Раненое сердце

Гарем (продолжение)

- Может, уважаемый Альби красиво танцует? Так красиво, как бабочка, как падающий цветок? - омеги, сидящие напротив, таращили глаза.

- Не-а… - Альби поковырялся в тарелке со сладким и с гримаской отодвинул блюдо.

- А может, супруг наследника поет, как ангел? - гарем эмира не сдавался и пытался найти повод, за что можно было бы полюбить этого молодого омегу.

- Даже не пробовал петь, - честно сознался Альби, - это Тигран красиво поет. Ах, какие красивые серенады он пел под моим окном накануне свадьбы… помните, Айдан?

- Безусловно, - Айдан довольно улыбнулся, - такое забыть невозможно! Столько страсти и любви можно услышать только от влюбленного по самую маковку альфы! Кстати! Я забыл сказать, что твой друг Энди прислал тебе подарок! Я захватил его с собой! Нури, принеси.

Альби скосил глаза на селафь и в очередной раз заморгал. На Айдана было тяжело смотреть впрямую, невольно хотелось надеть очки. И все из-за драгоценностей, которые на нем сверкали и переливались. Мало того, что он сел под самым большим светильником в гостиной Маджида, так еще был увешан драгоценностями как витрина ювелирного магазина! Драгоценности как кольчуга укрывали его грудь и руки от плеч до самых пальцев, с пояса свешивались гроздями, а диадема закрывала голову, как шлем. Казалось, что Айдан собрался на войну, хотя… в самом начале его приняли практически в штыки злыми взглядами, а потом глухой обороной полнейшего молчания.

И опять практически за всех говорил Лулу, остальные молчали, и только когда все сели за праздничные столы, начались слабые реплики. Гарем вдруг решил выяснить, чем таким выделяется Альби, раз смог отбить альфу у сына Ошаи. Но Альби отделывался короткими фразами, не собираясь облегчать им участь. Тем более, он и сам не знал толком, как объяснить, как все это произошло…

Нури принес большой альбом в кожаном переплете с тиснеными золотыми цветами на обложке. Альби уже внутренне настроился, что увидит фотографии из приюта, или общую школьную фотографию из выпускного класса. Правда, от него там было ухо и половина глаза, торчащие из-за чьей-то спины, но зато сам Энди там красовался в самой середине. Но стоило открыть помпезную обложку, как Альби сам растерялся от воспоминаний.

Первый кадр был, когда они с Раном вернулись из омежьего бутика, а вернее сказать – центра омежьего наслаждения и релакса. Энди их успел сфотографировать несколько раз после того, как свалился со стула. Омежка выглядел хорошенькой куколкой с губками бантиком и испуганными глазками. Прекрасный костюмчик, волосы как волны вокруг милого, худого личика. Все же, те мастера оказались реально волшебниками, потому что вместо приютского заморыша возле Рана стояла фарфоровая статуэтка, а не живой человек.

А потом было еще несколько кадров, когда Ран улыбается, как заговорщик, глядя на кукленка, а потом кладет ему руку на плечо и улыбается на камеру. А потом были еще кадры, когда они приехали в клуб. Омега выглядел скорее тощей фотомоделью, которая показательно позирует на камеру, при этом не сводя взгляда с Рана. Альби и не представлял, что выглядит со стороны именно так. По всей видимости, эти фото Энди надергал из сети, выискивая у селебрити Лекси. Потому что Лекси мелькал на них рядом с Джилбоем. Высокомерный, холодный, с саркастической улыбкой на холеных губах.

Альби казалось, что на той вечеринке он был маленький, как воробушек под дождем, и старался не привлекать к себе внимания, но на фото он оказывался в середине композиции. И Ран всегда был рядом, придерживал за плечо, когда разговаривал с другими, держал за руку, пока вел сквозь толпу. И потом было несколько фото, когда они сидели вместе на диване, и Ран поставил перед ним коктейль и что-то говорит. Альби помнил, что он тогда был оглушен и едва соображал от переживаний, но на фото это выглядело, как флирт, и его приоткрытый рот, как будто он птенец и ждет, что его накормят.

