Уроборос

Глава 20

Буйная весенняя трава тут и там пробивалась из промерзшей земли. Кошка вельвы нежилась в пятне солнечного света, падающего на пол длинного дома. Серебристые усы мерно вибрировали в такт дыханию, но как только я переступил порог основного зала, узкий росчерк зрачков прорезал золотые глаза, уставившись на меня. «Всегда на страже, Йормунда?» — Сигрун сказала, что дала ей имя в честь Мирового Змея, который перевоплотился в великанскую кошку и был одним из испытаний для Тора[39]. Она мерно потянулась, выставив длинные лапы перед собой, широкий зевок распахнувший пасть оголил внушительные клыки и свернутой трубочкой язык: «Рр-мяу?» — отозвалась спутница ведуньи и направилась элегантной походкой к выходу из дома.

Вчерашние шутки с Улебом оставили весьма ощутимые следы на моей тушке, но скука и безделье вынудили меня направиться вслед за кошкой. Внутренний двор нашей крепости встретил потоком звуков и общей суматохой: мужчины таскали бревна для лучшего укрепления стен, трэли укладывали сухой настил для деревянных дорожек, дети играли в своих отцов, даже куры организованно кудахтали, направляясь по своим делам. Свежеуложенные доски слегка пружинили в такт шагам, и путь вывел меня к дому Сигрун. Йормунда, встав на задние лапы, показательно потерлась об ручку дверей ведьминого домика.

— Ну входи, — отворив створку, я вошел за ней следом. — Сигрун, у тебя еще осталась та целебная мазь?

— Входи, Эгиль. — последовал ответ за волчьим пологом.

Отодвинув шкуры, я увидел ее перед столом, на котором аккуратными кучками лежали разные травы и мешочки. Длинные серебряные волосы каскадом обрамляли молодое лицо вельвы, они не были заплетены в косу или в какую-либо хитрую прическу, что говорило о ее незамужности.

— А как ты стала жить с нами, Сигрун? — ее загадочная личность слишком сильно выбивалась из нашего окружения, и поэтому меня уже давно интересовал этот вопрос.

— Семь зим назад корабль брата твоего отца проплывал мимо устья Глаумы, к несчастью одного бонда… Небольшая фамильная снекка шла на торговлю в Тенсберг, но закончила свой путь в руках Лейдольва и Синдри. Бонд потерял корабль, товары, но в последний момент смог потерять и честь. Во избежание своей смерти он предложил жизнь родной дочери, что считалась самой прекрасной девушкой в Раумарике. Так дочери предстояло стать рабыней берсерка, но увидев ее, твой отец попросил отдать эту девушку себе. Лейдольв согласился и Синдри решил жениться на этой девушке на родном острове Селунд, а подарком невесте служила жизнь ее отца. Так в мыслях о скорой женитьбе они достигли Тенсберга, где продали и снекку, и товары отца, и трофеи похода. И по счастливой случайности твой отец увидел Асвейг. Дальнейшую историю ты знаешь, Эгиль.

— Ох, ты, наверное, ненавидишь отца?

— Наоборот, сын Синдри. Твой отец спас меня от рабства Лейдольва. Я свободна, но нити моей судьбы навеки связаны с вами, — сказав это, она достала небольшую деревянную кадушку и поставила ее на стол. — покажи свои ушибы.

С трудом стянув тулуп и рубашку, перед вельвой предстал мой леопардовый окрас кожи, на что она цокнула языком и покачала головой, затем аккуратно начала втирать мазь на места ссадин.

— Не шипи, Эгиль, лучше бы меньше доводил Улеба. — ухмыльнулась Сигрун.

— Это я свистеть учусь! Ты так и не вышла замуж получается? Сколько тебе лет?

— А ты хочешь позвать меня? Твой род знатен, но ты пока слишком мал, сын Синдри, поэтому я откажу, — посмеялась она. — Я старше на год твоего отца, ныне идет мой двадцать восьмой год.

— Очень смешно! А на самом деле? Я не могу поверить, что с такой красотой тебя больше никто не добивался.

— Ты же знаешь, что меня называют вельвой? И не просто так. Мужчины не говорят об этом, но в душе всегда опасаются ворожбы. Тем более зачем мне муж сейчас, если скоро подрастет такой благочестивый воин. — сказала она с ухмылкой.

— А отец?

— Твой отец всегда был бесстрашным, не говоря уже о его брате берсерке. Посиди так, пусть впитается, я заварю тебе успокаивающий отвар.

— Спасибо! Только давай, чтобы я потом не бегал голышом с пеной у рта.

— Все что было на Йоль остается там, Эгиль. — лукавые глаза ведьмы слегка прищурились.

Магия, ворожба или другие виды медицинского колдунства Сигрун дали свои плоды, и я уже с большим энтузиазмом побрел домой, где быстро провалился в объятия сладкого сна. Следующие недели прошли по настоящему беззаботно. Последний снег быстро растаял и даже морской ветер стал теплым. Я был счастлив, что смог переживать вновь эти яркие моменты детства, и чувствовать, что вся жизнь еще только впереди! Пока внезапно не оказалось, что ее хотят оборвать.