Новый год, после которого мы развелись!

Глава двадцать шестая

Утром проснулась, как после похмелья: голова болит, во рту, как кошки ссали, тело ломит, голова кружиться.

С трудом соскребла себя с постели. Доползла кухни и сварила себе кофе.

Мысли вертеться вокруг, думаю о детях, родителях. Только бы с ними было все хорошо. Я ведь им позвонить не могу. Телефон, ключи от квартиры все осталось в сумке в коттедже, куда нас привез Архангельский.

И где сейчас Влад? Его вынесли, не сам ногами шёл, значит, ему стало плохо. В какой госпиталь его отвезли? Надо будет узнать. Хотя кто мне скажет, я ж для него чужой человек.

Сегодня мы даем показания. Поэтому собираюсь, беру сумку, иду в центр.

Праздники. На улицы куча народа, кто-то бежит радостный и беззаботный, кто-то хмурый. Мир не рухнул. Планета не остановилась. На главной площади мигает огнями елка, с горок скатываются малыши и взрослые дяди с тетями. Веселые! Крик, шум, веселье. У них все хорошо. Пусть и дальше все будет так. Пусть не встанет на пути этих людей такой делец, как Сванидзе. Пусть ничто не отравит их жизнь.

Еще вчера мы с девчонками оговорили, что будем говорить, о чём лучше умолчать. Пока иду, прокручиваю в голове еще раз легенду. Ох, и наворотили мы дел. Мы сами можем сесть на N- количество лет, ведь во многих случаях превысили допустимый предел самозащиты.

Возле серого здания снуют люди, при входе сталкиваюсь с девчонками. Мы здороваемся кивком головы и оглядываемся по сторонам. Выглядим, как нахохлившиеся, раненые вороны, перья во все стороны, хвосты ощипаны.

Для нас уже готовы пропуска. И у входа ждет сопровождающий.

Дача показаний напоминает рутину. Мы просто проговариваем свою легенду. Следователей даже не слишком интересует, что мы делали, чтобы выбраться из капкана, в который нас загнали. Их интересует, что мы видели. И мой следователь трижды повторяет вопрос: Сколько стояло кейсов внизу возле охраны? Кто приезжал к Борису Львовичу и Сванидзе?

Какие кейсы? Какие люди?

В тот момент я чувствовала себя в капкане, мне так было страшно, что почти ничего вокруг не видела, только крепко держала в кулаке гвоздь, ведь это было единственное мое оружие.

После дачи показаний, подписываем бумаги, а еще одну бумагу нам подсовывают на выходе, теперь мы не имеем права разглашать все, что касаемо операции.

Потом нам возвращают вещи, что остались в коттедже, когда нас похитили. Все на месте, только телефоны у всех разрядились, даже своим позвонить не можем.

Оглушенные, опустошенные выходим на улицу.

— Девчонки, может в кафе? — Светка смотрит внимательно на Надю, та кивает головой, и мы идем в ближайшую кофейню.

Заказываем себе кофе и кучу вкусных десертов. Не время следить за фигурой, тут бы не сорваться, не разнести в клочья все вокруг. От истерики спасает только много вкусного и сладкого, а еще жирного.

Ставим телефоны на зарядку, и приступаем к самому приятному, пожираем все, что нам принесли.

— Девчонки, а что за кейсы, я ни каких кейсов не видела? — спрашивает Надя, поедая очередную порцию десерта.

— Я тоже, — киваю головой.

— Кейсы стояли за дверями в комнате охранников, — спокойно говорит Света, и когда мы уставились на нее, вытаращив глаза, поясняет, — мы с Сашкой охранников мордой в пол положили, тут я и заметила кейсы.

— Ой, что-то я много чая выпила, пойду, прогуляюсь до туалета, — пищит Надя, хватаясь за живот.

И когда она уходит, я в лоб спрашиваю Светку: Ты ведь не открывала те кейсы?

Светка озирается по сторонам, потом осматривает посетителей кафе с долей подозрения в глазах, и только потом шёпотом говорит: В кейсах была волюта в купюрах по сто евро и сто долларов, наверное, не меньше миллиона в каждом.

— Только не говори мне, что твой Сашка позарился на эти деньги? — с ужасом в голосе говорю Светке.

