Через забор

Глава 22

Кортни прерывисто выдохнула и отодвинулась. Я вытер пальцами слезы с ее щек и успокаивающе улыбнулся, когда она открыла свои затуманенные болью глаза.

— Эй!

— Я отойду… — она указала на коридор.

— Я буду здесь, когда вернешься.

Кортни пошла к двери, повернулась и с грустью посмотрела на меня.

— Я бы не стала тебя винить, если бы ты ушел, — прошептала она и пошла по коридору.

Поникшие плечи, склоненная голова — весь вид Кортни будто кричал: «Поражение!», и это меня очень беспокоило. Она была уверена, что я ее оставлю. Что она не стоила того, чтобы я остался. Только время могло доказать, что она ошибается, а его у меня было достаточно: целая жизнь — для неё. Я пошёл на кухню, налил нам кофе, добавил сливки, вернулся на диван и стал ждать Кортни. Я знал, ей нужно время, чтобы взять себя в руки.

Когда Кортни вернулась, её глаза были сухими, волосы собраны в хвост, и она выглядела спокойнее. Молча я протянул ей чашку, и мы просто сидели, слушая шум дождя за окном.

— Прости, Натан.

Я замер, поднеся чашку к своим губам.

— За что?

— За то, что плачу… снова и снова. Кажется, это всё что я делаю с тех пор… как вернулась домой. Ты, наверное, от этого устал.

— На тебя много всего навалилось.

— Возможно. Но обычно я не такой хлюпик.

Я изумлённо уставился на неё.

— Ты не хлюпик. Боже, неужели ты не видишь, насколько ты замечательная?

Она нахмурилась.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Я встал и начал расхаживать по комнате, чтобы стряхнуть напряжённости и собраться с мыслями. Пытаясь собраться с мыслями, я провёл рукой по волосам. Я чувствовал, как Кортни с опаской смотрит на меня, и наконец-то снова сел и обхватил ладонями её руки.

— Кортни, — нежно произнес я, — ты не видишь себя со стороны. Не видишь такой, какой тебя вижу я. Сильнее человека, чем ты я еще не встречал. Я уверен, что ты рассказала мне далеко не все, но и так понятно, что твоё детство было ужасным. Боль и осуждение — это все, что ты тогда знала, и поэтому могла озлобиться, стать черствой, но, — я крепче сжал её руки, — ты такая добросердечная, любящая, нежная… Ты преодолела так много, детка.

Кортни молча смотрела на меня.

Я посмотрел ей в глаза и продолжил:

— Ты подвергалась насилию. Всю свою жизнь.

— Не физически, — прошептала она.

Я пожал плечами.

— Возможно, не от отца. Но твой брат издевался и унижал тебя физически. Его шутки вышли за пределы братских шалостей. От него у тебя остались шрамы. Но в эмоциональном насилии виноваты оба: твой брат и отец. Твой отец… — я помолчал, обуздывая гнев, — как родитель, должен был защищать и любить тебя. Но и в том, и в другом с треском провалился. Он подвёл тебя, Кортни. Не наоборот!

Я обнял ее лицо, отмечая подспудно, как бледна ее кожа.

— Плачь столько, сколько нужно. Выпусти то, что накопилось в тебе. Слёзы — не признак слабости. Они лишь значат, что ты слишком долго пыталась быть сильной сама по себе.

— Я не хочу отпугнуть тебя.

— А ты и не сможешь. Никогда. Я уже говорил, что никуда не собираюсь. Ты больше не одинока, и если позволишь, то больше никогда не будешь одна.

— Я не знаю, совсем не знаю, как это сделать, Натан… у меня нет опыта, — нервно прошептала она. — Я не знаю, как это… быть в отношениях. А что, если… — её дрожащий голос затих.

— Если что? — спросил я.

— Что если я всё испорчу и не смогу дать тебе то, что нужно?

Я наклонился и нежно ее поцеловал.

