Раненое сердце

Собиратель клинков

- Ты, главное, не нервничай и не переживай, - Ран стоял рядом и бережно гладил Альби по лицу, - я же знаю, какой ты чуткий. Опять считаешь мои эмоции и будешь накручивать себя почем зря. Все в порядке. Я рядом. Все хорошо. Ты меня слышишь?

- Да. Все хорошо, ты меня успокаиваешь, а сам внутри злишься, - Альби на мгновенье прижался к мужу и сразу отступил на шаг, - набери воздуха и, задержав дыхание, медленно выдохни…

- Я бы лучше пошел в казарму, - дернул шеей альфа, - найду кого-нибудь для спарринга и выпущу пар, а то дуэль была короче, чем моя злость. Я пойду пройдусь. Я только хотел тебя успокоить, и все…

- Я спокоен, - Альби улыбнулся, - я помню, что антидепрессант с кремовой розочкой тебе предлагать бесполезно, так что иди, побегай…

Ран быстро прикоснулся губами ко лбу супруга, похлопал Бэля по голове, как щенка, и, стремительно развернувшись, выскочил в сторону лифта для слуг и пожарной лестницы.

- И что это было? - надулся Бэль, - я понял только, что у Тигренка была дуэль и он победил, и в чем тогда подвох? И почему они дрались до смерти? Обычно же дерутся до первой крови, а потом останавливают поединок.

- Ран убил не абы кого, а Инсара, наследника Сабира ад Сахья, - Альби махнул рукой всем омегам, что настороженно прислушивались, стоя вдалеке, - давайте присядем и я все расскажу.

После того, как все расселись по диванчикам в малой гостиной, Альби расправил ему одному видимые складки на платье и, тяжко вздохнув, начал:

- Ты, Бэль, наверное помнишь, что с тех пор, как Тигран вернулся домой, практически каждый разгильдяй-наследник считал едва ли не своим долгом вызвать его на дуэль. - Альби недовольно поджал губы, - они решили, что пока Страж пустыни учился на Земле, он растерял свои боевые навыки и стал легкой добычей. Но раз за разом Тигран выходил победителем в схватках. Чтобы остудить горячие головы, Тигран стал забирать у проигравших мечи, в надежде, что хотя бы потеря фамильного клинка заставит забияку подумать дважды. Дуэлей и правда стало несколько меньше, но все равно находились упертые бараны, кто не мог смириться с поражением и признать кого-то сильнее себя.

И одним из таких надменных забияк оказался Инсар ад Сахья, единственный сын эмира Сабира. Он долгое время считался самым лучшим фехтовальщиком и дуэлянтом, смириться с тем, что нашелся наследник лучше него, он не смог, и раз за разом вызывал Тиграна на поединок.

- Когда Аллах хочет наказать человека, он забирает у него разум, - кивнул Бэль, - я помню то тревожное время. Я тоже немножко виноват в том, что происходило тогда, - Бэль виновато вздохнул и опустил плечи, - ведь все те самовлюбленные индюки собрались в надежде посвататься ко мне, а тут как раз старший брат появился, и каждый хотел доказать ему, что он лучший.

- Поверь, Бэль, не все наследники одинаковы, а что касается Инсара, то он заботился исключительно о собственном эго и не хотел становиться номером два в им самим придуманном рейтинге наследников. Лучшие из сыновей скорее станут опорой отцу, чем будут скитаться по планете, кичась родством и вызывая на дуэли остальных таких же озабоченных придурков.

Я увидел Инсара впервые, когда вместе с Айданом и Тиграном сопровождал детей на станцию, чтобы проверить их здоровье на современном оборудовании. Инсар увидел меня и Айдана и почему-то решил, что мы наложники Тиграна. После этого начал говорить совершенные глупости и вызвал Тиграна на очередную дуэль, крича на всю улицу, что альфа, который упустил сына Ошая, недостоин гарема и что после победы он заберет его омег по праву меча. - Альби вздохнул, - до сих пор не могу понять на что он рассчитывал. Ведь Тигран до этого уже не раз побеждал его, и даже в прошлый раз забрал его фамильный клинок, чтобы он, наконец, отстал со своими раздутыми амбициями.

