Тень во времени

Глава 13. Проклятый клан

– Мы не в силах помочь вашему отцу, – главный жрец устало прикрыл глаза и поджал губы.

– Но вы сказали, что ему лучше! – Райгард озирался по сторонам, словно кто-то из сотни одетых в кожаные доспехи мужчин Тринадцатого клана мог ему помочь. Они и впрямь сняли боль, когда настойка перестала действовать, однако болезнь не ушла. Местный знахарь сказал, что почки постепенно отказывают, и дал другую настойку, чтобы ослаблять боль. Он добавил, что её хватит на несколько месяцев, а потом… Знахарь пожал плечами с таким видом, что Райгард понял его без слов. И всё? Его отцу осталось так мало? Для этого они больше двух недель таскались по горам, разыскивая неуловимых горцев, и ещё столько же торчали тут, надеясь на лучшее? На дворе давно осень, у них нет тёплой одежды. Неизвестно, сколько времени уйдёт на обратную дорогу. Райгард боялся, что если не уедет быстро, то умрёт от потери крови – жрецы клана выкачали её немало. Он понятия не имел, зачем она им. От кровопотери и разреженного горного воздуха Райгард иногда чувствовал себя пьяным. Голова постоянно кружилась. Ноэль, заметив это, потребовал убраться отсюда поскорее – они даже наорали друг на друга. В итоге Райгард признал, что отец прав: им тут нечего делать. Останавливало одно: они не представляли, куда ехать. Георг, как сообщили горцы, заперт в Астгарде, возвращаться в Нортхед бессмысленно, пока не доказана невиновность отца.

Райгард отправился искать Фила, чтобы посоветоваться. Фил в непривычно мрачном настроении дожёвывал холодную ножку куропатки у потухшего костра на краю обрыва.

– Хотите уехать? – коротко поинтересовался он, облизывая пальцы.

– А ты хочешь остаться? – набросился на него Райгард.

– Да я бы тут ни в жизнь остаться не пожелал, – Фил выплюнул косточку, отбросив объедки за спину. Они пролетели по воздуху и нырнули с обрыва, за которым внизу билось о скалы бескрайнее море.

– Ты разве не хотел у них что-то узнать? – Райгард подозревал, что половину его крови Фил продал жрецам в обмен на что-то важное для себя. Он видел, как Фил расспрашивал о чём-то вождя клана, они спорили. Райгарду удалось подслушать часть разговора. Речь шла о помешательстве. Может, у Фила есть слабоумный родственник, и он хочет его вылечить?

– Я слыхал, тут прячется ещё один отшельник… – процедил Фил, тонкой веточкой выковыривая мясо из зубов и сплёвывая при каждом слове.

– Да они тут все отшельники, – раздражённо заявил Райгард. – Чем этот отличается от остальных?

– Этот совсем отшельник, ни с кем не видится, ему воду с едой спускают на верёвке.

– Куда спускают? – подозрительно прищурился Райгард.

– Вон туда, – Фил махнул вслед костям съеденной птички. Райгард уставился в сторону пропасти.

– Он что, летать умеет? – ехидно спросил Райгард. – А живёт на облаке?

– Он живёт в пещере, – невозмутимо пояснил Фил, – а пещера та выдолблена в скале между морем и нами, ясно? Не спрашивайте, как он там живёт. Коли рискнёте туда спуститься, то чем чёрт не шутит – вдруг получите ответы.

– У них на всё один ответ: «Мы можем вылечить душу, но тело не сможем спасти», – передразнил Райгард слова жреца. – Ты ведь знал, что они так скажут? Ты пришёл сюда из-за чьей-то души?