— Ты должна больше верить в себя. Я поражён, с какой лёгкостью ты даришь людям свою любовь, насколько ты самоотверженна с теми, кого даже не знаешь. Ты просто действуешь инстинктивно. Ты именно та, которая нужна мне, — я стал нежно поглаживать пальцами её щёку. — Хотел бы я, чтобы твой мозг был похож на компьютер, чтобы я смог стереть из него все болезненные воспоминания. Но я не могу.

Я покачал головой.

— Единственное, что в моих силах — это попытаться их переписать, заменить новыми. — Я помедлил и глубоко вздохнул. — Если ты позволишь мне. Ведь ты позволишь?

— Я хочу попробовать.

— Я знаю, что ты боишься. Для меня это тоже ново. Но я хочу этого. Я хочу тебя, — я с трудом сглотнул. — Ты чувствуешь что-то похожее?

Секунды тишины тянулись мучительно медленно, но тихое: «Да» Кортни было самым желанным словом из всех, что я слышал.

— Тогда мы сделаем это вместе.

Прекрасные глаза Кортни сияли надеждой.

— Вместе, — выдохнула она, словно пробуя на звук это слово.

Я всматривался в глубину её глаз. Мне было нужно, чтобы она знала — я на самом деле так думал. Каждое слово являлось правдивым.

— Вместе, — пообещал я.

________________________________

— Кортни?

Она подняла голову с моего колена. Мы опять устроились на диване и слушали шум дождя, пока я гладил её волосы, позволяя расслабиться и немного успокоиться.

— Я не хочу тебя снова расстраивать, но можно задам ещё несколько вопросов?

Она настороженно кивнула.

— Самый простой — сколько тебе лет?

— Двадцать шесть. А тебе?

— Тридцать.

— Оу, старикашка.

Я усмехнулся и искоса посмотрел на неё.

— Ага, смотри, малявка. Я собираюсь согрешить с тобой.

Она тихонько хихикнула, а я провёл рукой по её лбу и спросил уже серьезнее:

— Ты… слишком молода для своей работы, разве нет?

Кортни поджала губы, а затем ответила:

— Ну, прежде всего, на мою профессию не нужно учиться столько, сколько на практикующего врача — не нужно проходить ординатуру и тратить годы в медицинской школе. И, как я уже говорила, у меня не было друзей, но я любила учиться, и была очень молода, когда решила, кем хочу стать. Я всегда думала, что хочу быть врачом, поэтому на летних каникулах устроилась волонтёром в больницу. Думала, что это будет отличной практикой. — Кортни поморщилась.

— Оказалось, что это не для тебя?

Она покачала головой.

— Довольно быстро я поняла, что работа с пациентами не для меня. Но я всё ещё хотела посвятить себя… медицине. Чему-то важному. Однажды мне поручили доставить образец в лабораторию и велели подождать результат. Лаборантом была пожилая женщина, очень добрая. Она увидела, что мне интересно и позволила посмотреть. Я была поражена. После этого я сразу же отправилась в библиотеку, начала искать интересующий меня материал и поняла, что хочу работать именно в этой сфере. Что хочу помочь изобрести что-то такое, что облегчит страдания людей.

Кортни замолчала.

Я ждал, когда она соберется с мыслями, продолжая поглаживать её по волосам.

Бросив на меня нерешительный взгляд, она тихо произнесла:

— Мне нравится, когда ты так делаешь.

— Да?

— Да.

— Хорошо. Мне тоже нравится. Твои волосы такие мягкие. Мне нравится чувствовать их пальцами.

Кортни смущенно улыбнулась. Не в силах сопротивляться, я наклонился и ее поцеловал, испытав восторг, когда она подняла голову, чтобы принять мою ласку. Наши губы, нежно скользя, двигались в унисон. Не став углублять поцелуй, я отстранился и провёл большим пальцем по её нижней губе.

— Это мне даже больше нравится, — усмехнулся я, глядя на неё сверху вниз.

— Хорошо.

Она восхитительно сморщила свой носик.

— Продолжай, пожалуйста.