Конечно, Тигран победил глупца, - Альби слабо улыбнулся, - я видел ту схватку и скажу, что даже мне, человеку, мало что понимающему в оружии и поединках, была видна разница между мастерством и кичливым хвастовством. Инсар не останавливал поединок даже после первой крови и не опускал меч, признавая поражение, но после нескольких ран он наконец понял, что его сейчас убьют, и тогда упал на колени и стал умолять пощадить его жизнь ради пожилого отца, который умрет от горя. Я заступился за Инсара и попросил Тиграна о милосердии, хотя я это сделал не ради Инсара, а ради детей, которые были за моей спиной. Маленькие омежки недавно оказались на Сабахе, и я не хотел, чтобы дети видели кровь и смерть.

Тигран внял моей просьбе и согласился пощадить Инсара, но по праву меча потребовал, чтобы тот привез свой гарем, как откуп за свою жизнь. И тот поклялся, что в течение следующего дня омеги будут у него. Скажу честно, я ждал их приезда с большим волнением. Я не понимал, что с ними делать дальше и как это все будет выглядеть, но целый день никого не было. Когда до заката осталось совсем ничего, нам передали сообщение, что Инсар привез обещанное.

Я побежал к внутреннему окошку, чтобы посмотреть, что происходит. Я увидел Инсара верхом на красивом жеребце и простую арбу, укрытую тканью. Там оказались трупы омег. - Альби сделал паузу, когда все омеги ахнули и схватились за лица, - да. Я тоже был испуган и удивлен происходящим. Подонок Инсар объявил, что все его наложники, когда услышали, что они должны его покинуть, умерли от черной хандры, но во дворе был Айдан, он быстро осмотрел бедняжек и заявил, что омеги задушены, а возможно, и отравлены, но явно не погибли от черной хандры, потому что он точно знает, как выглядят такие погибшие омеги.

Инсар откровенно глумился над всем происходящим и попытался заявить Айдану, что он лжет, но Тигран схватился за меч, и подонок быстро попросил прощения у оми эмира Айюба ад Дин, лишь бы его не убили за дерзость. Но до конца стоял на своем – омеги погибли от тоски перед расставанием, а у нас не оставалось времени, чтобы найти независимых и властных свидетелей произошедшего. Я напоминаю, что до заката оставалось всего ничего, и бедняжек надо было кремировать как можно быстрее. Поэтому история осталась внутри семьи и не получила развития дальше. В то время все взрослые альфы были в отъезде, а привлекать в качестве свидетелей своих воинов было бы неправильно. Таких свидетелей на Совете Меджлис не признают объективными.

Альби тяжко вздохнул, вспоминая то время, и помолился за упокой их душ, омеги и их слуги, которые неприкрыто грели уши, тоже помолились и опять уставились на Альби, ожидая окончания истории.

- Тигран очень злился на негодяя и собирался вызвать его на дуэль, чтобы отомстить за погибших омег, но селафь Айдан настаивал, что этого делать не следует, потому что со стороны будет выглядеть, что Тигран напал на гостя в городе родителей, и уверял, что жизнь обязательно предоставит возможность отомстить за смерть невинных, и, по всей видимости, сегодня именно это и случилось. Не знаю, что именно произошло, но итог ясен уже сейчас – состоялась дуэль, на которой Тигран убил Инсара, и хотя радоваться чужой смерти – грех, но я рад, что одним подонком на Сабахе стало меньше. Надо дождаться Заки, он придет и все расскажет. Ради, принеси мою Библию, я хочу помолиться и попросить прощения у Бога за то, что обрадовался, когда узнал о чужой смерти.

- Нам всем надо помолиться, - Мурат гибко поднялся с дивана, - давайте выйдем на балкон, он очень удачно выходит на нужную сторону, и там совершим общую молитву за души погубленных омег и за крепость руки Тиграна, которая восстановила справедливость. И, главное, не будем мешать молитве нашего дорогого Альби. Давайте оставим его в тишине и спокойствии, пусть он поговорит со своим Богом и пусть его душа успокоится.

