Зловещий миттельшпиль

Выглядываю с южной стороны крыши и вижу, что мертвецы меня потеряли и разбредаются по окрестностям. Тактика рабочая, если жертва спряталась в каком-нибудь мусорном баке или подъезде — высока вероятность напороться на неё чисто случайно.

Но я-то на крыше, поэтому не очень умные мертвецы теряются в догадках, куда я мог подеваться. Они почти никогда не смотрят наверх...

Достал сигару, срезал кончик лезвием кинжала и раскурил её мощнейшей зажигалкой, которую впору использовать как оружие самообороны.

Я долго думал о своём оружии, размышлял о способах улучшения положения дел с экипировкой. С ближним боем всё отлично, потому что у меня есть превосходные образчики вооружения, а ещё я сам по себе мощное оружие.

Кинжал Рагнара "Кровавого клинка" — это не совсем мой тип оружия. Втихаря подкрасться, воткнуть лезвие в чью-то спину — это не моё. Надо будет, буду делать и так, но специально строить вокруг этого свою тактику не стану. Потому что это подло, бесчестно, а ещё не так уж и просто, как кажется. Надо думать, как подлый мокрушник, а этому нужно учиться...

Палаш Мученика Кассиана — вот это вещь, достойная такого воина как я. Он обоюдоостр, как обычный меч, но баланс его смещён ближе к рукояти, что делает его более удобным для колющих ударов, но и рубить он может, за счёт большой массы. Обычному человеку имеет смысл сражаться им с коня, но я — не обычный человек. Сплав отличный, точно не простая сталь, а ещё "редкий" потенциал, что предполагает очень высокое качество и эффективность. Ну и инфразвуковые удары ещё чем-то могут помочь...

Броню надо достать какую-нибудь "необычную" или "редкую", а то нынешняя пусть и неплоха, но звёзд с неба не хватает. Шлем ещё нужен хороший, а в идеале к нему наплечники, наручи, поножи, щит...

Гляжу на город, размышляю и мечтаю, курю сигару.

Спешить мне сейчас некуда, никому теперь ничего не должен, кроме Илюхи и Ани, которых пообещал себе вытащить из царства мёртвых. Там время идёт несколько иначе, это мне известно из знаний от маски. Если они пошли дальше, преодолев Стикс, то придётся постараться, чтобы найти их, а если остались на берегу, то надолго я в царстве мёртвых не задержусь. В общем, успех предприятия не зависит от спешки.

Вытаскиваю из подсумка личный оберег «Защитник», в котором осталось два заряда из пяти. Наверное, надо бы найти или выменять ещё пару-тройку таких, чтобы меня не пристрелили как собаку.

— Мужчина, вы чего здесь? Вы как здесь? — раздался откуда-то слева женский голос.

Оборачиваюсь и смотрю на выглядывающую из люка черноволосую голову. Карие глаза смотрят на меня с опасением, потому что эта женщина точно не ожидала, что кто-то поднимется на крышу и будете сидеть на ней, покуривая сигару. Это не говоря о моём странном прикиде.

— Отдыхаю я здесь, — ответил я, пыхнув дымом. — Забрался.

— Но как? — спросила женщина удивлённо. — И зачем?

— Вскарабкался по оконным карнизам, — пожимаю я плечами и выпускаю колечко дыма. — Захотелось...

Отворачиваюсь обратно и по-турецки сажусь на рубероид.

Странная беседа, наверное. Женщина явно не знала, как себя вести в такой нетипичной ситуации. Решив что-то для себя, она вылезла из люка и прошла пару шагов. Стоит, переминается с ноги на ногу.

— Ты чего вышла-то? — спросил я.

— У вас нет еды? — спросила она вместо ответа.

— Есть, — ответил я и продолжил курить сигару.

Повисла пауза, в ходе которой я наслаждался отличным видом на устье Большой Невы. Никаких тебе катеров, кораблей и яхт — спокойствие на воде. В городе уже не стреляют, ничего не взрывается — идиллия. Умерший город тонул в гнетущей кого-то тишине. Кого-то, но не меня. Мне, после всего того, что я уже пережил в ходе этой свистопляски с зомби-апокалипсисом, слышится в этой тишине именно покой. Что-то, что наступает после агонии...