Фил отстранённо смотрел вдаль. Они сидели на вершине горы, находящейся на северо-восточной оконечности Сканналии. Отсюда моря не было видно из-за уступа скалы, но стоило подойти к краю, перед тобой расстилался завораживающий и устрашающий вид морской глади, бесконечной и страшной в своей силе. Там, внизу, отчётливо различались два мыса, изогнутых наподобие клюва громадной птицы. В этой созданной природой гавани местные умельцы добывали рыбу, крабов и улиток. Если лодку уносило в открытое море через узкий пролив, её участь была страшна. Едва заметные сверху буруны обозначали подводные скалы, погубившие в древности немало судов. В этих краях на сотни миль не нашлось места для крохотной гавани из-за сильных течений, а ушедшие под воду острова превратились в опасные мели. К северу в сушу вдавался огромный залив, отделявший Сканналию от Иштирии – земли за этим заливом скрывал туман.

Побережье Восточной Сканналии, за исключением самого юга, было опасным и безжизненным, но Райгард залюбовался им, увидев в первый раз. Многочисленные льдины сверкали на поверхности моря, борясь друг с другом за бескрайнее пространство. Течения круглый год приносили их откуда-то с севера – они добирались до середины Сканналии, прежде чем успевали растаять.

Тринадцатый клан не входил в число двенадцати горских кланов, его члены не участвовали в войнах и политических дрязгах. Они устроили себе жилища в скалах. В небольших горных долинах внизу они разводили скот, на горе у моря собирались в те дни, когда приходила пора молиться или исполнять волю богов. Они избрали покровителем не бога, а орла Аргиса – посланника верховного божества скантов. В его честь члены клана носили на шее ожерелье из подвески в виде орла и двенадцати серебряных или бронзовых бусин с рунами, обозначавшими имена богов. По преданиям Аргис облетал Сканналию и Иштирию каждый день – следил, чтобы боги не натворили бед. По мере того, как вера скантов уступала место эктарианству, боги уходили всё дальше на север и растворялись в туманном мире Иштирии. Орёл же обосновался здесь – невидимый для людей, как гласили легенды. Глядя на просторы, открывавшиеся с края скалы, и впрямь верилось, что гигантский орёл вот-вот опустится рядом и пытливо посмотрит на тебя круглым глазом. Холодный, почти бесплодный мир духов и скал, ветра и воды. В этих краях невозможно было не думать о древних богах. Райгард поймал себя на мысли, что постоянно вспоминает сказки, услышанные в детстве. Почему-то теперь они не казались сказками. Вот Бетарун взмахивает копьём среди созданного им ветра, Ярог лучом солнца освещает ему путь, двуликий Белчерог читает заунывную магическую песнь собравшимся вокруг него волхидам. Давным-давно здесь находилось место, где волхиды годами обучались мастерству. Говорили даже, что именно здесь они появились, когда бог Керог привёл сюда группу скантов, указав им путь по звёздам.

Райгард так и не дождался ответа от Фила. Чья бы душа его ни интересовала, он не получил желаемого. Райгард, к сожалению, тоже. Жрец объяснил, что его умения лежат не в области лечения болезней тела – у них нет лекарей как таковых, потому что слабые и больные тут не выживают. Их клан силён духом, местные укрепляют его с самого детства вместе с телом. Да, они могут обуздать боль, погрузить тело в спячку, если она нужна для исцеления, могут внушить человеку, будто он здоров, но им не по силам остановить болезнь, которая разрослась внутри. Райгард подошёл к краю обрыва, посмотрел вниз. Дух захватывало от зрелища бушующей воды, пронзительных криков чаек и завывания холодного ветра.

– Как туда спуститься? В ту пещеру? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– По верёвке, конечно. – Фил посмотрел вниз и тут же опустился на колени: его вырвало. – Чёрт, ну и местечко! – буркнул он, когда от съеденной птицы в желудке ничего не осталось.

– А нам позволят? – спросил Райгард.

– Не знаю, – Фил позеленел и говорил, морщась от привкуса рвоты во рту. Вода здесь была на вес золота: её поднимали наверх в специальных бурдюках из бычьей кожи, выдавая всем поровну и определёнными долями. Фил свою долю уже выпил, а вин и крепких напитков здесь не водилось. – К нему пускают немногих. Если он сочтёт, что вопрос пустой, то может сбросить просителя со скалы. – Фил ощерился, дохнув на Райгарда запахом непереваренной пищи.

– И он пользовался этим правом? – спросил Райгард.

