Раненое сердце

Безродный

Слух о том, что принца Тиграна исключили из рода, облетел город, как пожар. Никто не верил. Но стоило закончиться утреннему намазу, как двери дворца открылись, из них вышли четверо альф с барабанами, закрепленными на поясе, и начали отбивать яростный ритм. За барабанщиками ехал Тигран на своем жеребце. Альфа ехал, горделиво выпрямившись в седле, с саблей на боку. За наследником ехала омеговозка с поднятыми занавесями, чтобы все видели, что в повозке сидят омега с закрытым лицом и двое слуг. Следом ехала знаменитая «Тигриная сотня». Побратимы Стража пустыни, вместе с которыми он целый год сражался в песках, ехали за ним и были собраны, как для дальнего похода, с оружием и скатками одеял, к седлам были приторочены бурдюки с водой и котомки с зерном для жеребцов.

Стоило процессии выйти за городские ворота, как слуги опустили занавеси на омеговозке. Барабанщики сложили барабаны и запрыгнули на своих жеребцов. Тигран коротко свистнул, и отряд резво поскакал навстречу солнцу. Жители города потрясенно молчали, пока альфы ехали мимо, а потом выскочили за городской купол, чтобы смотреть, как столбы пыли мелькают между песчаных барханов.

*

Стоило Заки и Ради опустить занавеси на новенькой омеговозке, как Альби открыл лицо и, сладко зевнув, устроился спать. Последние три дня откровенно выпили все нервы и силы.

Салах был решительно против того, чтобы сын уезжал из дома. Ясмин тихо плакал, задавленный аргументами от невозмутимого жада. Бельчонок то бегал с дикими криками, что он сам вытолкает взашей всех женихов, если из-за них любимый брат должен уехать, то рыдал взахлеб на коленях оми, не желая прощаться с обожаемым братом. И только Айдан был невозмутим и собран среди этого урагана чувств. Ран вначале собирался оставить Альби у родителей, но тот закатил мужу такую истерику с битьем посуды, что даже Айдан с растерянно приоткрытым ртом стоял у дверей и не решался вмешиваться. В итоге, первое, что сделали утром, это купили новую омеговозку для Альби и стали ее обшивать тканью.

В омеговозке было всего одно сиденье, зато оно было гибридом ортопедической кровати и дивана. Ради натащил туда подушек и подушечек, и теперь Альби зарылся в них и сладко посапывал. Он все же отстоял свое право отправиться в этот вояж вместе с мужем, наравне с Тигриной сотней! Хотя, о каком равенстве может идти речь, когда альфы в седлах, а он на мягкой подушке и с двумя слугами, которые присматривали за ним, как за грудным ребенком.

Большую часть омеговозки занимали сундуки, мешки с кормом для коней, свернутый шатер и даже пара ковров, чтобы расстелить их внутри и не ходить по песку. Заки и Ради сидели впереди у самой двери, а за рулем был Малик. Вся Тигриная сотня, когда узнала, что Тигран уходит из рода, присягнула Тиграну Безродному, Защитнику пустыни, и начала собираться в поход. Благо, что их отпускали с миром. Позволили забрать своих коней, помогли перековать их для дальней дороги, собрали все необходимые вещи и тихо попрощались накануне вечером.

Последнюю ночь перед отъездом во дворце никто не спал. Слуги метались безмолвными тенями, пытаясь придумать, что бы еще собрать в дорогу. И в итоге, кроме сундуков самого Альби, в омеговозке были узлы с запасной одеждой для альф, ремкомплекты для седел и сбруи. Несколько пар новых сапог, растопка для костра, мешки со свежими лепешками и пирожками, засахаренные фрукты, сладости для омеги, завернутые в промасленную бумагу. Несколько больших бурдюков с водой. Не то, чтобы альфы не могли найти оазисы, ну а вдруг вода понадобится срочно, или все оазисы будут соленые? Кто знает, с чем придется столкнуться на чужбине. По периметру штор омеговозки люди привязывали обереги от сглаза и бубенчики, чтобы отгонять злых духов. И в итоге, омеговозка Альби мелодично позванивала от любого шороха, как музыкальная шкатулка.

