Дом красного дракона

ПРОЛОГ

В эту ночь, как никогда раньше, обильно зацвела асура. Тяжелый, насыщенный аромат цветов наполнял собой сад. Ночной воздух пьянил до головокружения, а теплый ветер, такой редкий для середины весны, когда с гор обычно еще веет холодом уходящей зимы, срывал нежные лепестки и кружил их змейкой, бросая к ногам Императора, который вышел на террасу подышать ароматами своей любимой красной сливы.

Он стоял на ступенях в своих золотых туфлях, расшитых мелким бисером из полудрагоценных камней, в своем тяжелом золотом наряде с изображением летящего дракона на груди, с широким поясом, которым была обтянута его талия, с высокой прической из тяжелых черных волос, и просто смотрел на цветущий сад, пока в его Дворце Ветров происходило таинство.

Еще перед закатом, когда небо окрасилось в багряный цвет, стало ясно, что Императрица, в честь которой когда-то и был посажен этот сад, по той одной лишь причине, что ее имя и название этой удивительной сливы было одинаковым, в эту ночь должна была подарить своему Императору наследника или наследницу. Конечно, ему как мужчине было предпочтительнее получить сына, но здесь, уже, как говорится, все решали боги, а боги — это такие коварные существа, что могут и не внять мольбам молельщиков, которых Император посадил в высокой башне Ордо еще с неделю назад, чтобы просили богов о величайшей милости, о рождении здорового сына.

Здесь, в саду, Император не мог слышать криков роженицы. Он ублажал свой взор цветом деревьев и запахом, витавшим в воздухе. Он слушал тонкую песню ветра и думал о том, что совсем скоро получит долгожданный подарок от судьбы, почти не сомневаясь в том, что его жена, его Асура, исполнит свой долг и ребенок, что вскоре появится на свет, конечно же, будет мальчиком.

Когда за спиной Главы Дома Золотого дракона послышались тихие шаги, он не обернулся, но был немного удивлен тем, что кто-то решился потревожить его в час глубоких размышлений. Это было опасно, нарушать покой Императора, и означало только то, что тот, кто пришел, принес с собой новости и эти новости были важными. Вряд ли его жена уже разрешилась от бремени, слишком мало прошло времени, а значит, новость касалась совсем иного вопроса.

— Повелитель! — голос за спиной Императора был едва громче, чем дуновение ветра, но был услышан.

— Да, советник Горо, — глава Дома Золотого дракона не удосужился, чтобы обернутся.

— Ваша наложница, Орин…

— Что еще не так с этой женщиной? — в голосе Императора звучало раздражение. Сейчас, когда все его мысли были заняты женой, кто-то смел отвлекать его на такие мелочи.

Император помнил, то Орин тоже беременна и неожиданно его осенила догадка.

— Только не говори мне, Горо, что и она тоже решила рожать именно сегодня, — мужчина повернул лицо к советнику. Тот склонил голову перед взором своего повелителя. Красивое лицо Главы Рода Золотого Дракона Императора Коджи казалось раздраженным. Темные глаза матово мерцали в свете светильников, тонкие губы недовольно поджаты, тонкие ноздри носа трепещут гневно. Мало того, что его отвлекли от созерцания цветущей асуры и размышлений о будущем, так еще и напомнили о рождении незаконнорожденного ребенка, судьба которого уже была заранее предрешена.

— Но, мой повелитель, вы правы. Орин рожает в крыле вашего гарема.

— И ты только для этого решил потревожить меня?

— Я хотел узнать, что делать, если родится девочка? — спросил Горо.

Император отвернулся.

— Закон не подвластен переменам. Закон не ветер, — сказал Коджи и добавил, — Если Орин родит мальчика, ты отдашь его на воспитание. Он еще послужит мне верой и правдой, если же это будет девочка, то вы принесете ее в жертву Роду. Я не стану нарушать законы, установленные предками.

— Я это и хотел услышать, мой повелитель, — и Горо с поклоном стал пятится назад, в то время, как Император продолжил свое любование садом.

Горо отступал, пока не вышел в двери. Там он уже перестал горбиться и распрямил широкую спину. Бросил холодный взгляд на своего Императора и поспешил узкими коридорами в сторону женской части дворца. У входа в покои Императрицы стояла охрана, но первого советника, второго человека в империи, после самого Императора Коджи, охрана пропустила, распахнув перед ним двери с изображением золотых драконов, сошедшихся в безумном танце битвы.