А потом драка в клубе с Раном в главной роли. И темный переулок, и Ран стоит как палач над избитым Джилбоем и что-то ему говорит. А на заднем фоне балкон, где Аэрин и Том в куртке поверх шелкового костюмчика. А следом кадр, когда Ран держит Тома на руках, как будто он был призом в драке и Ран получил свой заслуженный трофей. А потом Ран что-то говорил с благодарностью Аэрину, но тот был обрезан за кадром и казалось, что альфа мягко улыбается и говорит именно Тому, который замер на его руках. А потом кадр, как Ран сажает омежку в машину, и отъезжающие габариты, как будто они сразу уехали вдвоем.

Энди проделал громадную работу, вылавливая в сети случайные фото его и Рана, и при этом не стеснялся корректировать внешность друга. Потому что Том всегда выглядел несколько милее, чем было на самом деле. Взять хотя бы это фото, когда они с Раном сидели в пиццерии, и омега тянул в рот кусок пиццы, а Ран смотрел такими глазами, как будто ничего более милого он в жизни не видел. И несколько кадров в кондитерской, когда явно видно, что альфа ухаживает за омежкой и не сводит с него нежного взгляда. На самом деле все было не так, но на фото это выглядело, как этапы ухаживания альфы за понравившимся избранником.

А потом много фото со свадьбы Динлохов, и на каждом был Ран и рядом Том. И профессиональные снимки фотографов, и вскользь сделанные «для себя», и на каждом они были вдвоем. Том танцует с Максом, вернее, со старшим сыном Ошая, а Ран на том же кадре наблюдает за ними. Или Ран разговаривает с Ошая, а Том на заднем фоне вместе с омегами Мак Грегор что-то обсуждает и смеется, как ребенок. Или как они сидят рядом за столом, и Том подкладывает в тарелку Рана куски, пока тот отвернулся, разговаривая с кем-то из знакомых. И ожидаемо несколько кадров, как он заснул, привалившись головой к плечу Рана, и тот подхватывает его на руки, как ребенка, лишь бы тот не упал со стула.

А потом были виды моря и бунгало на пляже. Ран с побратимами на досках для серфинга и Том, стоящий у плиты и осторожно переворачивающий пирожок. Красивый Ран в шортах и очках на фоне песчаного пляжа. Том отпускающий морскую черепаху в океан. И, конечно, Том на южном базаре рядом с монахиней, выбирающий под ее присмотром громадных страшных креветок у пестро одетого мужичка в бандане.

Альбом был толстым, и там были кадры из интервью с сестрой Мари, которое, кстати сказать, так и не увидело эфир, но, по всей видимости, у кого-то сохранилось на флешке. Там позади монахини в развевающейся черной одежде видны два домика. На пороге одного сидит Том, а из другого выходит Ран в гидрокостюме. И кадры, сделанные потом, когда одинокий омежка сидит на носу лодки и с ужасом смотрит на воду. А лодка несется на волнах, и нос кораблика задрался на очередной волне, и все вокруг серо и очень тревожно. А потом были кадры не очень четкие, поскольку делались издалека, и там омега убегает на понтон и потом машет руками куда-то в небо.

А потом буквально раскадровка, как появляется Гранатовый дракон и является Аэрин в белом костюме, который как будто светится в сером сумраке приближающегося шторма. Возникновение из-за туч синих маршевых двигателей штурмового бота и Том, стоящий у края понтона и заглядывающий вглубь океана. И появление Рана с омегой, и то, как Ран вместе с Томом залезают в Гранатового дракона и улетают от этого ужаса и серых перепуганных лиц. Вдвоем. Опять вдвоем.

А потом милые жанровые фото из студенческого домика, когда Том в фартучке жарит блины, а Ран сидит, уткнувшись носом в планшет, и мешает ложкой чай, а рядом стопка блинчиков, и Олаф задумчиво рассматривает Таэля, который с азартом засовывает блин в варенье и улыбается. Тихий уют почти семейного счастья.

