Уроборос

Глава 17

Та же сила, что придавила меня, в этот раз подбросила в воздух. И я оказался на ногах в нашем доме. Голова кружилась, и я не сразу заметил Сигрун, которая пристально следила за мной.

— Полна на события йольская ночь, не так ли, сын ярла? — зеленые глаза вельвы цеплялись за мое лицо.

— Что было в твоем зелье, Сигрун? — пробормотал я.

— А что было в твоих снах? — ее жесткий голос возвращал к реальности.

— Моих снах… — образы мелькали в голове, не получалось сосредоточиться. — Не помню… я падал, а до этого с кем-то говорил… и туман.

— Интересные сны, маленький Эгиль. Говорят, их шлют нам боги. Что ж, отдыхай и постарайся больше не прыгать в огонь. — сказав это, она развернулась и бесшумно ушла.

Голова прояснилась, но во рту чувствовался небольшой привкус железа, и очень ныло плечо. Когда я снял рубаху, обнаружил огромный красно-фиолетовый синяк во всю ключицу и левую сторону груди. Ощупав повреждения, пришел к выводу, что кости не сломаны. Как раз за этим меня застала Асвейг. Появившись в комнате, она опустилась и осмотрела мое плечо. Покачав головой, она поднялась, и я увидел свежий ожог на ее руке. Мне стало так больно от того, что Асвейг пострадала из-за меня.

— Ты обожгла руку по моей вине…

— Ты жив, и это главное. — тепло улыбнулась она и убрала ладонь от моего взгляда.

— А что случилось с той девушкой? — я вспомнил последние события до потери сознания.

— С какой девушкой? — встревожилась мать.

— Та рыжеволосая, с которой мы бежали к костру.

— Сын, что бы ты не делал, впредь тебе следует держать рассудок чистым. Не все в этом мире желают тебе добра, ни люди, ни кто-либо еще.

— Что ты имеешь ввиду? — я не понимал причину беспокойства матери.

— Когда я увидела тебя, ты был один. — твердо сказала она.

— Что мы пили из чаши? Может это снадобье Сигрун помутило меня?

— То было обычное йольское пиво, ничем кроме ягод и большей крепости от обычного не отличается. И не Сигруд его варила, а я.

— Так, а почему же все вели себя так, будто они сошли с ума? — я пытался найти хоть в чём-то объяснение.

— Потому что это Йоль, мой мальчик. Мы становимся теми, кем хотим быть, делаем то, что в обычной жизни не решаемся. Разве ты сам не чувствовал близость того, что за гранью? Все и правда сошли с ума этой ночью, также, как и ты. — она поцеловала меня в лоб. — А теперь иди к отцу, он хочет поговорить с тобой. Я кивнул ей и отправился искать Синдри, поэтому не мог услышать, как мама тихо сказала: «Рыжеволосая… так вот какой бог навестил мой очаг…»

Найти отца оказалось не трудно. Он как обычно руководил всевозможными процессами в нашей маленькой крепости. Его громкий голос, казалось, звучит со всех сторон. Когда я подошел к нему, Синдри хлопнул по спине Улеба, и тот довольный отправился к пристани.

— Куда ты его послал? — спросил я отца.

— Эгиль, проснулся, не заставляй мать нервничать больше! — ухмыльнулся он, — Мой сын впредь не должен валиться от одного глотка пива! Этот здоровенный варяг ест за пятерых, поэтому пусть отработает затраты на себя добычей китов! — посмеялся отец.

— Я думал у нас много ворвани, да и канатов в корабельном сарая десятка три…

— Нет такого понятия «много», у нас либо чего-то не хватает, либо требуется еще, ха! Да и пусть развеется, устал он от наших праздников.

— Мама сказал, что ты звал меня?

— Да, малыш! Я так и не успел проверить, чему ты научился в мое отсутствие. Как из лука бьешь, видел на охоте, за то молодец. А вот как с мечом управляешься, это мы сейчас посмотрим!

— Ого, до дома сбегаю за ним! — я так обрадовался, что даже перестал чувствовать боль в плече.

— Пояс с мечом, это первое, что пробудившись, ты должен надеть на себя. Не забывай, что ты воин! Пусть еще и маленький. — посмеялся он.

Когда прибежал в дом, то сразу облачился в кольчужку, опоясался маленьким мечом, взял в руки шлем на свою голову и совсем небольшой щит. Так что отец, увидев меня снова, громко захохотал. Я и сам посмеялся, потому что знал, что выгляжу как котенок в костюме космонавта.

