Проклятый Механик

- Магистр, скажите, вы дерево сканировали? Там внутри точно никого нет?

Ваниш энергично замотал головой.

- Абсолютно точно. Но... как вы узнали, что следует искать? Мы наткнулись на перстень совершенно случайно. Вы же подошли прямо к тому самому месту.

- Меня словно тянуло. И… мне было видение. Если можно так сказать.

И я рассказала о моем полусне-полуяви и словах отца. Я рассказала и про перстень, умолчав, однако, о том, что теперь он находился в моем кармане. Очень надеюсь, что хватятся его не скоро.

Ваниш почесал переносицу под очками, смешно сморщив мясистый нос.

- И как вы думаете, что это было? Может быть дерево морочит нам голову? Возможно оно считало остаточный эмофон с перстня... Впрочем, деревья имеют другую магию и совершенно не способны взаимодействовать с человеческим разумом.

Я с сомнением пожала плечами.

- Сейчас так много мутаций.

Арно Ваниш с досадой посмотрел на суетящихся возле бабули людей и потянул за собой, уводя в коридор. Там мы присели у стены на скамью.

- Да, вокруг очень много странностей, - согласился ученый. - Есть мнение, что Звезда добавила в наш мир магии и активизировала какой-то процесс. И теперь вся магия собирается в седьмой зоне. Не понятно только, зачем. Есть и другое мнение. О том, что Звезда наоборот, магию отобрала. Помнится, после первой Катастрофы люди тоже не сразу во всем разобрались, считая мутантов временным явлением. Возможно в седьмой зоне формируется новый источник и правы те, кто утверждает, что именно туда ушли все резервы? Ваша мама составила карту разрушений. Судя по ней, Волны направлены именно туда, в седьмую аномалию. Возможно, кто-то или что-то там ее собирает и аккумулирует. Вот только вопрос - кто и для чего.

- А могло случиться так, что кто-то из магов знал о грядущей Катастрофе и успел подготовиться? - задумчиво спросила я.

- Вы хотите сказать, что в седьмой зоне кто-то из магов формирует новый Источник? Возможно. Но пока не удастся туда проникнуть, сложно что-либо сказать определенное.

Тут из зала раздался знакомый стон.

- Марго, девочка моя, где ты?

Я кинулась на зов, подошла к креслу, которое откуда-то притащили специально для бабули. Та протянула изящную морщинистую руку, унизанную кольцами, и, ухватившись за меня, встала. Привычным движением она поправила волнистые волосы, слегка посеребренные сединой, а затем провела тыльной ладонью по лицу с идеальными чертами, над которыми неустанно трудилась всю свою сознательную жизнь.

- Марго, я чуть не умерла. Не пугай меня так больше.

- Бабуль, со мной все хорошо. Ты как?

Бабуля слабо махнула рукой и прикрыв глаза пробормотала:

- Не дождетесь.

Бабуля у меня держалась молодцом, однако все чаще в последнее время жаловалась на плохое самочувствие. Лишенные магии, люди в моем мире потеряли возможность подпитывать свои физические силы. Я тоже первое время жутко комплексовала из-за этой морщинистой сеточки по всему телу, но потом просто перестала ее замечать.

Я не успела кругом. Мало того, что мне так и не выдали диплом об окончании Академии. Еще и ко двору не представили. Потому что двора этого больше не существовало.

Не то чтобы я очень стремилась туда попасть. Но рассказы родителей о балах во дворце императора меня все же впечатляли. В первую очередь сплетнями. Бабуля их умела пересказывать просто мастерски. Я знала практически все, о чем умалчивали столичные Вестники. Интриги и заговоры, свадьбы и измены, торговые сделки и политические игры — наверное, не будь в моей семье магов наивысшей категории, я бы подалась в корреспонденты.

