Новый год, после которого мы развелись!

Глава пятнадцатая. Новый год!!!!

Моя семья в сборе, самые дорогие и любимые люди. Но с нами нет Олега. Чего ему не хватало, что любимый папа и муж так подставил свою семью? Ради каких «коврижек» он обрек меня на страдания.

До сих пор меня трясет от нервов. Я как с цепи сорвалась. Зачем-то наговорила кучу гадостей Сванидзе, пообещала отбить причиндалы при следующей встрече. Ой, Лера, чем ты думала? Это же убийцы, что ему стоит прислать сюда своих бойцов, и обработать мою семью?

А Олег? Он думал о нас, когда воровал деньги у своего тестя. Неужели большие деньги полностью лишили мужа здравого смысла.

В моей голове крутятся мысли. А вокруг меня праздничная суета. Дед с бабкой радостно водят хоровод под елкой, раскладывают подарки. Папа принес раскладной стол для гостей. Мама застилает его скатертью. Сейчас мы вместе отпразднуем Новый год в кругу семьи. Потом дед с бабкой уведут внуков к себе. Там у них будет детский праздник.

А через полчаса вдруг приходят Надя и Света со своими детьми. У Надюхи два сына, ровесники моим. У Светки — две дочери красавицы. Начинается кутерьма, шум и гам. Детям не сидится чинно за столом, у них игры, а еще обсуждение подарков. Ведь каждый мечтает заполучить на Новый год заветный подарок: любимую игрушку, гаджет или коньки, девочки мечтают о куклах и аксессуарах к ним.

А через час в квартиру вваливается дед Мороз. Надюхин Сережа в гриме вылитый Мороз. Огромный, с окладистой белой бородой, в здоровой шубе, что мы с Надей заказали в ателье.

Серега достает детям подарки из мешка, те читают ему стихи и поют песни.

Праздничная суета стирает мои негативные эмоции. Я радуюсь с семьей и гостями. Смеюсь, стираю слезу от умиления. Верю, что в Новом году мои несчастья кончатся. Пусть я осталась одна, со мной больше не будет Олега, но ведь жизнь на этом не заканчивается. У меня двое прекрасных детей. А еще есть такие друзья, которые всегда готовы подставить плечо.

День пролетает незаметно. В восемь вечера мои родители начинают собираться домой. Дети тоже одеваются, папа и мама забирают с собой и детей Нади и Светы. Решили компанию не разъединять, пусть уж празднуют и дальше вместе.

И вот толпу галдящих детей мы рассаживаем по машинам, и мои родители отчаливают.

А мы с девчонками по-быстрому готовим стол. Света маринует мясо, хотя до горячего никогда тридцать первого руки не доходят. Надя начиняет круассаны паштетом, режет начинку для бутербродов. Дверь снова хлопает. На кухне появляется Оленька. Дело начинает двигаться быстрее. Вот уже третье блюдо наполняется канапе с воткнутыми в них шпажками. А Надя расставляет на столе тарелки, фужеры и рюмки.

У меня только полчаса перед приходом гостей, чтобы переодеться и сделать прическу, даже не успеваю накраситься, так и хожу бледная, аки моль.

Ровно в десять в квартиру вваливаются мужья моих подруг: Надюхин Серега, Юра Оленьки и Светкин Фил. Наши мужья, как и мы, из разных слоев, совершенно разных профессий, но, как и мы с девчонками, дружат между собой уже многие годы.

Серега — белобрысый и здоровый деревенский парень, сейчас директор по продажам в конторе, торгующей стройматериалами. Фил — сисадмин в конторе Сереги. Фил от рождения рыжий, конопатый и по медвежьи неуклюжий до безумия любит свою Светку и убьет любого, кто ее обидит.

Юрка, как и его жена Оля, из семьи потомственных интеллигентов. Сухощав, красив. Про таких я говорю — не рыба, ни мясо, инфантильный молодой человек. Родители Оли и Юры — друзья, поэтому их свели и познакомили для одной цели — брака.

Юра сам в своей жизни ничего не добился. Сразу после института его папа устроил в помощники к одному депутату, а потом пристроил в отдел капитального строительства, где Юра и работает поныне. Деньгами их семью обеспечивают родители, как и жильем и прочими благами. До сих пор я думала, что темная лошадка в нашей компании — он. Вот только теперь узнала того, кто действительно был темной лошадкой.

Пол одиннадцатого мы уже сели за стол. По старой традиции провожали старый год. Мужчины сразу потянулись за бутылкой коньяка.

— Та-а-а-а-а-ак, коньяк поставили на место, — командует Надя. — Сейчас наклюкаетесь, потом не с кем Новый год встречать будет.

— Ну-у-у-у-у-у, Надюш, чё мы бабскую шипучку пить будем? — Серега корчит мину.

Но Надя непрошибаема. И вот за старый новый год мы пьем все шампанское, закусывая салатами и канапе.

Ровно в одиннадцать раздается звонок в дверь.

И я замираю, как глупый зайчонок, боюсь того, кто стоит за этой дверью, ведь не приготовила ни биту, ни кипяток. Встает Сережа и говорит: Я открою. И я выдыхаю. Можно расслабиться, такого медведя, как он ни один из холуев Сванидзе не свалит.

— Лер! Это к тебе, доставка, — кричит из коридора Сережа.

