я вздохнула, — мы ведь вместе ходим на физкультуру.

— Ну да.

— А в зале ровный, не скользкий пол.

— Оу, — его лицо озарилось пониманием. — Да, это я не учел. Ладно, придумаем что-то еще.

В этот момент из парикмахерской вышла симпатичная женщина в деловом костюме и туфлях на каблуках. Она остановилась у порога, разговаривая с мужчиной в фартуке.

— Ой-ой, я пошел, а то мать накинет к моему контракту еще пару лет рабства. — Из дверей магазина Ньютонов появился мужчина, такой же высокий и светловолосый, как Майк. Он отчаянно жестикулировал, призывая Майка вернуться назад. — Еще увидимся.

— Пока.

Я наблюдала, как Ньютон бегом пересек дорогу и, даже не затормозив, вбежал в магазин. Мистер Ньютон, посмотрел в сторону беседовавшей возле парикмахерской пары и тоже скрылся внутри. Ничего себе, какая, должно быть, строгая у Майка мама. Боже, храни Рене.

Утром понедельника я задержалась дома, решив проверить почту перед уходом. Сообщения от Кэти и Трэвиса так и не приходили. Я предполагала, что такое возможно, ведь поддерживать общение на расстоянии трудно и рано или поздно оно сводится к поздравительным открыткам на Рождество и день рождения, но не ожидала, что это случится так скоро. Почти детское чувство потерянности всколыхнуло притихшее было одиночество в душе. Я говорила себе, что не стоит из-за этого расстраиваться, возможно, у них дела или же им не о чем писать, да и сама виновата, ведь это я решила уехать, но лучше не становилось. Я уже почти опаздывала в школу, поэтому сильно торопилась и нарвалась на закономерный результат — споткнувшись на крыльце, рухнула на лужайку, больно ударившись бедром о ступеньку. Добравшись наконец до пикапа, я поехала в школу, вытирая слезы злости на себя и свою неуклюжесть.

Отражение в зеркале выглядело не хуже, чем обычно. Красавицей я никогда не была, а недосып сделал чуть болезненный усталый вид нормой. Удостоверившись, что слезы не оставили следов, я пошла на уроки, стараясь вести себя, как обычно. Хотя Майк все равно трижды спросил, все ли со мной нормально.

К биологии настроение не улучшилось. Эдвард задержался и пришел к самому началу урока. Бросив друг другу краткое «привет», мы стали слушать мистера Беннера, который объяснял, как будет проходить зачет и на какие темы стоит обратить внимание при подготовке. Из-за дождя я не выспалась, и теперь болела голова, бедро после падения тоже напоминало о себе, на нем наверняка расплывался некрасивым пятном синяк. В дополнение ко всему меня отчего-то раздражало, что Эдвард опоздал и нам не удалось поговорить пару минут перед уроком, как обычно, словно он проигнорировал назначенную встречу.

Нервно щелкая ручкой, я добилась того, что ее заклинило, кнопка застряла и не отщелкивалась назад. Пришлось вдавить стрежень в уголок тетради, чтобы привести в рабочее состояние заевший механизм, но, видимо, в раздражении я нажала слишком сильно, кнопка вылетела и отскочила мне в глаз. Было не больно, но, охнув, я рефлекторно зажмурилась и потерла веко. Слева послышался тихий смех. Отлично, Белла, выставила себя идиоткой. Горячей волной накатило смущение.