Тени прошлого

Я так соскучилась по ласковому солнышку, сочной зелени, морю… А когда рядом со мной был ещё и самый лучший мужчина на свете, то это… я даже не знаю, как сказать, что я чувствовала в эту неделю. Она была волшебной.

Но на этой неделе белая полоса в моей жизни похоже что закончилась. На следующий день после нашего возвращения я решила прогуляться до Хагрида перед ужином, ведь он обещал собрать для меня кое-какие лекарственные травы в лесу, и мне отчётливо запомнилась та духота, которая стояла вокруг. Такая духота могла быть только перед грозой, первой настоящей грозой в этом году. В тот вечер я задумчиво стояла у открытого окна в больничном крыле, а свежесть бури, разразившейся ближе к ночи, обволакивала словно невесомая вуаль, но… духота никуда не исчезла. Она словно приклеилась ко мне, проникла внутрь и постоянно следовала за мной всю последующую неделю, хотя на улице было достаточно свежо.

На подсознательном уровне я отчётливо чувствовала приближение надвигавшейся бури, но я не понимала, откуда та могла прийти, откуда мне нужно было ждать её. Амбридж теперь не представляла для меня никакой опасности, я абсолютно не беспокоилась по поводу того, что она могла сообщить что-то в министерство, но чутьё вовсю говорило мне об опасности. И ещё больше добавляло к тревоге тот факт, что мой муж вот уже почти весь месяц уезжал на выходные за пределы замка, и я абсолютно не знала, чем он занимался и для чего вообще были нужны все эти поездки. Чем ближе приближался май, тем всё больше и больше чувствовалось растущее напряжение.

На следующей после наших волшебных каникул неделе странное поведение Северуса достигло своего максимума. Он постоянно о чём-то думал, смотрел на этот чёртов календарь, который до сих пор висел в его классе, особенно когда я заставала его там уже после занятий. Северус точно чего-то ждал, но как бы я ни пыталась узнать причину такого его необычного поведения, у меня ничего не выходило. И это обстоятельство ещё больше добавляло тревоги моим расшатанным нервам.

— Северус, что случилось? — не выдержав, спросила я в пятницу, девятого мая, за полчаса до начала ужина. Северус же неподвижно стоял, прислонившись к дверному проёму своего хранилища ингредиентов, и судорожно о чём-то размышлял.

— Ничего… — словно выйдя из оцепенения, растерянно ответил он. — Ничего. Просто я думал, что в моих запасах гораздо больше крови саламандры и порошка из рога взрывопотама. Надо будет завтра зайти по дороге в аптеку и докупить их, иначе я не смогу продемонстрировать седьмому курсу одно очень нужное для ЖАБА зелье.

Названия перечисленных ингредиентов показались мне очень знакомыми, а перспектива того, что я не увижу завтра супруга дольше положенного срока, весьма огорчала, так что я расплывчато предположила:

— Знаешь, может, ты плохо посмотрел? Пойдём на ужин, а вечером, перед сном, ещё раз проверишь нужные ингредиенты… Я думаю, что всё найдётся, и у тебя завтра не будет необходимости задерживаться после… твоих основных дел.

— Ты правда так считаешь? — задумчиво спросил Северус, и я тепло улыбнулась и, приобняв, проговорила:

— Да, я уверена, что всё обязательно найдётся. Пойдём?

— Конечно, — на его лицо вновь вернулась улыбка, и он, поцеловав меня в щёку, дополнил: — Ты иди пока в зал, а я тебя догоню, сейчас ко мне в кабинет хотел зайти мистер Уоррингтон по поводу какого-то вопроса к экзамену, но я думаю, что это не займёт много времени.

— Хорошо! — поцеловав его в ответ, согласилась я. — Не задерживайся!

И, ещё раз улыбнувшись ему, я направилась в Большой зал, чтобы распутать эту маленькую головоломку. Как только я зашла туда, то сразу же подошла к столу Гриффиндора, за которым как раз в это время сидели нужные мне люди.