— Сашка взял только один кейс, — и Светка смотрит мне в глаза.

— О-ди-н, он с ума сошел, он украл деньги воров? — говорю с придыханием и ужасом в голосе.

— Лерка, об этом знаешь ты, я и он, больше никто, — Светка спокойна, как удав.

— Света, нашу жизнь чуть под откос не пустил Олег, укравший деньги у Сванидзе, ты это понимаешь?

— Лера, а ты знаешь, что такое вернуться из тюрьмы? — с жаром говорит Светка. — Ты никто и звать тебя никак, на работу не берут, профессии нет, дома нет, дружки начинают мозги компостировать. Это был его шанс в лучшую жизнь. Да, сбежал с деньгами. И заметь, взял только один из кейсов.

— Света, тебе рассказать, через какое время придут к тебе и будут его искать?

— Надеюсь, его уже нет в стране, — Светка спокойна, а меня вновь пробирает озноб.

Нас прерывает Надька, она плюхается в кресло и зычно кричит: Официант.

Когда тот возникает возле нашего стола, тыча пальчиком в меню, заказывает карбонару.

— Люблю пожрать, что-то у меня от всех передряг аппетит разыгрался.

Через полчаса наши телефоны заряжаются, и зал кафе оглашают трели звонков. Наши любимые дети давно соскучились.

Мне звонит мама.

— Лера, ты почему отключила телефон, я за тебя переживаю, — мама, только она и переживает.

— Мамочка, что-то я за эти праздники сильно устала, легла спать и забыла зарядить телефон, — ну не буду же я маму доводить до инфаркта, рассказывая свои приключения. — Как у вас дела?

— Ой, так здорово! Дети так довольны! Надо будет Олегу сказать спасибо за эту поездку, — я сначала опешила, а потом вспомнила, что по легенде, это Олег данную поездку заказал и оплатил. Ну, можно сказать и так. Если бы не такая история, может быть и никуда они бы и не поехали.

Мы общаемся еще какое-то время, потом маме надо ехать с детьми на экскурсию. Через день они приезжают обратно.

А я сижу и с ужасом думаю, как потом буду объяснять маме, что Олег сидит в тюрьме. Он участвовал в махинациях Сванидзе. А в довершении украл деньги у вора. Как потом объяснить родителям и детям, что Олега больше в нашей жизни не будет. Даже не знаю, сколько ему дадут за все те преступления, что он совершил.

Мне мужа не жалко, он получил то, что желал больше всего, теперь пришла расплата. Даже удивительно, как быстро я стерла его из своей жизни. Будто и не было десяти лет в любви и радости. Хотя о чем это я? Было только семь лет, а потом Олег взял и развелся. А дальше пошли годы лжи и обмана. Которые привели его на скамью подсудимых, меня бросили в пучины событий, где я чуть не лишилась жизни. Нас разметало по разные стороны, теперь «нас» уже нет.

Мы с девчонками тащимся ко мне домой. В квартире темно. Мои страхи никуда не делись.

На лестничной площадке я вдруг сталкиваюсь с бабой Маней. Она закрывает двери, а у ее ног стоит чемодан.

— Баба Маня, вы куда? — удивленно смотрю на соседку.

— Все, моя работа, Лерочка, окончена, возвращаюсь домой, — на меня смотрит уже не баба Маня, а майор КГБ Мария Степановна, а бывших офицеров в КГБ не бывает.

— Мария Степановна, — вдруг спохватываюсь я, — куда увезли Архангельского? С ним все хорошо?

— Лера, он тяжело ранен, его увезли в Москву в госпиталь, — выдает информацию Мария Степановна.

— Я его могу увидеть, — мой голос сел.

— Если выживет, — тихо говорит Мария Степановна, прощается с нами и уходит. Ее на улице уже ждет неприметная машина.

— Боюсь, бабу Маню мы видим в последний раз, — с какой-то тоской в голосе говорит Светка.

Я смотрю в окно, как она садится в машину, а водитель забрасывает ее вещи в багажник. Машина стартует. Баба Маня исчезает из нашей жизни. Я чувствую себя, как сдувшийся шарик.