— Угостите едой? Хоть какой-нибудь? — нарушила тишину женщина.

Молча стягиваю рюкзак и извлекаю оттуда две банки говяжьей тушёнки и ставлю их на рубероид.

— Может, помочь чем-нибудь? — спросила женщина, никак не решающаяся подойти поближе.

— Почему ты не ушла со всеми, когда была возможность? — спросил я у неё.

Аккуратно стряхиваю пепел с сигары и смотрю на женщину.

Она уже потеряла вес, это видно по слегка мешковатой одежде, до сих пор красится, видимо, для мертвецов. Возраст где-то ближе к тридцати пяти. Ростом около метра шестидесяти. Лицо какое-то то ли кавказское, то ли азиатское, то ли индийское. Не разобраться, что у неё за национальность.

— Не доверяю военным, — вздохнула она.

— Тогда мне тоже не доверяй, — произнёс я, вновь отворачиваясь. — Состоял в ополчении, пока всё окончательно не скатилось в пропасть. Но зря ты им не доверилась, сейчас была бы еда, безопасность на острове.

— Знаю я вашу безопасность... — с нотками презрения процедила она.

— Тебя как звать? — поинтересовался я, вновь обращая на неё свой взгляд.

— Ария, — представилась женщина.

— Без шуток? — спросил я с лёгким недоверием.

— Без шуток, — устало вздохнула женщина. — А тебя как зовут?

Захотелось как-то юморнуть, назваться Эддардом, Тайвином или Человеком, но она, вроде как, не Арья, а Ария. Да и как-то грубовато будет.

— Дмитрием меня зови, — произнёс я.

— Верещагин, да? — спросила Ария.

Всё-таки, какой она национальности? Имя мне ничего не говорит, это вообще может быть советское имя, тогда как только людей не называли. У меня в селе жило целых два человека, которых звали Мэлсами, а одного вообще Солдатханом. Ха-ха, когда последний переехал в казахстанскую столицу, представлялся всем Солом. Вообще, он сделал неплохую карьеру на корпоративах как тамада... Интересно, жив ли сейчас?

— Оказывается, я был очень известен в Питере... — вздыхаю я с некоторым сожалением о том, что всё это теперь в прошлом.

— Я видела тебя по Ютубу, — произнесла Ария. — Там в комментариях писали, что ты тот тип, что резал зомби саблей в первый день. В белой маске и в костюме Наполеона.

— Да, было дело, — кивнул я. — Ты забирай консервы — свежие.

— А самому не надо разве? — настороженно спросила Ария.

Вот сижу, размышляю насчёт её национальности и ничего на ум не приходит. Не с Кавказа, это точно. Хотя, может... Блин, прямо озадачил меня этот вопрос. Спрашивать невежливо, но интересно, м-мать...

— Не надо мне, — покачал я головой. — Достану в городе чего-нибудь в любом случае.

— Спасибо тебе, Дмитрий, — улыбнулась Ария и подошла.

Взяв консервы, она испуганно отскочила, когда я вновь стряхнул пепел с сигары. Вообще, не надо стряхивать пепел, это неправильно. Учу тут детей нехорошему, подаю дурной пример. Пепел должен опадать с сигары сам, для этого изобрели атласные лацканы на смокингах — чтобы пепел не поганил дорогой костюм, а беспрепятственно падал на землю. Но я курильщик сигаретный, поэтому просто не могу заставить себя не стряхивать пепел. По этому вот характерному признаку знатоки легко отличают всяких wannabe, делающих вид, что они потомственные курильщики сигар.

— А ты не местная? — спросил я.

— Неа, — покачала головой Ария.

— В смысле, не из Питера родом? — уточнил я.

— Даже не из России, — ответила та. — А с какой целью интересуешься?

— Просто внешность необычная для наших Палестин, — усмехнулся я.

— Из Сирии я, — ответила женщина.

— Необычно, — покивал я. — Сирийцев я ещё не встречал.

— А я и не сирийка, — ответила Ария, ножом вскрывшая консерву.

Прямо с ножа она начала торопливо есть.

