Дом красного дракона

— Мать ребенка убежала? — уточнил настоятель.

— Да, учитель! — ответил Йоши.

Нобу хмыкнул в бороду.

— Что же делать? — подумал он, не заметив, что произнес слова вслух. Если он решит оставить девочку, то придется делать вид, что она вовсе и не девочка. Первые несколько лет это будет не так трудно сделать, но дальше…

— Возьми ребенка и попробуй накормить, — велел Нобу удивленному Йоши, — Ты принес ее, значит и ответственность теперь лежит на тебе, — он поманил пальцем юношу. Тот приблизился, по-прежнему опустив взгляд.

— Будешь присматривать за ней, — шепнул Нобу так тихо, чтобы никто, кроме их двоих, не смог услышать его слова.

— За ней? — ученик не выдержал и вскинул глаза, уставившись на старика-настоятеля.

— Ты не ослышался, — кивнул Нобу, — Но никто, слышишь, никто пока не должен знать о том, что это не мальчик, ты меня понимаешь? Конечно, после и так все станет ясно, но чем дольше ты будешь это скрывать, тем лучше для самой девочки!

Йоши кивнул и снова опустил голову, мысленно проклиная тот миг, когда решил спустится за младенцем. А когда его отпустили, сунув в руки корзинку, послушник стал спускаться вниз, думая о том, что сегодня настоятель Нобу Ши нарушил законы, что столетиями поддерживали в этом монастыре. Была ли причина, по которой он сделал это?

Йоши думал, что была. Иначе такой человек, как мастер Ши ни за что не разрешил бы оставить здесь девочку.

— Это не мое дело! — подумал он и покосился на младенца.

Личико голубоглазой малышки было таким невинным и милым, что губы Йоши растянулись в улыбке. Он вспомнил своих сестер и братьев, которых когда-то вот так же носил из дома к матери, что работала на рисовом поле, и злость отступила.

— Вот уж не думал, что здесь мне тоже придется возиться с детьми, — усмехнулся он и вышел из башни настоятеля.

Император сидел на подушках, когда к нему привели наложницу Орин.

Девушка казалась уставшей и выглядела так, словно не спала несколько ночей подряд. Ее прежде сияющие темные волосы, сейчас потускнели, в глазах больше не было огня и жизни. Коджи окинул взглядом стражу, что опустилась на колени перед своим повелителем, а затем перевел взор на Орин, что смотрела куда-то перед собой и кажется, не видела ни самого Императора, ни колено преклонного советника Горо, сидевшего за плечом повелителя.

— Я хочу спросить сам, — произнес Коджи, — Куда ты дела свою дочь? — в голосе Императора зазвенела сталь, но Орин молчала, продолжая смотреть перед собой в одну точку.

— Что с ней? — удивился Император спрашивая это у Горо, — Она обезумела от пыток? Она сказала, где спрятала дочь?

— Нет, повелитель, — покачал головой Советник и Коджи нахмурил гладкое лицо.

— Это плохо, — заявил он сам себе.

— Надо пригласить предсказательницу Лао, — сказал второй советник Акира, — Это единственный шанс, если ваши люди не сумели развязать язык женщине! — и покосился на стражей, что опустили головы, глядя на ковер под своими коленями.

Горо бросил недовольный взгляд на второго советника и произнес:

— Почему мы только раньше не сделали это?

Коджи покачал головой.

— Вы правы, — сказал он тихо, — Пригласите ее в мой дворец, а эту… — он посмотрел на наложницу.

— Что, агир? — спросил Акира.

— Казнить, — отмахнулся Коджи и медленно поднялся на ноги, намереваясь выйти из приемного зала и показывая таким образом, что время для посещений истекло.

Император прошел мимо Орин, когда девушка схватила его за подол одежды. В ее глазах вспыхнуло отчаяние и надежда.

— Господин! — крикнула она, — Пощади! — но Коджи едва удостоил ее своим взглядом, пока стражники отрывали пальцы Орин от халата Императора.

