The Мечты. Минор для мажора

- Осталось согласовать наши выходные, - сказал он и, подхватив Алину под руку, повел ее в направлении набережной. Где еще гулять в приморском городке, как не у моря?

Будто обезумевшие, носились над их головами птицы, что-то крича то ли друг другу, то ли облакам на своем птичьем. А волны, разбиваясь о волноломы, далеко разбрасывали брызги, доставая почти до самой пешеходной части. Алина довольно жмурилась, хотя ее пальто и волосы были уже влажными, и зонтик открывать отказывалась. Она сунула его подмышку и продолжала трещать. Теперь уже о выходных, о городском шуме и чем-то еще, что Богдан тоже пропускал мимо ушей.

Людей вокруг оказалось немного посреди рабочего дня самого обыкновенного предзимнего месяца. А между тем, воздух был еще вовсе не зимний, хотя и довольно холодный. И потому Алина плотно жалась к нему, то и дело опуская голову на его плечо, всем своим видом демонстрируя редким прохожим: этот мужчина – мой. Впрочем, за рамки не выходила. Лишь единожды остановилась и заставила остановиться его:

- Смотри, какая симпатичная витрина, - заявила она, указав на магазинчик с темно-зеленой вывеской, гласившей «Vintage Lady Shop». – Сколько раз тут бывала, ни разу не видела. Прямо десяточка по десятибалльной шкале мимимишности.

- И что мне сделать с этой информацией? – спросил Богдан, проявляя интерес – не разобрать было, настоящий или из вежливости – и внимательно разглядывая витрину.

- Как что? Предложить зайти, конечно. Вдруг что стоящее?

- Ну если вдруг…

- Пошли, - по-девчоночьи рассмеялась Алина, перехватила его ладонь и потащила в сторону магазинчика. А он подумал, что вообще-то она и есть девчонка. В ее анкете с канала значилось двадцать четыре года. И тащить его через улицу она имеет полное право, это вполне соответствует ее возрасту, плевать на статус. Может быть, Алине Акаевой это идет куда больше, чем элегантные платья, которые шьют в шоуруме его матери.

А что идет ему? Он ведь тоже... с точки зрения бывших партнеров отца – мальчишка. Да и с любой точки зрения. До двадцати восьми – три месяца.

В несколько секунд они преодолели расстояние до крыльца и поднялись на три ступеньки к двери. Та от Алинкиного толчка распахнулась, и над их головами серебристым многоголосьем зазвенели колокольчики. И они оказались после уличного света в помещении с приглушенным освещением, в котором даже пахло как-то по-особенному: кофе, теплом и едва уловимым цветочным ароматом женских духов.

Одна-единственная живая душа, находившаяся внутри, была заключена в тело худенькой молодой женщины в светлой блузке и джинсах, в это самое время стоявшей у большого зеркала в пол. Женщина резко повернулась к ним и тут же замерла на месте, лишь успев вскинуть брови и как-то странно прижав ладонь в белой перчатке к виску. По ее пальцам заструились жидким медом распущенные по плечам волосы. Наверное, от света, лившегося из желтых стеклышек витража.

Секунда. Две. Три.

- Юля! – воскликнула Алина, впорхнувшая вглубь магазина и оставившая наконец его руку в покое.

Сунув ее в карман пальто, Богдан выхватил взглядом шаловливый луч, затерявшийся в Юлькиных прядях, и губы его сами собой растянулись в улыбку.

- Привет! – проговорил он, не позволяя повиснуть тишине.

И в этот момент она отмерла и обвела обоих взглядом, из которого в одну секунду растерянность исчезла, будто бы ее и не было. Теперь появилась заинтересованность и, наверное, что-то, что называется словом «радушие».

- Привет! – отозвалась Юлька. – Вы тут как оказались?

- Гуляли после обеда, - ответила ей Алина, - забрели.

- У вас есть время гулять? – прозвучало несколько недоверчиво.

- А почему нет? – спросил Богдан.