Слуги тоже порывались поехать с Альби, люди приходили с просьбой взять их с собой, ведь омеге понадобятся помощники личным слугам, но Заки отправлял всех обратно. Неизвестно, что ждет их впереди, а у них и так слишком много ртов, которые надо кормить. Несколько альф везли с собой своих соколов, и сейчас птицы привольно летели в вышине, радуясь, что могут размять крылья.

Кроме Тигриной сотни, Безродному присягнул и Дирбас, и сейчас ехал на коне Малика, пока тот был за рулем омеговозки. У Дирбаса было совершенно нормальное предплечье, на которое умельцы сделали наруч с крючком, и теперь альфа довольно правил конем двумя руками. Насколько понял Альби, Ран пообещал альфе, что закончит работу, как только разберется со своим статусом и найдет новый дом для своего омеги и побратимов. Но Дирбас уверил, что дело не в операции и не в его руке, он просто хотел бы иметь господина, чтобы стать частью большой семьи и больше не быть одиноким. Тигриная сотня без возражения приняла новичка даже без всяких проверок. Дирбас почти с самого начала не ощущался чужим, он на удивление стал своим достаточно быстро.

Альби проснулся к обеду и сладко потянулся. Его не беспокоили ни жара, ни неизвестность будущего. Он был заранее согласен на все, даже идти пешком по песку, лишь бы Ран был рядом. Хотя он знал, что они отправляются в эмират ад Шур, но только дорога займет примерно три месяца, если идти по караванным тропам, но это было даже здорово. Такое приключение! Будет потом что рассказать сыну, как они с отцом скитались по пустыне, словно бедуины!

Заки предложил пообедать, и Альби с удовольствием съел вкусно пахнущий пирожок с мясом, какие приготовили для альф. Ран подъехал ближе и они немного поговорили через штору. Муж предупредил, что они будут ехать до вечера, чтобы успеть доехать до границы эмирата, и остановятся у самого крайнего оазиса на ночевку. Один из соколов резко спикировал куда-то вниз, а потом притащил хозяину тушку какого-то некрупного зверька. Похоже, если не у альф, то хотя бы у самих соколов не будет проблем с питанием.

Альби попил воды и тут вдруг захотел… по маленькому… на резонный вопрос, как, Заки достал самую настоящую ночную вазу! Альби даже опешил. Он как-то не задумывался над этим вопросом раньше, но вид большого горшка с крышкой вогнал его в ступор.

- Нет! Нет, нет, нет, я так не могу! Малик, останови!

- Что случилось? - Ран обеспокоенно подъехал к остановившейся омеговозке и не удержавшись заглянул за штору двери.

- Мне надо, я хочу… - Альби схватил себя за член, пытаясь не намочить штанишки.

- Заки? - удивился Ран и посмотрел на слугу, тот в ответ продемонстрировал горшок с крышкой и пожал плечами, - Альби, в чем проблема?

- Я не могу писать в чашку! Смотри, она керамическая и в цветочек! Можно, я спущусь на песок и спокойно подзюрю на свежем воздухе? Это ведь не нарушит никакие законы?

- Не нарушит, - рассмеялся альфа и махнул рукой, чтобы он выходил.

Альфы, поняв в чем дело, проверили на всякий случай периметр и отъехали на другую сторону от входа омеговозки. Ран спешился, помог Альби спуститься с высоких ступеней и постоял рядом, пока омега разгребал шелк юбок.

- Какое облегчение! - Альби закидал ногой мокрый след на песке и улыбнулся мужу, - а можно, я в дороге буду ходить не в платье, а в тунике и сапожках? Я видел, у меня есть пара сапог, шелковые такие и вышитые цветами. Просто, в шлепки песок набивается.

- Конечно, можешь, - кивнул Ран, - только не забывай про шейлу и абая, когда выходишь, - мы остановимся вечером и разобьем для тебя шатер, и тогда сможешь размять ножки. Как ты себя чувствуешь?

- Я чувствую себя счастливым, - улыбнулся омега, - ты рядом, а большего мне и не надо.