Я удивленно смотрю на девчонок. Те дружно мотают головой, типа ничего никто не заказывал. Да и зачем, у нас стол от еды ломится.

Встаю и иду в коридор. А там!!!! Цветы в пяти корзинах. На выбор: розы, лилии, тюльпаны, гортензии, хризантемы.

— Ого, у тебя появился любовник? — вздыхает позади меня Светка.

— Свет, ну какой любовник, о чем это ты? — сама на автомате расписываюсь за доставку, а в голове перебираю знакомых мужчин, которые так могли «пошутить», мужа в расчет не беру, тот в бегах.

— Надо поискать карточку, — напирает сзади Надя.

Она ловко копается в букетах и действительно из одного извлекает конверт, который передает мне.

Я дрожащими руками открываю сию загадку…Та-дам!!!!

«Лерочка! Не знал, какие цветы ты любишь, купил все, выбери те, что понравятся, буду дарить тебя каждый день!»

Подпись: ДАВИД!

Карточка падает из моих рук. Приплыли. Давид Сванидзе, которому я пообещала отбить яйца всмятку, а сверху полить кипятком, прислал мне цветы с явным намеком на продолжение.

— О-о-о-о-о, а кто такой Давид? — таращит на меня глаза Светка.

— Отец Нино, Давид Сванидзе, — еле ворочаю языком.

— Не поняла? — у Надюхи глаза округлились. — Чё это было?

Приходится рассказать подругам, как я утром угрожала Сванидзе. Конечно сначала он мне, но после у меня начался словесный понос, и я наговорила Сванидзе кучу гадостей. Потом сидела и тряслась от страха, но слово не воробей, не поймаешь его, обратно не затолкаешь.

— Ну, ты даешь, девонька, — только и смогла сказать Надя, доставая из-под стола два пузыря коньяка и разливая все по бокалам. — Надо выпить, а то информация не усваивается.

Мужчины заметно оживились, потирая руки и подмигивая друг другу. Зря надеялись. Им Надя налила по тридцать капель, а нам по сто.

Я выпила даже не закусывая, не почувствовав крепости алкоголя. У меня стресс длится несколько дней. Я не успеваю оправиться от одного события, как наваливается следующее, и сейчас у меня огромное сомнение, что с новым годом что-то измениться.

И снова звонок в дверях надрывается трелью, даю себе слово, что с боем курантов выдерну его из гнезда и выброшу к чертовой матери.

На этот раз звонок оповестил меня, что ко мне пришел гость — Димка.

Мужики срываются со своих мест, бегут жать руку и обниматься. Димка для всех них кумир, мужик уже десять лет ездит по горячим точкам, воюет с бандформированиями.

Девчонки же срочно подкрашивают губы и поправляют прически. Димка был самым красивым парнем на нашем потоке вместе с моим Олегом. Они были неразлучны и, говорят, успели охмурить много девчонок, пока оба не споткнулись об меня. Я стала их камнем преткновения. Оба пытались замутить со мной, но я выбрала Олега. Димка расстроился, но отошел в сторону. И вот сейчас Димка здесь, а Олега со мной нет.

Димка ничуть не поменялся со студенческих времен, разве что возмужал, стал шире в плечах, брутальный молодой мужчина, с лукавым прищуром карих глаз. Девчонки пищали и лезли целоваться. Димка всем наговорил комплементов, всех перецеловал, никого не обидел, затем подошел ко мне.

— Привет, Лера! — мое имя прокатил во рту, как конфету, раскатал звук «р», как мартовский кот призвал кошку.

— Привет, — тихо вторю ему я, и он целует меня в губы. Почти по-детски, чмокнув, но в этом есть что-то интимное.

— Пригласишь? — Дима спрашивает так, словно напрашивается на ночь в моей кровати, а не за стол.

— Проходи, Дим, ты же свой, чего задаешь глупые вопросы.

И тяну Димку за собой. А он уже достал бутылку вискаря.

— О-о-о-о-о-о-о-о, вискарь, одно солодовый, ну, ты Дим даешь, — тянут мужики, а сами потирают руки, потому что в курсе, что Димка только себе наливать не будет. Разольет всем! И девчонки против ничего не скажут. Это же Димочка!

И Димка разливает щедрой рукой. Виски пьет даже Надя со Светой. Только мы с Оленькой отказываемся, потягивая шампанское.

Вот и заветная цифра! Речь президента, куранты, гимн.

Димка с помпой открывает шампанское, струя бьет и пенится. Звон бокалов, искрящийся напиток выпускает пузырьки. Пузырьки бьют в нос, щекочут неба. Весело.

— А пойдемте салют запустим, — кричит Сережка.

— Ура! Салют! А-а-а-а-а-а-а! — мы гогочем, накидываем верхнюю одежду и, как были в тапочках и туфлях, так и бежим на улицу.

Возле подъезда уже топчется народ. Небо расцвело десятками вспышек. Канонада такая, что в войну не было.

Серега лезет в сугроб и устанавливает ящик с салютами. Димка с Филом дают ему ЦУ. Все галдят, в этом шуме никто не слышит слабого, как шёпот: Ле-е-ера-а-а-а-а.

Меня хватают чьи-то цепкие руки и затыкают мне рот. Брыкаюсь, что есть сил, бью локтём. И тут слышу тихое, сдавленно: Лера! Это я.