Не успеваем открыть двери в квартиру, как на лестнице стучат каблучки, и на этаж поднимается Оленька. Не реальные ощущения, мы все в сборе, вот только теперь Оленька от нас далеко.

Ольга щебечет, заходит с нами в квартиру, и тут ее лицо меняется.

— Не поняла, Лерка, а что у тебя за погром был? — она ходит по квартире с открытым ртом, не понимая, что могло произойти за те несколько дней, пока ее тут не было.

— О, это долгая история, тянет Светка, — и идет на кухню ставит чайник. Хлопает дверцей холодильника и выносит вердикт, что у меня в холодильнике мышь повесилась. Хорошо, что Оленька принесла тортик.

Мы садимся пить чай и рассказываем Оле, что с нами произошло. Конечно, кратко, только то, что ее не напугало бы.

Оленька и так сидит ошарашенная, с круглыми глазами. И к концу рассказа у нее начинает дергаться веко.

— А я думаю, чего моего так вырубило после водочки, он потом сутки спал, не просыпаясь, — Оля икает от страха.

— Водички попей, — жалеет ее Надя, хрупкая Оленька точно не перенесла бы испытания, что выпали на нашу долю, ее психика просто бы сломалась.

— Тебя спасло, что ты ничего не пила, когда вернулась с улицы домой, а потом и вовсе ушла с муженьком, — Светка не умеет разводить политесы. — Поехала бы с нами к добрейшему доктору Борису Львовичу.

— Ужас, девочки, как вы такое пережили? — Оленька ладошки прикладывает к щечкам и делает круглые глаза.

— А главное докторишка такой культурный, но внутри садюга, — усугубляет Светка.

Оленька только ойкает, качает головой и смахивает слезу.

Не пережив все, сложно нас понять.

И тут раздается звонок в дверь. Мы с девчонками начинаем нервно хихикать, а Надя берет скалку и идет открывать.

На пороге стоит моя свекровь.

— Лера, — истерично кричит она, осторожно обегает, стоящую в дверях Надю, и бежит на кухню. — Лера, ты знаешь, что Олег под следствием?

Несмотря на трагические для нее события, моя свекровь накрашена, с прической, разодета в пух и прах, даже бриллианты нацепила.

— И вам здравствуйте, Мария Сергеевна, — здороваюсь со свекровью.

— Лера, надо срочно продавать бизнес. Надо нанять адвокатов Олегу. Срочно! — требования свекрови категоричны, даже топнула в конце тирады.

— А почему вы, уважаемая Мария Сергеевна, не пошли к Нино Сванидзе, я Олегу не жена, я ему никто? — Смотрю на свекровь, а та мечется по моей кухне из угла в угол.

— Нино собирает чемоданы и уезжает из страны, — заламывает руки свекровь.

— Крысы с тонущего корабля всегда бегут первыми, — хмыкает Надя, свекровь останавливает свой бег и удивленно смотрит на нее.

— Ну, она же голубых кровей, — ерничает Светка, — как-никак дворянка, чё ей с арестантами делать, только бежать.

— Нино хорошая девочка, — пытается защитить ее свекровь.

— Вот и идите к Нино, Мария Сергеевна, а дорогу ко мне забудьте, — резко рублю я.

— Лера, но у него же бизнес есть, ваша квартира, это все стоит больших денег, — пытается добить моя свекровь.

— А у меня дети есть, Мария Сергеевна, и мне нужны деньги, что бы их вырастить, так как ваш сынок не будет платить алименты из мест не столь отдаленных, — резко обрываю свекровь.

— Лера, ты не благодарная, ты тварь, — вдруг взвизгивает свекровь, — он все делал для семьи. А ты не хочешь нанять ему адвоката?

В этот момент Надя хватает мою свекровь за шкирку и приподнимает над полом. Выражение лица свекрови было такое, что мы с девчонками просто прыснули от смеха.

— Это ты тварь! — орет Надя на мою свекровь. — Твой сыночек тоже тварина! Он три года назад развелся, это бывшая твоя невестка! БЫВ-ШАЯ!

Орет Надя.

— Если ты, сука, еще раз припрешься сюда за деньгами, то я тебе копыта повыдергаю, — от испуга у свекрови со стуком падают туфли на пол, она еще в туфлях по морозу ходит.