Наложницу подхватили под руки и выволокли из зала под спокойными взглядами Коджи и его советников.

Горо не испугался совета Акиры. Предсказательница Лао не сможет сказать Императору ничего существенного, если спрашивать ее станет сам Первый Советник. А уж он, Горо, постарается сделать так, чтобы именно ему выпала подобная честь.

Вечер застал Императора в его саду, где прогуливалась Асура, вместе с кормилицей и Наследником.

Коджи наблюдал за своей женой, что стояла у пруда и смотрела на рябь, оставшуюся на поверхности от плавников больших красных рыб, живших в глубине. Асура бросала в воду крошки хлеба и кажется, заинтересованно рассматривала, как рыбы выныривают из темной глубины, чтобы захватить круглым ртом хлеб и затем снова уходят вниз.

Кормление рыб вызывало успокоение на душе, и Император сам иногда любил посидеть вот так у пруда, особенно перед закатом.

Императрица подняла голову, услышав, как младенец тихо заплакал. Асура чуть нахмурила брови, пока кормилица поспешила присесть на скамейку под раскидистым деревом и дала грудь ребенку. Тот замолчал и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом молодых листьев, что уже, следом за цветом, спешили украсить любимые сливы Императора.

Коджи спустился по ступеням вниз и присоединился к жене.

Асура, заметив приближение своего господина и мужа, склонила голову. Следом за ней склонилась в поклоне и вся небольшая свита, что следовала в отдалении. Коджи даже не посмотрел на них, а остановился в шаге от Асуры.

— Мой Господин, — заискивающе проговорила молодая женщина.

— Сегодня прекрасный вечер, — отозвался Коджи и добавил, — Как себя чувствует наш наследник?

— Его Высочество прекрасно ест и много спит, как и положено младенцу его возраста, — отозвалась Асура.

Император сдержанно кивнул. Он услышал то, что хотел. До пяти лет его сын будет находится в комнатах матери, после мальчика заберут к отцу, где его начнут обучать наставники и учителя. Где и сам Коджи постарается сделать из сына достойного правителя и наследника рода Золотого дракона. Но это будет после… Сейчас ребенок должен быть обласкан материнской любовью и теплом, поскольку дальше ему уготована судьба более тяжелая, чем у остальных детей. Наследник престола должен быть ответственным, сильным, чтобы Коджи мог со спокойной душой передать ему свой трон.

Мысли о сыне согревали сердце Императора. Он улыбался, глядя на младенца и думал о том, что Боги не оставили его. Одно только тревожило душу Коджи. Предательница Орин, что спрятала свою дочь. Теперь придется замаливать ее грех подношениями Драконам. И первой им преподнесут голову той, что посмела нарушить закон, что сотни лет выполнял каждый род в Империи.

— Повелитель! — голос Горо заставил сердце Коджи на мгновение замереть. Советник всегда подкрадывался так незаметно, что это совсем не нравилось Императору. Он не любил Горо и держал его при себе, только потому, что Первый Советник как никто другой мог дать дельный совет. Горо был умен и хитер и Коджи, наступив на собственную неприязнь, терпел присутствие первого. Но стоит только найти ему замену и Горо последует на плаху.

Сейчас же Коджи оглянулся на Советника и чуть кивнул в ответ на его поклон.

— Скоро на площади перед Дворцом Ветров состоится казнь наложницы Орин, — монотонно проговорил Горо, — Ждем только вас, Повелитель. И предсказательница Лао уже дожидается, когда вы примите ее, — советник снова поклонился.

Коджи бросил взгляд на Асуру. Императрица склонила голову, понимая, что их встреча в саду подошла к концу. Теперь у Главы рода Золотого Дракона есть другие, более важные дела. Она не смела отвлекать его.

Император Коджи направился к ступеням, ведущим во дворец.

— Что вы желаете сделать сперва? Увидеть казнь или поговорить с Лао? — спросил Горо, идущий следом за своим повелителем.