Уж я бы сумела взять интервью у самой скандальной дамы в столице, владелице корпорации игр, Клариссы Жанто. Я бы ее вывела на чистую воду. Она бы мне все рассказала о своих петушиных боях. Да... И где теперь она, скандальная Королева Столичной Моды, жива ли она вообще?

О прежних временах остались лишь воспоминания тех, кто выжил. О блистательных балах и вечерах, которые давал император для столичной знати. О театрализованных представлениях с использованием магических спецэффектов, от которых все были в неописуемом восторге. О магических фейерверках, ради которых весь город стекался на окраину — поле рядом с ипподромом.

Когда прошлой зимой император объявил о праздновании Смены Времен, народ не слишком обрадовался. Праздник не получился. Все помнили еще прошлое и сравнивали с настоящим. Особенно были разочарованы женщины, которые не сумели выглядеть достойно. И дело было не только во внешности. Без магической подпитки стремительно изнашивались ткани и кожа, из которых шили одежду и обувь до Катастрофы. В последнее время в моду входила ручная работа и лоскутная техника шитья. Убогость платья швеи пытались скрыть за хитрыми деталями. Что давало незначительные результаты.

Бал устроили в недавно разбитом саду при новой резиденции императора. Чахлые деревца, между которыми были выставлены два длинных стола с закусками, не смогли должным образом украсить обстановку. Бал закончился рано, и только нувориши бродили до утра по улицам, горланя похабные песни.

Гораздо большей популярностью среди населения пользовались театрализованные представления, которые давала единственная труппа в небольшом зале на двести мест. Я ходила на «Проклятого мага», написанного перед самой Катастрофой известным писателем Генри Ивановым. Главную роль исполнял чудом уцелевший во время Катастрофы, непревзойденный Эшли Фауст. Когда он пел свою финальную партию о грядущем, у зрителей шел мороз по коже. Слова музыкальной композиции теперь звучали пророчеством. Сцена в свете пылающих газовых факелов придавала действию еще большую достоверность.

Иногда мне казалось, что бабуля, не будь блистательным ученым, могла бы столь же блистательно играть в театре. Едва очнувшись, она тут же принялась расспрашивать меня о том, что со мной произошло. Мы еще раз обсудили мое видение. Бабушка согласилась со мной, поверив в реальность послания, и заявила, что отправится на поиски сына, даже если правительство не соизволит создать для этого специальную экспедицию.

- Если у императора не хватит средств, я добавлю из личных, - провозгласила она во всеуслышание.

Странно, откуда она их возьмет. Впрочем, когда дело касалось моей бабули, можно было ожидать любых, самых неожиданных, сюрпризов.

Пообещав назавтра придти в лабораторию, чтобы проверить изменения фона рядом с деревом в моем присутствии, я попрощалась с Ванишем и порадовалась отсутствию министра Прая.

Ваниш попросил Маркоша Фира проводить нас с бабулей до дома. Я равнодушно пожала плечами, а бабуля настороженно прищурилась, давая понять, что глаз с нас не спустит.

Выйдя в сумерки, мы остановились, решая, как лучше добраться. Очередная Волна миновала, оставив новые кучи мусора, но нам предстояло пересечь пару кварталов с разрушенными зданиями, ходить мимо которых и днем было страшновато.

Фир предложил доехать на дежурном моноцикле, но я помнила о произошедшей днем аварии и отказалась наотрез. Решили пойти пешком. По счастью, в дороге обошлось без приключений. На нас никто не напал, и, остановившись у порога нашего сколоченного из темных досок на фундаменте из грубо обтесанных камней с единственным окном дома, мы с бабулей попрощались с нашим провожатым.

Маркош Фир выглядел смущенным.

- Приятных снов. И... извините за резкость. Я был при исполнении.

Я заверила его, что все в порядке, и поспешила закончить разговор. Но бабуля внезапно расчувствовалась и пригласила Марка на чашку чая.