— Фред, Джордж! — шёпотом произнесла я, подойдя к близнецам со спины, и схватила обоих за уши, довольно чувствительно их сжав. — Я, по-моему, предупреждала вас о том, чтобы вы ничего не замышляли…

— Ай! — одновременно воскликнули оба, поморщившись от боли.

— Доктор Снейп… — начал говорить Фред, стараясь увернуться от меня.

— Мы абсолютно ничего не замышляем! — закончил фразу Джордж, тоже отклонившись в сторону, но я не выпускала их из цепких пальцев.

— Мальчики, послушайте меня внимательно, — довольно тихо начала я говорить, но так, чтобы они могли уловить каждое моё слово. — Я буквально только что узнала, что из хранилища моего мужа пропало два очень нужных ему ингредиента, и именно из-за этого завтра вместо того, чтобы уделять внимание мне, ему придётся уехать из школы, что меня в корне не устраивает. А вы прекрасно знаете, что бывает тогда, когда меня что-то не устраивает…

— Конечно, доктор Снейп! — хором ответили близнецы, и я продолжила «беседу»:

— Значит так, чтобы сразу после ужина в хранилище была хотя бы половина того, что вы утащили. Вам всё ясно?

Близнецы активно закивали, и я отпустила их уши. Мальчики тут же принялись усиленно растирать их, а я, выразительно посмотрев на них в последний раз, направилась к преподавательскому столу, за которым вот уже несколько недель точно теперь обитала.

Надо отдать должное, близнецы выполнили своё обещание, и вечером, уже ложась спать, Северус удивлённо сообщил, что нашёл недостававшие ингредиенты. Я лишь широко улыбнулась в ответ, искренне радуясь, что моему супругу не придётся завтра задерживаться из-за очередных проказ этих рыжеволосых шалопаев.

На следующий день, десятого мая, Северус, как и предупреждал меня до этого, сразу после завтрака начал собираться на какую-то очень важную встречу, которую он довольно долго ждал. Я сидела на кровати и с грустью наблюдала за тем, как он переодевался в один из официальных костюмов, а на душе вовсю скребли кошки.

— Тина, — обратился он ко мне, когда закончил сборы, — прежде, чем я уйду, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

Тон, которым Северус произнёс эти слова, очень насторожил меня, и я обеспокоенно посмотрела на него, ожидая продолжения. Он сел на кровать рядом со мной и, взяв мои руки в свои горячие ладони, начал говорить:

— Тина, сейчас… очень непростая ситуация… в том деле, на которое я так долго работаю. Хотя я и стараюсь всё держать под неусыпным контролем, но… В общем, я хочу, чтобы ты сегодня посидела в кабинете Дамблдора, пока я не вернусь. Я уже предупредил его, так что директор найдёт, чем занять тебя в то время, пока я буду отсутствовать. И ты можешь пообещать мне кое-что ещё?

— Да, конечно, — немного нервно ответила я, всеми фибрами души чувствуя то невероятное напряжение, что было сейчас у него внутри.

— Пообещай мне, что не будешь открывать сегодня никаких писем, посланий, посылок и подобного, по крайней мере, до моего возвращения?

— Как скажешь! — тут же заверила я его, и Северус едва заметно улыбнулся.

— Я постараюсь вернуться побыстрее, — тоже пообещал он, хотя я даже не просила этого.

В этот момент тревога в моей душе достигла своего предела, и я, кинувшись к нему, крепко сжала в объятиях и принялась с необычайной страстью целовать такие родные губы. Через несколько секунд Северус очнулся от удивления и с таким же необычайным рвением принялся отвечать мне на поцелуи. В тот утренний час субботы я просто не могла заставить себя оторваться от своего мужа, потому как тогда мне вдруг начало казаться, что если я его сейчас выпущу из рук, то больше никогда снова не увижу. Именно в то мгновение мной завладел безудержный страх потерять его.