- Дай-ка подумать почему... может, потому что ты теперь самый главный бигбосс?

- Именно поэтому я гуляю, когда хочу.

- Обалдеть логика! - рассмеялась она и отлепилась от зеркала, довольно бодро пройдя ближе к ним. В ушах ее сверкнули сережки-шишечки. – И что вас сюда привело-то?

- Вывеска понравилась, - вставила Алина. – У тебя тут миленько. Ты здесь типа продавец-консультант?

- Почти. Я здесь типа совладелец, - подмигнула ей Юля.

- И что у вас тут? Антикварный магазин?

- Магазин винтажных украшений. Не антиквариат, конечно, но тоже очень интересно.

- Вау! – совершенно искренно восхитилась Акаева и сунулась к одному из стеклянных прилавков. – Как здорово! Богдан, смотри, какая красота!

- Красота – это по твоей части, Алин, - отозвался он, заставляя себя оторвать взгляд от Юли, осмотрелся и заметил невпопад: – Кофе пахнет.

- Хочешь? Давай сделаю?

- Нет, спасибо. У тебя здесь… уютно.

- Да. Спасибо. Машка говорит, что надо нормальную кофемашину поставить, будет больше толку.

- Сейчас кофе на каждом шагу, - снова встряла Алина. – Хотя здесь было бы здорово. Атмосфера располагает. Вот это вот – что такое? – и она ткнула пальчиком в крупную золотистую брошь в виде веточки с синими, темно-бордовыми и белыми камнями. Те, что были цветными, напоминали крошечные леденцы и цветом, и формой. И даже определенной мутностью, которой, очевидно, добивались ювелиры.

- Рейнад, примерно сороковые, - без запинки отчеканила Юлька. – Довольно редкий экземпляр, и большинство коллекционеров склоняются к тому, что если уж попалась на глаза – то надо брать, нарочно потом не найти. Но у Рейнад очень много копий других известных брендов, потому и ошибиться с ними легко... Да и китайцы их любят подделывать. Я ее купила из-за тутти-фрутти. Вот эти камешки. Моя слабость. Такие редко встречаются, и чаще выполнены по технологии Трифари. К слову, очень даже подойдет к твоему пальто.

Юлька внимательно осмотрела его крой с довольно большими лацканами, темную одноцветную шерсть и улыбнулась, добавив:

- Подчеркнет его элегантность. Будешь как звезда старого Голливуда.

- Сороковые годы? И так сохранилась?

- Все камни оригинальные. Обычно я предупреждаю, когда произвожу замену отдельных частей. Здесь есть небольшая потертость с обратной стороны, у застежки, но на вид изделия она никак не влияет.

- Богдан! – позвала Алина. – Ну ты глянь, как здорово!

- Да, здорово, - подтвердил тот, не глядя. Все это время он подпирал плечом подвернувшийся под руку посудный шкаф, рассматривая его содержимое. Теперь же спросил у Юли: - А что Димон думает про это твое совладение?

Та обернулась к Богдану. Несколько мгновений, не моргая, смотрела ему в лицо. Затем пожала плечами и ответила:

- Ну а что он может думать, по-твоему? Ржет. У него чувство юмора на месте. Ты же знаешь.

Моджеевский усмехнулся и глянул на часы.

- Алин, - позвал он, - мне пора. Ты остаешься или как?

- Нет, я с тобой. Только хочу все-таки примерить. Можно? – спросила она Юльку.

- Разумеется, можно. О цене предупреждаю сразу. Шестьсот пятьдесят долларов – и ваше.

- Сколько?! – опешила Алина, а Юлька в ответ улыбнулась несколько насмешливо, но зато вполне чистосердечно:

- Эксклюзив дешево стоить не может. Зато второй такой ни на ком не найдешь. Вот, к примеру, твоя сумочка – явно в той же ценовой категории, если не выше. И я готова побиться об заклад, что, кроме тебя, она доступна еще куче народа. Были бы деньги – пошел и купил. В отличие от броши Рейнад сороковых годов. Так что хорошенько подумай, можешь погуглить и посмотреть цены у других продавцов. Все же это не чешская бижутерия.

