The Мечты. Минор для мажора

- Не преувеличивай, - снисходительно отмахнулся Моджеевский и снова подхватил Алину под руку. – Хорошего вечера.

Акаева негромко хихикнула, наблюдая за всем этим безобразием со стороны, но оно ее явно развеселило. На фоне таких, как банкирская дочь, она определенно чувствовала себя воистину звездой. Но от легкого собственнического жеста не удержалась, сжала пальцы на локте Богдана чуточку крепче, чем требовалось. А потом шепнула:

- Футбол, я так понимаю, ты бросил?

- Ничто не длится вечно, - согласно кивнул он. – Тем более детские увлечения.

- Какое мудрое суждение, - ответила Алина, но голос ее растворился в гомоне людей вокруг, едва в огромный, расцвеченный яркими огнями зал Айя-Напы, на зиму накрытый куполом, за которым гудело море и за которым проказничал вновь начавший срываться дождь, вошло новое лицо.

- Ярославцев, - выдала Алина, дернув Моджеевского за рукав, когда тот как раз отодвигал ее стул.

Богдан помог ей сесть и повернул голову в сторону вновь прибывшего. Да так и замер, и ни один его мускул не выдал напряжения, охватившего все тело, пока он наблюдал, как Дмитрий Ярославцев, новый директор телеканала «Солнечный-1», в честь которого и была устроена сегодняшняя вечеринка, направлялся к ним, улыбаясь во все тридцать два. Рядом с ним, опираясь точно так же на его руку, как и Алина на руку Моджеевского минутой ранее, шла Димкина спутница. Она тоже улыбалась. И почему-то казалось, что она одета в эту самую единственную улыбку. Спокойную и немного отстраненную. Нежную, но вместе с тем предназначенную всем и каждому здесь, внутри все сильнее раскаляющегося помещения клуба, внутри все громче играющей из динамиков музыки. До самого средоточия шума и жара.

Высокая. Тонкая и гибкая, как лоза. В сдержанном шелковом изумрудно-зеленом платье, полностью закрывавшем грудь, но при этом оголявшем руки и плотно облегавшем бедра, с развевающейся юбкой и так удачно сочетавшемся с красным цветом помады и туфель. С поворотом длинной, почти лебединой шеи, от которого можно задохнуться. И с совершенно бесконечными ногами, мелькавшими в вырезе.

Они все приближались. Оба. Дима и его спутница. Направляясь прицельно к ним. В конце концов, у них был один столик. Все логично. Все правильно. Владелец канала и его первое лицо. Они должны сидеть рядом. Это предусмотрено. И значит, вместе.

Еще один шаг. И она тоже увидела Богдана. Улыбка стала еще мягче и еще спокойнее. Она-то знала, куда идет и кого увидит.

- Богдан! – прозвучал веселый, звучный, всю жизнь балагурящий, хотя временами и умеющий быть очень серьезным голос Ярославцева.

И вот уже вплотную. Никуда не нужно шагать.

Моджеевский заставил себя перевести взгляд на Дмитрия и улыбнуться ему так же широко и открыто.

- Добро пожаловать! – проговорил он, протягивая руку.

- Спасибо, - с чувством ответил Дима. – Прости, мы немного опоздали. Кое-кто долго ковырялся.

- Кое-кому была поставлена задача выглядеть сегодня дорого-богато, в смысле – соответствовать, - со свойственным ей едким чувством юмора ответила она.

- Ну оно того стоило, - усмехнулся Богдан, осмотрев ее от макушки до кончиков туфель и обратно. – Отлично выглядишь.

Она не поблагодарила. Лишь пожала алебастровыми тонкими плечами, и кончики ее губ чуть заметно дрогнули.

- Согласно вложенным средствам, - хохотнула она.

- Так ведь из семейного же бюджета средства, скряга, - точно так же поддел ее Димка и прижал к своему боку за талию. А потом обратился к Богдану: - Кстати, Моджеевский, ты меня тут намедни спрашивал про жену, а я слегка подохренел и придержал интригу. Так вот теперь можешь познакомиться. Юлия Андреевна. Моя суженая. Сюрприз!