— Это кто же тебе такой доспех смастерил? — еле как отошел от смеха Синдри.

— Я сам кольчугу сделал и шлем тоже. Хлотти-кузнец мне поковки дал, я их в пластины выстукал и по форме в шлем собрал! ̶ похлопал я по шлему. Мне было очень приятно удивить его своими умениями.

— А кольчугу?

— Проволоку сделал, скрутил и на колечки поделил, приклепывать начал, да ряд за рядом так и получилось!

— Что-то не припомню, чтобы в роду нашем дверги[38] были! А я и забыть успел, что ты не простой ребенок, сын! — мне кажется в этот момент мои щеки налились краской. — Хорошо, ты готов? Нападай!

— Да, отец! — сказал я и без лишних слов аккуратно закружил вокруг Синдри. Он намеренно стоял расслабленно и вальяжно, уверенный в том, что я сломя голову ринусь в атаку. Конечно, любой ребенок так бы и сделал, но ведь я давно вышел из детского возраста. Хоть для отца это была лишь игра, и он мог бы голыми руками прервать любые мои потуги в нападении на него, для меня это была проверка моих ежедневных тренировок. Надеюсь, я не зря упражнялся с утра до вечера во владении всевозможным оружием. Сказать по правде, другие занятия напрочь ушли из моей головы, и я все свое время посвящал тренировкам, кузнице и наработке различных навыков «порядочного» викинга. Я давно заметил, что все знания сохраняются в моей голове с удивительной скоростью. Видимо детский мозг как губка впитывал все от новых языков до различных умений. И как оказалось, эта способность никак не конфликтовала с воспоминаниями прошлой жизни, и даже наоборот, они стали ярче, и выуживать их из памяти было проще. Однако в канву взрослого рационального рассудка периодически вплетались детские эмоции, которые тяжело было контролировать.

Асвейг поначалу пыталась донести до меня, что общение с другими детьми будет полезным, и что в моем возрасте положено больше играть (хотя игры скандинавских детей отличались от настоящего боя только деревянными муляжами мечей), но видя мою непреклонность быстро уступила. Таким образом, моими спарринг-партнерами становились любые хирдманы отца, которые были не против поучить меня этой мужской науке.

— Малыш, от твоих танцев у меня голова кругом! Меч тебе для красоты нужен или как? — отец ждал от меня активных действий.

— Так ты свой клинок не достал, я безоружного бить не стану! — мне хотелось поразить отца, и поэтому у меня был лишь один шанс.

— Хах, хорошо!… — он потянулся к ножнам. Мы находились на расстоянии трех метров друг от друга. При желании он достал бы меня мечом меньше, чем за секунду, для настоящего война это не проблема. Как я уже сказал, для Синдри это была игра, но такого ожидать от меня он точно не мог…

В тот момент, когда его ладонь коснулась рукояти меча, я метнул свой щит в его голову и рывком прыгнул вслед за ним, попутно выхватывая кинжал на поясе. Отец вновь подтвердил свое звание вождя викингов тем, что даже на секунду не замешкался, увернувшись и встретив меня ударом меча плашмя. Однако я это предусмотрел и отвел его атаку плоскостью своего клинка, Синдри намеренно бил не сильно, и меня не отбросило назад. В это же время моя левая рука змеей вспорола воздух, намереваясь пометить кольчугу отца. Насчет приложенной силы я не волновался, даже взрослая рука не факт, что пробьет кольца отменной кольчуги таким кинжалом. Но отец и тут играючи перехватил мой удар свободной рукой. В следующий момент оба моих оружия полетели в стороны, а сам я осел на землю от умелой подсечки. Другого исхода не могло и быть. Пока не могло.

— И зачем ты выбросил щит, маленький воитель? — шуткой ободрил он.

— А толку от него? Он от одного пинка твоего разлетится, а я вслед за ним, надеялся отвлечет тебя…

— Молодец! Когда-нибудь ты превзойдешь меня. Удача, опыт сражений и непредсказуемость взращивают вождя. О первом скажет твое богатство, второе обретешь со временем, а третье ты уже имеешь. Что же, поднимайся, поиграли, а теперь отработаем твой удар с подскоком! — он подал мне свою руку, и мы продолжили упражняться. В таком ключе и проходили зимние дни, которые становились по-настоящему теплыми от тренировок и наставлений отца, приятных разговоров с матерью и атмосферы этой прекрасной земли.