- И точно не Китай?

- Абсолютно точно. Тебе поклясться? Как? Из вариантов: клятва репутацией, клятва на крови, могу еще на Библии, но здесь нету.

Не выдерживая такого массированного артобстрела, Алина беспомощно посмотрела на Моджеевского.

Он отлепился от мебели, возможно, тоже представителя какой-нибудь известной среди ценителей фабрики, и подошел к Юле – так близко, что почувствовал запах ее духов и рассмотрел тонкие, почти незаметные морщинки в уголках глаз. Когда появились?

- Карты принимаете?

- Конечно, принимаем, и кассовый аппарат имеется, законодательство чтим, - совершенно спокойно ответила Юля, тоже глядя в его лицо. Блекло и равнодушно. Потом сделала шаг назад, к прилавку и вытащила брошь из-под стекла. Одним движением присобачила ее на лацкан Акаевского пальто и удовлетворённо хмыкнула:

- Я же говорила, что сюда идеально пойдет. Берете?

- Берем, - кивнул Богдан, вынимая бумажник.

Не менее шустро перед ним появился и терминал с набранной суммой озвученной стоимости изделия.

Моджеевский пару раз ткнул в какие-то кнопки и приложил карту. Аппарат издал приличествующий ему звук и выдал чек прямо в руки хозяйки. Малич пару секунд ошалело смотрела на цифру, значившуюся в нем, почти в полтора раза превышающую ту, которую она назвала, а потом прокатила по горлу подкативший ком и подняла глаза на Богдана.

- Ты сдурел? Что это? – пискнула она, вмиг растеряв всю свою сдержанность и на мгновение вдруг став той Юлькой, которую он все еще помнил.

- Это за лекцию о Рейнад, - не поведя и бровью, отозвался Богдан. – Увлекательно.

- Чаевые, - догадалась Юлька. – Знаешь что?

- Что?

- Не знаю, как там было принято у тебя в Лондоне, но это значительно больше пятнадцати процентов от чека, которые допустимы согласно правилам моего магазина, - сообщила ему она со всей вежливостью, на какую только была способна. – Потому мне придется отменять транзакцию полностью. Или предложить на внесенную разницу еще какие-то изделия, потому что такой суммы наличными, чтобы вернуть, у меня в данный момент в кассе нет. Будем отменять?

- В любой нормальной стране принято, что интеллектуальный продукт стоит приличных денег, - скривив в усмешке губы, объяснил Богдан. – Поэтому отменять мы ничего не будем, как и брать другие побрякушки. Алина!

- Да, Богдан, идем, - Акаева в мгновение ока оказалась возле него и вцепилась мертвой хваткой в его локоть. – Спасибо! Это было... волшебно.

- Судя по тому, что Богдан Романович только что назвал это – побрякушками, все же не особенно впечатлило, - улыбнулась от уха до уха Юля. – Тогда тем более чаевые ни к чему. Богдан, давай карту, буду делать возврат.

- Хорошего дня, Юлия Андреевна, - проигнорировал ее деловитость Моджеевский, и не успела та и глазом моргнуть, как он покинул ее магазинчик, уводя за собой свою слегка оторопелую спутницу.

- Папик! – буркнула ему вслед Юлька, чего он уже, конечно, не услышал. И сердито решила про себя, что обязательно передаст сдачу с Димкой. Они же наверняка видятся хотя бы по работе.

Но о грандиозности ее планов Богдан едва ли подозревал. В это самое время он уверенным шагом пер к своей машине, оставленной у ресторана. Алина бежала за ним следом, все так же вцепившись в его локоть. И лишь спустя несколько минут молчания, которые потребовались, чтобы добраться до места, озадаченно выдала:

- Какая муха ее укусила?