— Как скажешь, — пожал я плечами. — Если хочешь, могу провести к моей бабушке — Агате Петровне. У неё тут очень недалеко есть небольшой укрепрайон, где она собралась учреждать власть Советов. Если интересно — дай знать.

— Чего? — удивлённо выпучила глаза Ария.

— Да, старомодное имя у неё, не спорю, — согласился я. — Так детей уже почти не называют...

— Ты сказал «власть Советов»? — мотнула головой Ария.

Я посмотрел на неё с неодобрительной ухмылкой.

— Из либдемшизы, что ли? — поинтересовался я. — Ну, если не нравится такая идея, то сиди здесь, может, придёт кто-то, у кого бабуля учреждает либертарианскую общину.

А то знаю я этих либералов: в России всё плохо, вы в жопе, вы в жопе... Так хватит орать в жопу, задрали...

— Ты серьёзно? — спросила Ария.

— Моя маска может создать ошибочное впечатление, что я шутник, каких поискать, — опустил я взгляд на маску Тесея. — Но я сейчас не шучу. Бабуля моя идейная марксистка, давно, как оказалось, вынашивала идею коммунистической революции, а тут власть буквально сама упала ей в руки.

— Можешь проводить меня туда? — с каким-то неожиданным надрывом вопросила Ария.

— А ты чего, разделяешь идеи Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина? — усмехнулся я.

— Ты не поверишь... — улыбнулась Ария, а затем насторожилась. — Ты ведь не обманываешь меня?

Я встал на ноги и стряхнул пепел с колен. Женщина напряглась.

— Окажись я всамделишным насильником или каким-то очень сексуальным маньяком, — произношу я, — мы бы уже давно не разговаривали. Если бы я хотел чего-то такого, то тебе бы не удалось скрыться. Но мне больше делать нечего, кроме как носиться по мёртвому городу и насиловать женщин. Не сомневаюсь, что такие ребята тут точно есть, но сегодня тебе повезло.

— Я тебе не доверяю, — произнесла Ария и начала отступать к люку.

— Ладно, тогда я пойду, наверное, — направился я к краю крыши. — Мертвецы уже достаточно рассосались...

— Ты куда? — недоуменно вопросила Ария.

— Вниз, конечно же, — ответил я и надел маску. — На кладбище дела мои неразрешённые. До захода светила надобно успеть сделать хоть что-нибудь.

Слезаю с края крыши и отпускаю его, хватаясь за оконный карниз. Поднимаю взгляд и вижу выглядывающую сверху Арию.

— Ты безумец! — сообщила она мне. — Я подумала, что ты решил свети счёты с жизнью!

— Не, на это у меня духу не хватит, — усмехаюсь я и отпускаю карниз.

Ария смотрит на меня выпученными от удивления глазами.

— Ладно, бывай, — говорю я ей находясь уже на этаж ниже. — Может, когда-нибудь увидимся!

— Слушай, Дмитрий, я передумала! — решилась Ария. — Проведи меня, пожалуйста, к твоей бабушке!

— Девица, ты ополумела? — вопросил я. — А раньше не могла сказать? Созданье ветреное, не умное...

— Чего ты говоришь? — спросила женщина.

— Жди!

Я упёрся ногами в подоконник и прыгнул на этаж выше. Обратно, мать его, лезть. Эти женщины...

Вновь оказавшись на крыше, я с неодобрением посмотрел на женщину, сложил руки на груди и ждал её дальнейших действий.

— Идём, спустимся как люди, — указала мне на люк Ария.

В подъезде дома на стенах обнаружились следы засохшей крови, чья-то блевота «украшала» деревянную дверь 46 квартиры, ещё иногда встречались пустые консервные банки и воняло дерьмецом.

— Когда дом зачистили, твои соратники не забыли собрать всю еду из освобождённых от мертвецов квартирах, — посчитала нужным сообщить женщина.

— М-хм, — неопределённо произнёс я.

Приходится сдерживать раздражение. Тут полно невоспитанных женщин, позорящих своих отцов, но надо терпеть. Умом я понимаю, что тут иные нравы, но я привык, что женщины никогда не должны раскрывать рот первыми. Так дедами заведено...