— Став старше, я много времени проводила в библиотеке. Главным библиотекарем была миссис Браун, и она… по сути, она оказала огромное влияние на мою жизнь. Она разговаривала со мной, помогала найти книги, подбадривала. Она была единственным человеком, который, казалось, понимал меня и единственным взрослым, кто заставил меня почувствовать, что обо мне заботятся. Она всегда находила время, чтобы поговорить со мной или выслушать, понимаешь?

— Я рад, что ты встретила её.

— Думаю, она догадывалась, что у меня не всё хорошо в семье, и по-своему старалась помочь.

— Кортни… — я неуверенно замолчал, не зная, должен ли спрашивать.

— Что?

— Почему никто ничего не сделал? Никто не помог тебе?

Она пожала плечами.

— А что они могли сделать? Я была сыта и одета, каждый день ходила в школу и получала хорошие оценки. Мой папа, будучи главой местного профсоюза, был у всех на хорошем счету. Если кто-то и подозревал, что дома у меня не всё гладко, то никогда ничего не говорили, — её голос упал до шепота. — Он не нарушал закон, он просто игнорировал меня. Не могли же они заставить его полюбить меня.

Моё сердце сжалось от грусти, и я покачал головой.

— Он не просто игнорировал тебя, он пренебрегал тобой, — я вздохнул. — Но в школе? Неужели никто не помог?

— Я никогда не жаловалась, поэтому никто ни о чём не догадывался. Я получала хорошие оценки, никогда не показывала синяки или отметины, которые нельзя было списать на мою неуклюжесть, а Энди был достаточно умён, и не издевался надо мной перед взрослыми. Для них я была застенчивым, необщительным ребенком. Еще одним учеником, который не вписался в коллектив.

— Они все подвели тебя.

Кортни помолчала.

— Но миссис Браун была другой. Когда я сказала ей, чем хочу заниматься в будущем, она всячески меня поддерживала. Как только смогла, то я стала подрабатывать, берясь за всё, что было в моих силах. Обслуживание столиков, уборка офисов, репетиторство других людей — всё, что угодно, лишь бы подсобирать деньги. И я училась. Всё время. Миссис Браун даже наняла меня в библиотеку, хотя большую часть времени заставляла изучать книги, — Кортни улыбнулась. — Я доверяла ей, поэтому отдала все свои деньги, и она берегла их для меня. Ни Энди, ни папа не могли до них добраться. Хотя, они, наверное, и не знали, что я работала. Я всегда старалась, чтобы у них было что поесть, и чтобы дом был чист. Они просто думали, что я постоянно в библиотеке, или учусь. Я убедила их в том, что моё обучение полностью бесплатно. Это была идея миссис Браун. Она не любила их и не доверяла им.

— Эта женщина хорошо разбиралась в людях, — фыркнул я.

— Она оставляла мне немного денег на карманные расходы, а остальное вкладывала на мой банковский счёт. — Кортни взглянула на меня. — Думаю, она добавляла туда и свои деньги, но никогда не признавалась мне в этом.

— Кажется, она классная. Я хотел бы поблагодарить её за то, что она сделала для тебя.

— Она умерла вскоре после того как я поступила в университет.

— Мне очень жаль.

— Я до сих пор скучаю по ней. — Ее губы задрожали, но она улыбнулась. — Ты бы ей понравился.

— Не сомневаюсь, она бы мне тоже.

Кортни тихонько вздохнула.

— Я очень старалась и окончила школу на год раньше, с отличием. В семнадцать лет я получила стипендию и поступила в университет. Это было всего в нескольких часах от дома, но я была вдали от них. Я жила в общежитие, несколько месяцев питалась одной лапшой быстрого приготовления, но я это сделала.

— Отец не помогал тебе с деньгами?

Кортни рассмеялась.

— Нет. Когда я сказала ему, что уезжаю учиться в университете, он сказал, что это пустая трата денег, потому что я никогда ничего не добьюсь.

— Это, наверно, было больно слышать.

— Да. Однако впервые в жизни я сделала по-своему. Я работала, училась, платила за всё сама и закончила со степенью кандидата медицинских наук.

Я с нежностью посмотрел на неё.

— Я говорил тебе, что ты потрясающая.