Бэль бросил недовольный взгляд на Мурата, а потом просящий на Альби, было видно, что ему совсем не хочется идти на балкон, ему интереснее поговорить с Альби, но тот сделал вид, что не понял молчаливой просьбы, и сел на подушку у дивана. Ради уже тащил подарочную Библию на подставке. Альби хотел получить хотя бы пару минут тишины, чтобы обдумать произошедшее и попытаться представить, чего ожидать в будущем. Слуги побежали по комнатам, чтобы принести коврики для намаза, а Валь получил разрешение взять коврик Рана из спальни, чтобы не бегать по этажам.

Вскоре омеги и часть слуг оказались за закрытыми дверьми балкона, а Альби под присмотром Валя и Ради наугад открыл Библию. Там оказалась красивая гравюра моления в Гефсиманском саду. Моление о чаше. Альби удивился подобному и вспомнил, что об этом рассказывал брат Василий, когда он был еще Томасом, и ходил на занятия в воскресную школу перед крещением. Брат Василий тогда рассказывал, что не надо бояться грядущих испытаний и на все Божья воля. Не стыдно опасаться трудностей в жизни, но если они наступают, то не надо отчаиваться, следует принять их, как надлежит верующему человеку – со смирением и достоинством.

Альби рассматривал красивую гравюру. Там Иисус молится на камне, а его ученики спят, оставив его одного в такой момент. И ангел протягивает руки, а вдалеке Иуда ведет стражников. Альби вздохнул и перекрестился, сочувствуя Иисусу. Как, наверное, ему было страшно, ведь он знал свою судьбу, но все равно не убежал, прячась где-нибудь под кроватью, как бывало Том прятался в приюте от старших детей. Бедный, в такой момент остался один без поддержки близких! Вот у Альби, например, полно помощников, его не оставляют одного… и тогда почему он сейчас кручинится, как будто его на мороз босиком выкидывают? Да, Ран убил негодяя, ну так и поделом! И неважно, что будет дальше, главное, что они будут вместе!

Мысли как четки отправились по привычному кругу предстоящих дел. После вчерашнего разговора с мужем он окончательно прояснил несколько моментов и, пожалуй, может начинать их осуществлять. Например, форма для альф. Ран утверждал, что правильней всего оставить синий цвет, как было у эмира Маджида. Пусть люди привыкнут к мысли, что они теперь все альфы эмирата ад Сафи, а вот позже можно будет сменить ее на что-нибудь более кардинальное, или, например, сделать песочной, как в эмирате родителей. Все же, она наиболее приемлема при жаре. Альби сделал пометку узнать, где можно посмотреть на образцы и купить столько ткани и кожи на подметки сапог, а еще для седел. Наверняка, они у альф Зияддина в плачевном состоянии.

Хотелось достать блокнотик и дописать вопрос о кормах для животных, принадлежащих жителям эмирата. Где они сейчас содержатся, чем кормились раньше и как это выглядит, когда отара общинная? Но от блокнотика пришлось воздержаться, он сейчас как бы усердно молится. Альби опять перекрестился, извиняясь перед Богом и братом Василием, который предупреждал, что без присмотра он будет забывать многие церковные таинства. Но реальная жизнь торопила и подталкивала в спину, заставляя ускоряться, где тут найти время на спокойствие молитвы?

В большой гостиной послышался гул голосов, это омеги вышли с балкона и пока не заходили в малую, видя, что Альби так и сидит перед открытой Библией. Заки пока так и не вернулся с известиями, а начинать пустые разговоры совсем не хотелось, поэтому Альби перекрестился и продолжил рассматривать гравюру и вчитываться в текст с витиеватым шрифтом. Три раза Иисус молил о чаше и под конец смирился и принял свою долю, так и Альби смирился, что разговоров с омегами не избежать и с тихим стоном закрыл Библию, позволяя забрать ее.