Дело о золотой маске

То, что их мир не единственный в бескрайнем Мироздании, знали все: и маги, и простецы. Утверждать обратное брались лишь фанатики, считавшие, будто от людей скрывают правду ради… сокрытия правды и только. Они же проповедовали веру в единственную жизнь, дающуюся человеку, а за порогом ее… подстерегало то ли ничто, то ли какое-то судилище, которое до конца неясно кто устраивал и с какой стати. А еще утверждали, будто суша плоская, а не в форме яблока. Странные люди и нелюди. Итен полагал их немного ненормальными и слишком зацикленными на своей важности. Ничем иным он не мог объяснить их любовь к проповедям и заявления об обладании истиной, никому иному недоступной.

Тонкий мир, в который переселялись бессмертные души после смерти их тел, омывал все материальные миры, как океан — континенты и острова. В него же попадали люди во время сна, однако лишь немногие из них могли делать это осознанно. Таких и называли сноходцами.

— Не было способностей или попросту спали — неважно, — сказал доктор Дофин. — Теперь имеются. Потому я советую тебе найти хорошего учителя. Тонкий мир — небезопасное местечко. Для тех, кто приходит в него осознанно, опасность вляпаться в неприятности возрастает в разы. Ну а по поводу устройства в жизни… сноходцы много чего подхватывают и приносят в реальность. И не только странные словечки, становящиеся у нас модными, вроде «демонстрации» или, к примеру, «порядрика», которым стали звать горшки с цветами, установленные на карнизах крыш. Делить время на часы, минуты и секунды, мы тоже стали с легкой руки какого-то сноходца. Как и звать дамами богатых женщин. Величайшие полотна художников сноходцев давно покорили наш мир, как и мелодии, подслушанные сноходцами-композиторами в тонком мире. Не стоит забывать и об изобретениях…

— Значит, я теперь боевой маг?

— Причем, всем на зависть, — вздохнув, подтвердил доктор Дофин. — Только без прироста мышечной и прочей массы. Драконы в своей человеческой форме изящны, тебе предстоит то же. И знаешь, по-моему, несоответствие формы содержанию в твоей работе — ощутимейший плюс.

— Прослыву героем анекдотов о худом маге, — предрек Итен, улыбнувшись.

— Не без этого. В драконьей крови содержатся особые вещества, благодаря которым в момент смены формы она окрашивается золотом. В человеческом обличии кровь алая, как у людей. Эти тела теперь имеются и у тебя, но выявить их сложновато, если не задаться целью. Есть… препараты безвредные для людей и опасные для имеющих родтво с драконами.

— Я точно не собираюсь ничего никому доказывать, — заверил Итен.

— Как хочешь. Я уже понял, что титул тебя не интересует.

— Абсолютно!

— Еще ты научишься лучше видеть в темноте и чувствовать ложь: не всякую, конечно, но, если некто решит солгать, прекрасно осознавая это, ощутишь.

— Стану знаменитейшим сыщиком! — Итен снова улыбнулся. С души свалился камень размером с гору. Жизнь налаживалась.

— Ни разу не удивлюсь, если так оно и произойдет, — проворчал доктор Дофин. — Но, скорее всего, не в полиции.

Итен удивленно приподнял бровь. Вернее, она вдруг сама приподнялась — раньше такого жеста он за собой не замечал.

— Мне так кажется, — ответил доктор Дофин, — предчувствие, не больше. Только не зазнавайся, ведь существа иногда лгут, искренне полагая, будто говорят правду.