— Почему ты плачешь? — слегка отстранившись от меня, шёпотом спросил он, не выпуская меня из крепких объятий.

— Я боюсь, Северус, — прошептала я в ответ, со страхом глядя ему в глаза.

— Тебе не о чём переживать, любимая, — тепло улыбнувшись, тихо проговорил Северус и поцеловал меня в лоб. — Мне пора идти.

— Люблю тебя, — прошептала я, всё ещё не в силах отпустить его тёплую ладонь из рук.

— И я тебя тоже очень сильно люблю, Тина, — мягко произнёс Северус и, привстав с кровати, направился к выходу из спальни, но, прежде чем покинуть её, он в последний раз посмотрел на меня и сказал на прощание:

— Я скоро вернусь.

Я улыбнулась ему сквозь слёзы, и Северус скрылся из виду. Посидев немного на кровати в растерянных чувствах, я оделась и, как и обещала, направилась в кабинет Дамблдора, где почти что четыре часа, до самого обеда, мой друг изо всех сил пытался отвлечь меня от тех тревожных мыслей, которые прочно поселились у меня в голове. Альбус хотел было предложить мне и пообедать с ним в кабинете, поскольку путь в Большой зал из-за Амбридж был ему заказан, но я отказалась, так как сидеть так долго в одном месте уже больше не могла. Пообещав вернуться сразу после обеда, я зашагала прочь из кабинета директора.

Я честно хотела направиться сразу в Большой зал, но, проходя мимо лестницы, ведущей в подземелье, не смогла ничего с собой поделать и спустилась туда. Я растерянно шла по тёмным коридорам, не понимая до конца, куда хотела прийти в итоге и сама даже не заметила, как оказалась в классе, где Северус проводил свои занятия. Я подошла к преподавательскому столу и, оперевшись о него ладонями, растерянно посмотрела на тот самый календарь, который в конце февраля повесил Северус в ожидании моего ответа.

В последнее время Северус завёл у себя дурацкую привычку зачёркивать прошедший день, хотя ждать ему, в общем-то, было уже нечего. Я уставилась на сегодняшнее число, пока ещё не перечёркнутое, и из глубин памяти всплыло воспоминание, повергшее меня в ещё большее смятение.

В тот день в начале марта я зашла в свой кабинет, уставшая и злая, уже ближе к вечеру, поскольку с утра отчитала трёхчасовую лекцию на кафедре для пятого курса, а потом меня сразу же вызвали на экстренную операцию в другое отделение. Я плюхнулась в своё кресло и, закрыв глаза, стала растирать виски, чтобы немного прийти в себя. И вдруг в сознании всплыла наша с доктором Реддл вчерашняя ссора, и я усмехнулась про себя, вспомнив, что же именно ему сказала.

Если мне не изменяла память, то сегодня на моём столе должно было лежать его прошение об увольнении по собственному желанию, поскольку вчера мой бывший ординатор допустил весьма весомый промах, за который я его хорошенько отпесочила. Если честно, я очень сомневалась, что этот упрямый баран, так долго добивавшийся этого места, вот так добровольно покинет его, но всё же открыла глаза и взглянула на рабочий стол в поисках заветной бумажки.

Но вместо заявления на моём столе были истории болезни, папки с административными документами на подпись, а на всём этом безобразии лежал маленький чёрный бархатный футляр для ювелирных украшений. Удивившись своей находке, я взяла коробочку в левую руку и приоткрыла её. Внутри было кольцо из жёлтого золота с массивным чёрным бриллиантом, на котором был изображён неизвестный мне знак, а именно треугольник, разделённый вертикальной линией пополам, а в него был вписан ещё и круг. Хоть я и не сомневалась, что камень был именно бриллиантом, но он был каким-то… странным. И я прекрасно знала, что настолько странный предмет мог принадлежать только одному человеку, который сейчас был где-то неподалёку в отделении.