Раненое сердце

Победитель калькулятора

Альби сам не понимал, почему так волнуется перед приездом посторонних омег. Они были явно не конкуренты, но неясность ситуации угнетала. Поскольку Ясмин был далеко, совета спросить было не у кого. Можно было поехать к Хани, но его пришлось бы разыскивать по всему Золотому треугольнику и, естественно, отрывать от его важных дел, а Альби не хотел чувствовать себя обузой, и поэтому пришлось обойтись разговорами с Айданом и с Аланом, который был свидетелем той давней ситуации. От него Альби и узнал, что Хатим был одним из тех самых омег, которых Салах в свое время притащил, как блохастых котят, на порог родного дома.

А еще общий экзамен Бельчонка, который он не имел права пропустить, и Альби отсидел положенное время, едва слыша, что именно спрашивают у Бэля и что он отвечает. Альби уже в самом начале понял, что уровень Сабахского образования Бэля был на порядок выше уровня тех знаний, которые давало медицинское профильное училище, которое Альби, кстати, так и не закончил… Все же, прав был Айдан, когда говорил, что он «растворяется в любви». Он совершенно не запомнил учебу после того, как попал в дом Тиграна в общине. Он тогда занялся языком Сабаха, его правописанием и каллиграфией. Одно только написание слов справа налево рвало все привычные шаблоны и заставляло учиться писать заново.

Но он честно отсидел на экзамене Бельчонка и очень искренне похвалил его, когда преподаватели поставили ему наивысший балл. А сам тем временем пытался представить предстоящий приезд взрослых омег в гарем. Их явно не поселишь в питомнике. Айдан предлагал поселить их на пустующем этаже, но в любом случае, Альби предстояло встретиться с ними и обговорить условия их проживания в этом доме. Айдан с интересом наблюдал за терзаниями Альби, но не лез с советами, предлагая тому самостоятельно разрулить ситуацию. Альби был твердо уверен, что не допустит посторонних в постель к мужу, но то, что омеги окажутся именно на его личной ответственности, понимал даже без пояснений со стороны Айдана. В любом случае, надо было на них для начала посмотреть – а вдруг бедняжки больны чем-то и им нужна помощь? Может, они и сами не рвутся сменить одного наследника на другого и с ними можно будет договориться, чтобы те тихо и спокойно дождались Ясмина с Салахом, которые помогли бы подобрать им достойных альф в мужья?

Но омег не было утром до экзамена Бэля, и как ни крутился Альби в ожидании, но и по окончании экзамена никто не искал супруга Тиграна с известием о приезде новеньких. Точно так же, в нервотрепке и ожидании, прошло время обеда, и Ран, видя, как волнуется супруг, выслал на все ворота альф, которые должны были встретить Инсара с омегами и проводить во внутренний двор. Альби, не находя покоя, бродил по дворцу, и теперь уже все слуги включились в ожидание инсаровых омег. Заки ненавязчиво интересовался, на каком этаже следует приготовить комнаты для «новеньких», а Альби, не выдержав, перепрятал халат Рана, который тот надевал в том случае, когда заменял отца на заседаниях управы и ведении дел общины. Ну, так, на всякий случай…

В гардеробной комнате его и нашел Айдан. Селафь захотелось поиграть в го на свежем воздухе и с кальяном, и он позвал Альби на крышу. Смеркалось, близилось время ужина, слуги украшали кусты на крыше фонариками, собираясь зажечь их, когда окончательно стемнеет. Все же, сегодня праздник в семье – Бэль завершил учебу. И сделал это раньше положенного времени и с наилучшим результатом. Заки уже сообщил по секрету, что на кухне приготовили много вкусностей и большой праздничный торт для питомника. Бэль сейчас читает книжки малышам и поднимется на крышу, когда в столовую, где ели малыши, принесут торт и его поздравят в питомнике.

А пока Айдан и Альби расположились на крыше в одной из беседок. Нури принес доску для го, Заки приготовил для Айдана кальян и подсунул под спину Альби подушку, чтобы он мог откинуться и расслабиться. Айдан предложил Альби четыре камня в виде форы, и тот занял ключевые точки, готовясь и к атаке, и к обороне.