— Казнь, — равнодушно ответил мужчина, — На закате на меня находит умиротворение и вид крови не испортит сон.

— Да, Повелитель, — поклонился Горо, но Коджи не мог видеть этого, поскольку шел впереди.

Миновав несколько пустых залов, Коджи в сопровождении своего Советника, вышел на другую сторону дворца. Здесь находилась небольшая площадь, за которой начинались ворота. Обычно, через них приходили просители, сегодня же здесь должна была состоятся казнь.

Император спустился вниз и сел на подготовленный трон. Он бросил взгляд на юную наложницу, чуть нахмурил брови и кивнул палачу — огромному мужчине с мечом в руках. Казнь обещала быть короткой, но на ней, кроме самого Императора и Советника, присутствовали девушки из гарема, которых привела шурди, чтобы своими глазами могли увидеть и убедится в том, как карается неповиновение воле Повелителя.

Орин плакала, но совсем тихо. Она всхлипывала и больше не пыталась вымолить свою жизнь, понимая, что только напрасно потратит слова. В последний миг, когда палач занес над ней заточенный меч, она подняла голову и посмотрела на Коджи долгим пронзительным взглядом, в котором попыталась выразить всю свою ненависть, а затем сказала:

— Я рада, что ты никогда не найдешь нашу дочь!

Император усмехнулся и махнул рукой палачу. Тот толкнул молодую девушку. Она упала на колени, опустив голову.

Тихо разрезал клинок воздух…

Тело Орин упало на песок, а наложницы разом выдохнули. Кто-то из девушек вскрикнул, кто-то отвернулся, не в силах смотреть на то, что случилось…

Коджи повернулся к Горо. Советник снова склонил голову, ожидая слов своего Повелителя.

— Теперь пойдем к Лао. Я хочу услышать хорошие новости! — и он важно поднялся с трона и направился во дворец.

Госпожа Лао была стара. Стара, наверное, как сам мир, а может быть еще старше. На изъеденном морщинами лице выделялись глаза, почти белые, слившиеся с белком. Слепые.

Старуха восседала на подушке прямо перед троном и Коджи прошел мимо нее, опустился на свое место, разглядывая Лао. Сидевшая рядом со старухой молодая девушка служанка, спешно поклонилась Правителю и села за спину хозяйки.

— Повелитель! — старуха услышала шорох шагов мужчины и поклонилась. Оставшийся у дверей Горо прислушался к голосам, надеясь услышать то, что скажет Императору предсказательница.

— Ты велел мне прийти, я пришла, — произнесла Лао, — Теперь говори, что ты хочешь узнать!

Коджи прикоснулся пальцами к подбородку. Пригладил тонкие усы, продолжая рассматривать женщину, что сидела напротив него.

Одежды Лао были дорогими и богатыми. Седые волосы служанки рабыни уложили косами. На сморщенное лицо наложили косметику, что, впрочем, никак не могло украсить Лао. Император отчего-то подумал, что от старухи пахнет смертью.

— Не молчи, Повелитель, — продолжила старуха и протянула к нему свою тонкую руку, — Я скажу тебе то, что ты хочешь знать! А эта девушка никому ничего не расскажет. Она глухая от рождения! — кивнула на служанку Лао.

Коджи колебался недолго, а затем взял худую кисть. Старуха вцепилась в его пальцы с неожиданной силой. Сжала до боли и чуть наклонилась вперед, уронив голову на грудь и произнесла совсем другим, ровным, молодым голосом:

— Спрашивай! — она уже не просила, а почти приказывала сделать это Коджи. Император нахмурил густые брови, но промолчал на наглость Лао.

— Я хочу знать, где сейчас находится моя дочь, — произнес он.

Старуха подняла голову. Вперилась белесым взглядом на Коджи, но при этом словно не видела мужчину. Ее взор уходил вглубь, словно перед ней никого не было.