Ран довольно хмыкнул и подсадил супруга обратно в возок. Малик опять заскочил за руль и, весело посвистывая, включил двигатель. Омеговозка опять плавно покатилась по пескам, приноравливаясь к движению необычного каравана.

Альби опять завалился на кровать и попытался остановить Ради с Заки, когда те стали разгребать багаж в омеговозке, пытаясь добраться до сундуков с одеждой омеги. Альби не рассчитывал переодеваться вот прям сейчас. Но Заки, похоже, было слишком нудно ехать, или он переживал и был готов делать что угодно, лишь бы не думать, в итоге, нужный сундук нашелся, как и ожидалось, в самом низу, а все остальные вещи оказались разложенными ровным слоем по всему салону. Сапожек оказалось две пары – синие и красные, а вот по вопросу, во что переодеть омегу, Ради сцепился с Заки не на шутку. Альби на них даже прикрикнуть пришлось, его ведь не на бал одевают, и вообще, кроме них и мужа, никто не увидит, как он одет, а они тут битый час перетряхивают наряды.

Заки выбрал голубую тунику к синим сапожкам, а Ради в отместку долго причесывал омегу, а потом заплетал какую-то мудреную косу, у Альби аж спина устала сидеть ровно, пока машинка покачивается и навевает дрему. Зато потом он опять зарылся в подушки и с чистой совестью продрых до тех пор, пока омеговозка не остановилась. Он вроде и спал неглубоко, но все равно умудрился не услышать, как из омеговозки достали и шатер, и ковры, и, как выяснилось, множество других вещей, вроде столика, пары светильников, надувного матраса, части подушек и подставки для чтения Корана, ну, в его случае, Библии.

Этот вопрос обговаривали еще во время сборов, и Заки был непреклонен – альфы должны видеть богобоязненного омегу, нежного и покладистого супруга будущего эмира. Никто не знает, что и когда будет рассказано и чьи уши это услышат. Альфы из Тигриной сотни не должны даже задумываться, когда их спросят, насколько верующий у Тиграна супруг. Альби должен быть безупречен со всех сторон и во всех глазах. И поэтому подставка с Библией была занесена в шатер достаточно показательно.

- Сердце мое, просыпайся, - Ран сидел на кровати и гладил Альби, - скоро солнце сядет, не стоит спать, когда закат, а то голова будет болеть. Вставай, покушаешь и опять ляжешь спать, но уже в кроватке. Для тебя и шатер натянули.

- Зачем? - Альби потянулся, как котенок, - я бы прекрасно поспал и тут. Зачем делать лишнюю работу?

- Чтобы тебе было удобно, радость моя, - Ран поцеловал кончик носа и заспанные глазки, - ты ведь омега. Да еще в тягости. Тебя надо баловать и носить на руках. Хочешь, я тебя на ручках отнесу в шатер?

- Нет, - Альби проснулся окончательно, - хочу походить в сапожках по песку. Очень интересно, как вам ходится в тряпичных сапогах.

- Ну, тогда вставай.

Ран потянул Альби за руки и помог встать, Заки уже стоял с шейлой наготове, а у Ради в руках была абая. Они стремительно все надели и застегнули, пока Альби соображал, что куда, он уже был полностью готов для выхода «на улицу». Ран спустился первый и подхватил на руки все еще вялого с глубокого сна супруга. Но вот оказавшись в пустыне, Альби моментально проснулся. Солнце уже почти коснулось горизонта и из желтого стало оранжево-красным, сделав пески из желтых коричневыми с глубокими лиловыми тенями у каждого бархана.

Альфы расседлывали и вычищали коней от пыли и мелкого сора. Двое альф свежевали какое-то животное, судя по витым рогам, это был горный козел или коза. Альби имел только общее представление о местной фауне. Значит, альфы умудрились поохотиться по дороге. Еще двое альф вбивали в песок две палки с перекладиной, на которую позже усадили соколов в шапочках. Дальше разгорался костер под достаточно большим котлом. Кто-то из молодых альф притащил несколько «шаров» перекати-поля и, отряхнув от песка, засунул в котел. В лагере было буднично-спокойно и каждый занимался своим делом. Похоже, для альф такая жизнь была привычной.