Маму мы застали за готовкой ужина. Ее не портили никакие морщинки. Красавица, не уступающая бабуле в изяществе, но менее экстравагантная, она тоже когда-то блистала на балах, а теперь взяла на себя ведение нехитрого хозяйства, пытаясь забыться в делах. Но все еще плакала по ночам, вспоминая отца.

- А, вот и вы, - воскликнула она, выставляя на стол дымящийся и источающий чудный запах чугунок. - Что-то мне сегодня не спокойно было. Все в порядке?

Мы с бабулей переглянулись, а Марк покашлял в кулак.

Я кинулась помогать маме накрывать на стол, попутно рассказывая ей о своем видении, опустив подробности о перстне, застрявшем в коре и лежавшем теперь у меня в кармане.

- О боги, только бы он был жив, - прошептала мама, обнимая меня за плечи и смахивая слезу.

Ужинали почти без разговоров. Каждый думал о своем. Бабушка скорее всего планировала экспедицию. Мама думала об отце и о том, что мы от нее скрываем. Я думала о перстне и о словах отца. А Марк смотрел на каждую из нас по очереди и... не решался нарушить всеобщее молчание. Что было странно. Было время, когда он не церемонился...

Молчание нарушила мама. Видно решила вспомнить о приличиях.

- Маркош, а как ваша нога?

Инспектор Фир заерзал на скрипучем стуле и пробурчал, скосив на меня встревоженный взгляд:

- А что нога? Нормально нога.

Оказалось, что после Катиастрофы, когда мама работала в госпитале, Маркоша привезли туда с недотрансформировавшейся ногой. Ногу ему поправили, но теперь он немного прихрамывал.

Фиру явно было не по себе от этих воспоминаний, и он засобирался домой.

- Извините, мне уже пора. Завтра на пост. Да и вам на работу. Маргош, проводишь до двери?

Что?! Маргош?! Опять?! Только один человек мог меня так называть! Только один!

Увидав наливающиеся бешенством мои глаза, Марк пробормотал:

- Простите, Маргарита, кажется я оговорился.

Бабуля громко хмыкнула. Мама шумно вздохнула. А я сощурила глаза и уперлась кулаком в бок.

Ничего себе оговорился! Это же то, из-за чего мы собственно и поцапались тогда. В тот вечер, выходя из столовой после ужина, я столкнулась с ним в дверях. Марк остановил меня и, глядя сверху, небрежно произнес:

- Маргош, а не устроить ли нам с тобой эти вечером романтическое свидание?

От такой наглости я сначала дар речи потеряла, и даже не заметила, как в сторонке за нами внимательно наблюдают несколько сокурсников Фира. Как оказалось позднее, это был банальный спор половозрелых подростков. Маргош?! Да… да меня родной отец так никогда не называл! Только... впрочем, этого человека больше в моей жизни нет.

Мне хватило злости, чтобы с размаху врезать наглецу от души и высказать все, что я о нем думаю. И главное, мне тогда казалось, что этого вполне достаточно, чтобы осадить зарвавшегося первокурсника. Но дружки, наблюдавшие за нами, заржали и парень завелся не на шутку. Он будто нарочно подкарауливал меня повсюду и говорил всякие глупые мерзости, начиная неизменным «Маргош». Дело закончилось моей прилюдной истерикой и разбирательством в кабинете ректора. Там нам обоим порекомендовали по тихой уладить конфликт, иначе пообещали показать на дверь.

Мамуля тогда лично отвела нас и заперла в пустом классе, наказав договориться во что бы то ни стало.

Как не странно, Марк заговорил первым:

- Прости меня, Марго. Не знаю, что на меня нашло. Но я тебе обещаю. Больше не подойду. Ни разу.

Обращение «Марго» я решила пережить. В Академии меня так звали все. Но то, что он мне обещал, почему-то совсем не устраивало. Хотя я понимала, что собственно этого и добивалась, когда орала на всю академию: «Маркош Фир! Оставь меня в покое! Навсегда!»