– Ну, про то они помалкивают, – Фил пожал плечами.

Райгард задумчиво огляделся по сторонам – он хотел уйти и подумать. Чёрная точка вдали привлекла его внимание. Точка приближалась стремительно, превратившись в птицу. Исполинский орёл, какие давно не водились на равнинах, парил над его головой. Райгард восторженно следил за его полётом, Фил смеялся и плакал одновременно.

– Он говорит, что вы не должны стоять на месте, если пришло время идти, не должны возвращаться назад, если дорога ведёт вперёд. – Жрец в красном плаще торжественно размахивал руками в такт движениям орла, потрясая головой, которую обхватывал кожаный обруч. На обруче крепились белые и чёрные перья – они тоже тряслись в такт движениям жреца.

– Говорит? Как? – с трудом выдавил Райгард.

– Он пишет руны на ветру, – провозгласил жрец. – Кровью. Видите капли? – Райгард присмотрелся и заметил красные пятна на скале, словно прошёл кровавый дождик. – Мы провели обряд, который долгие годы не могли провести. Мы молили богов ответить нам – они ответили вам. Такова их воля, и да будет так! Благодаря вашей крови мы возродили Аргиса, теперь мы выполним вашу волю, какой бы она ни была.

– Фил сказал, что внизу живёт отшельник…

– Он вряд ли вам поможет, господин мой. Да, он обладает сильнейшим духом из всех нас, однако его тело высохло, глаза не видят, руки не чувствуют живую плоть, голос застревает в глотке, потому что он почти не говорит.

– Но орёл сказал, что я должен идти вперёд!

– Из всех направлений вы выбираете то, что ведёт вниз?

– Я хочу попытаться, – Райгард сам удивился своей решимости. Орёл улетел, наваждение прошло, зато осталось желание пойти до конца. Он не уйдёт, когда цель так близка.

– Что ж, через несколько дней мы подготовим вам спуск, – пообещал жрец. – Он принимает гостей после полнолуния.

– А я могу спуститься? – поинтересовался Фил.

Жрец взглянул на него так, что Фил поёжился.

– Спуститься может только один, тебе разрешат пойти вторым.

– Сунуться туда в одиночку? – Фил с опаской посмотрел в сторону пропасти.

– Один на один, иначе никак. Там нет места троим.

***

Он с любопытством рассматривал скромно одетую девочку. Светло-коричневое платье, бежевый плащ, кожаные ботинки без единой пылинки, почти никаких украшений, кроме золотой струны с ликом Миры. Дайрус не видел Марцию два года – она провела их, обучаясь при монастыре, – и не сказать, чтобы он обрадовался её появлению. К пятнадцати годам Дайрус уже ценил женскую красоту – Марция не показалась ему ни красивой, ни обаятельной. Она, конечно, совсем девчонка, но слишком уж похожа на мать. Такой же строгий взгляд, словно ей не десять, а пятьдесят, высокомерно вздёрнутый подбородок, так что даже на высоких мужчин она умудряется смотреть сверху вниз, и, конечно, полная уверенность в своём превосходстве. Нет уж, лучше девушки попроще и посговорчивее. Дайрус, который в последнее время только об этом и думал, без труда находил женщин, готовых утолить его ненасытность. Дайрус исподтишка оглянулся на фрейлину королевы – двадцатилетнюю девицу с пышным бюстом. Вчера ночью она показывала ему забавную штучку для постельных игр, а сейчас выглядела так же невинно, как и Марция, только одета была куда ярче и богаче. Кроме барундийцев в тронном зале арпенского дворца присутствовал посол Сканналии Георг Ворнхолм. Айварих прислал его с предложением обсудить новые правила судоходства по Нейскому каналу и выяснить планы касательно грядущей войны Барундии с Шагурией. Гиемон велел племяннику держаться от него подальше, но Дайрус всё равно мечтал задушить этого ублюдка. Холодный ублюдок – так называли его и все местные дамы, потому что он не обращал на них внимания, о чём вчера в постели Дайрусу сообщила его фрейлина, томно вздыхая. Зачем им этот урод со шрамом?