А следом серые фото из спасательной экспедиции и запорошенный, почти седой от пыли Ран что-то ест из жестяной миски, а рядом Том наливает ему в стакан чай. А потом еще кадры, когда Ран в лазарете кому-то бинтует голову, а на заднем фоне Том накидывает одеяло на плечи женщине и что-то объясняет. А потом еще и еще… и везде они вместе. Как сиамские близнецы, связанные общей пуповиной. И вот еще несколько кадров, где мелькает сестра Мари, а вот Том с кругами синими от самоедства под глазами, и выглядит, как все жители разрушенного города, когда потеряли родных и пытаются смириться с потерей. И Ран смотрит с тоской на омежку, который кусает серые губы и что-то мешает в чане длинной ложкой…

А потом неожиданно несколько кадров из клуба. Он и Ран. Держась за руки в толпе с очень сосредоточенными лицами. Рядом беснуются в танце люди, а Ран стоит за спиной омеги и, обняв его за плечи, что-то интимно шепчет прямо в ухо, а у того такой вид, как будто его сейчас прилюдно изнасилуют, а следом кадр, как Ран уносит Тома на руках, а того выгибает в объятиях альфы.

Альби закрыл ладонью фото и, закрыв глаза, вспомнил, что было между теми кадрами. Как его рвало от крика, как боль лилась фонтаном из сорванного горла, а истерика туманила мозг. Он тогда едва соображал от боли, но терапия от Рана помогла справиться с потерей лучше, чем любые беседы с психологом. Он тогда смог, прооравшись, отпустить свою боль и простить сам себя за все свершившиеся, чтобы жить дальше. Но даже сейчас, глядя на все эти фото, комок становился у горла и мешал дышать.

Альби вдруг заметил, как стало тихо в комнате. Казалось, все замерли и наблюдали за его эмоциями.

- Столько воспоминаний, - улыбнулся Альби и перевернул страницу, - оу! Вот этот момент я никогда не забуду!

А там на нескольких фото были альфы в черном с решительными мордами, увешанные веревками, как патронташами, а между ними омежка в розово-оранжевом костюмчике и дурацкой шапочке с громадным помпоном на макушке. Это они шли в парке к точке сбора волонтеров и выглядели, как стая доберманов с плюшевой игрушкой. Не удивительно, что их только ленивый не снимал на камеру, потому что от такого контраста хотелось смеяться.

И следующие кадры, взятые из интервью дронов и виртуальных журналистов. Некто в розовом с красной пуговкой носа с громадным чайником в руках, на фоне многовековых снегов. На эти фото было холодно даже смотреть. А следом много жутких кадров летящего сквозь снег карапуза, которого тащит за лямки штанишек громадный и страшный дрон. А потом крупным планом труп в разорванных лохмотьях, пристегнутый к носилкам, и как розовый кролик откапывал из снега очередное тело в черном комбинезоне. И отчаянная реанимация практически на одном адреналине от приближающейся истерики.

И опять их двоих забирают люди в форме медслужбы, и опять исчезающие габариты улетающей машины.

А потом много общих фотографий, когда они вчетвером гуляли в городе по выходным. И очень милый снимок, сделанный кем-то из прохожих, когда Том стоит, прижавшись к Рану, а тот накрыл его сверху полами своей куртки и целует в лоб. И все это на фоне мечети и голых деревьев, покрытых тонким пухом первого снега.

А дальше общие фото, когда Том уже жил в общине и его возил на занятия Ран. Он тогда был одет в глухую одежду и выглядел очень счастливым. Они вдвоем выходят из дома и вдвоем уезжают. И еще несколько фото с общей кухни, когда Том жарил блинчики, а женщины заглядывали ему через плечо и улыбались. А потом приезд Ошая с мужем и склонившаяся толпа у ворот, и Том, разговаривающий с гостями. И Ран, который заходит в одной рубашке и смеется, а потом стоящий рядом с Томом и с улыбкой обнимающий его за талию.