- Айдан, как же получается, скоро день закончится, а омег так и нет. Значит, Инсар не сдержал слово чести?

- Значит, не сдержал, - пожал плечами селафь и выпустил колечко ароматного дымка, - но день еще не закончен. Подождем заката, а там уже и поговорим…

- Айдан, ты мне нужен, - на крыше появился встревоженный Ран. По связи пронеслась непонятная вязь чувств, но было похоже, что Ран глушит свои эмоции, и хотя он улыбался, но глаза его были тревожные, - мне передали альфы-привратники, что приехал Инсар с омегами. Альби, пожалуйста, не выходи во двор. Тебе там нечего делать. Пообещай, что не выйдешь!

- Хорошо, - удивленно пожал плечами омега, - обещаю. Во двор ни ногой!

- Он скоро заедет во внутренний двор, - Ран протянул руку Айдану, - там такое непонятное, омег везут на простой арбе, что-то не то… Мне важно твое мнение, я не знаю, как мне реагировать на происходящее.

Айдан стрельнул глазами по сторонам, но без возражений пошел следом за правнуком. Альби растерянно посидел на кушетке и вскочил с места.

- Заки, покажи, как добраться до заветного окошка внутреннего двора. Я не выйду во двор, но хочу сам видеть и знать, что происходит.

Заки молча кивнул головой и жестом предложил следовать за ним. Они спустились до самого холла, а потом поднялись по небольшой лесенке внутри стены. Она вывела на обзорную площадку, с которой хорошо просматривался весь холл. Как правило, там сидел кто-то из воспитателей, который с высоты наблюдал за всеми сразу воспитанниками, чтобы не допустить возможных конфликтов среди детей или предотвратить несчастные случаи, которые были бы незаметны среди большого количества детей простым воспитателям. В случае опасности он свистел в свисток и показывал пальцем, куда должны бежать воспитатели. С этой обзорной площадки уходили два коридорчика вдоль стен. Один такой коридорчик привел к достаточно высокому и широкому окну, закрытому густой ажурной сеткой.

Заки поднес палец к губам, призывая к молчанию, и поманил вплотную к окну. Оттуда хорошо просматривался весь внутренний двор, и сейчас там стояли вооруженные альфы и Ран с Айданом. Они, похоже, кого-то ждали. Альби подождал, но во дворе ничего не происходило, и он только решил задать вопрос Заки, чего же все ждут, как ворота во внутренний двор открылись и въехал Инсар. Следом за ним ехал альфа, который вел на поводу верблюда, запряженного в высокую арбу. На арбе лежали продолговатые свертки или мешки, закрытые сверху черной тканью.

- Я привез всех своих омег, - приосанился Инсар, - как и обещал.

- В арбе? - удивился Тигран, - как мешки с финиками?

- А где их слуги, а их вещи? - удивился Айдан и покрутил головой, высматривая позади арбы людей, но там было только несколько альф верхом.

- Им не нужны вещи, - Инсар подъехал к арбе и с вызовом сорвал ткань, под ней оказались тела людей в шелковых платьях, - когда они узнали, что уезжают от меня, то умерли от черной хандры!

- Нури… - к арбе подошел Айдан и показал жестом на пол. Нури сразу встал на четвереньки, а на него, как на табурет, забрался Айдан и стал рассматривать омег, - нет. Это не черная хандра.

- Что ты там бормочешь? - фыркнул Инсар, - они умерли от тоски, потому что нам придется расстаться.

- Я видел много погибших от черной хандры омег, - Айдан продолжил осмотр трупов. Он заглядывал им в рот, рассматривал руки, оттянул веко и посмотрел в глаза. - Это не черная хандра. При ней кожа фарфорово-белая, а белки глаз молочно-прозрачные, губы без цвета, а ногти розовато-белые. А здесь кожа, как у простого покойника. На глазах полопались капилляры, как при удушье, а лунки ногтей синеватые, и язык синюшный. Их отравили и при этом слегка придушили. Они, по всей видимости, сопротивлялись и не хотели пить отраву!

- Ты врешь! - разозлился Инсар и схватился за саблю.

- Или ты сейчас извинишься перед Айданом ад Дин, или я вызову тебя на бой до смерти, - рыкнул Тигран, - и здесь нет моего супруга, за тебя заступиться будет некому.

- Приношу свои извинения Айдану ад Дин, - сквозь зубы выдавил Инсар и склонил голову, изображая поклон, - я считаю свое слово исполненным. Я обещал привезти омег – я их привез. Никто не говорил, что они должны быть живы и здоровы. Я утверждаю, что омеги погибли сами от черной хандры, не выдержав разлуки со мной, у вас есть свое мнение. Я не берусь с вами спорить, это бесполезно. Все равно каждый останется при своем мнении. Но я сделал, что был должен, и сейчас отбываю в свой эмират, мне надо оплакать потерю своих любимых.

Инсар подчеркнуто нагло поклонился в седле и развернул жеребца к выходу. Он выехал в полной тишине, следом за ним вышли и его альфы.

- Что мне делать, Айдан? - голос Тиграна был глухой и растерянный, - я могу догнать его, вызвать на дуэль и наконец избавить мир от гадины.

- Тебя обвинят, что ты напал на гостя, - вздохнул селафь, - его надо было все же казнить вчера. Хотя он просил не ради себя, а ради отца и ради общины. До заката осталось меньше получаса. Нам не найти за это время серьезных свидетелей его преступления. Свои альфы как свидетели не засчитаются, все эмиры знают, что альфы против своего наследника и слова не скажут. Если решишь обвинить его, то это будет в любом случае твое слово против его. Конечно, дуэль все рассудит, но омег к жизни это не вернет.

- Все эмиры на Совете, но в городе много наследников, - усомнился Ран, - на станции есть Дирбас… он не наш альфа.

- Нет, Тигран, - Айдан тяжко вздохнул и спустился со спины Нури, - у нас или подростки в поисках приключений, или нежеланные сыновья. Их слово мало весит в споре. А Дирбас – свободный альфа, ушедший от господина, ты прости меня, конечно, но в глазах многих эмиров он почти преступник. Он вроде дезертира с поля боя. Понимаю, что это глупый закон, когда альфа должен быть с эмиром до самой смерти, но ты сам знаешь, как смотрят на перебежчиков. Когда твой отец только построил этот эмират, к нему пришло несколько альф, и разве им было легко на новом месте? Ваиз, скажи сам, разве не ты давил на новеньких, проверяя их на прочность?

- Нельзя оставить на поле боя за своей спиной слабака, - фыркнул Ваиз и поправил перевязь с мечом, - но Дирбас не такой. Он не столько спасал свою жизнь, сколько не хотел позорить своих побратимов недостойным убийством брата. Я его понимаю, как воина… приказ господина превыше чести, но как потом с этим жить? Он предпочел забрать свой позор с собой и уберечь родных альф от тяжелых воспоминаний. Он не хозяина менял и не искал судьбы именитей, эх… - Ваиз тяжко вздохнул и отвернулся.

- Что делать, селафь? - голос Рана был полон обреченности, - мы ведь можем что-то сделать? Мы даже помолиться за них не можем. Негодяй не назвал нам их имен…

- Прикроем их тела, чтобы не портить праздник всем людям во дворце, - Айдан горестно вздохнул, - отвезите тяжкий груз в крематорий, до заката осталось меньше получаса, но пусть они хотя бы будут там. Завтра утром высыплем их прах в песках после первой молитвы. Помолимся за души семерых невинно убиенных омег и одного нерождённого ребенка.

- Что? - Ран растерянно подошел к арбе и заглянул внутрь, - о Аллах, где-то месяц седьмой-восьмой… Как у него рука поднялась на беременного? Пусть бы он его лучше себе оставил. Я ведь не знал, сколько у него было омег… надо было лететь за омегами самому…