Комнаты Императрицы были дорого обставлены. Два золотых дракона, отлитых еще год назад в подарок Асуре, сторожили ее покой. Обтянутые золотым шелком стены, мягкие восточные ковры, привезенные из какой-то дальней южной провинции, устилали пол и всюду цветы — яркие ветви асуры, сорванные специально для жены повелителя, источали тонкий аромат.

Крик роженицы застиг Горо на середине пути. Он застыл, его лицо сморщилось, но было не понятно, что именно выражали тонкие красивые черты молодого мужчины. Раздражение или сочувствие.

У дверей в комнату императрицы стояли ее служанки. Рядом с женой императора сейчас находились только лекарь и повитуха, принимавшие наследника. Горо остановился и посмотрел на женщин. Они, все, как одна, поспешили склонить перед советником головы с высокими прическами и отошли в стороны. Все, кроме одной, достаточно пожилой, чтобы быть просто рабыней при Императрице.

— Как она? — спросил советник тихо.

— Еще не родила, — ответила пожилая женщина, по имени Наан, которая когда-то была кормилицей красавицы Асуры, а теперь стала при ней хранительницей, а также глазами и ушами Императрицы.

Более преданного человека Горо еще не видел. За свою госпожу Наан могла бы умереть. У Наан было морщинистое лицо и седые волосы, косами уложенные на голове. Одежды ее выдавали знатную женщину — дорогие шелка и алого цвета пояс, по которому вился тонкий золотой узор из цветов.

— Я был у Императора, — сказал Горо, обращаясь к Наан и добавил шепотом, — Он ждет наследника!

Наан кивнула. И в тот же миг раздался новый крик. Императрица не сдерживалась, выплескивая боль в криках и Горо несколько побледнел.

— Уже недолго осталось! — заверила его Наан и спросила, — А что там у Орин?

— Думаю, что она тоже скоро родит, — сказал Горо. Крики за дверью возобновились, и мужчина поспешно перевел взгляд на Наан.

Она поняла все без слов.

— Я сама сделаю это, — проговорила женщина, — Я не позволю, чтобы Асура пострадала, — она зло посмотрела в черные глаза Горо, — Это твоя вина, что нам приходится сейчас идти на это. Твоя и больше ничья.

— Ты не права, Наан, — сухо ответил Горо и в тот же миг воздух задрожал от оглушительного женского крика, который подхватил новый, детский плач. Лицо Наан просветлело, и она метнулась за двери, оставив советника стоять и ждать. Но вернулась она поразительно быстро и была бледна как осенняя луна. Горо тот час же понял, что случилось непоправимое.

— Пойдите прочь, — сказала она взмахом руки отпуская всех служанок. Поспешно кланяясь, девушки поспешили удалится. С Наан никто не решился бы поспорить и Горо с уважением взглянул на старую женщину.

— Асура родила, — проговорила кормилица, едва комнаты опустели, и добавила еле слышно, — Это девочка!

Горо тяжело вздохнул.

— Делай то, что должна! — сказал он и спросил, — А как императрица?

— Она потеряла сознание, — ответила Наан, — Но будь уверен, она не станет противится нашему замыслу. Она раньше сама сказала мне сделать это. Ведь не зря я навестила сегодня глупышку Орин.

Горо кивнул и Наан вернулась назад в спальню Асуры. Через несколько минут она снова появилась в дверях с младенцем в руках. Крохотная девочка больше не кричала, а лишь смотрела ясными глазами на склонившееся над ней лицо.

— Не надо, — сказала Наан советнику, когда он захотел взглянуть на ребенка, — Не рви свою душу, агир. Лучше позаботься о том, чтобы никто кроме нас двоих больше не узнал о поле младенца, — намекнула она на лекаря и его помощницу.

Мужчина только кивнул и резко развернувшись, покинул покои Императрицы, но остался у дверей, ждать, пока вернется Наан. Ему стоило предупредить верных людей, чтобы они подсуетились, но Советник знал — без его ведома никого не выпустят из дворца, а значит, у него еще было время.

Кормилица вышла через двери для слуг с младенцем. Она прошла по длинному коридору. Светильники бросили кровавые тени на ее лицо, но Наан знала, что поступает правильно. Что ей это дитя, если сейчас решалась судьба ее Асуры? Скрыть подобное невозможно. Только не для Императорского ребенка.

Женщина прошла на сторону гарема и на ее стук двери открыла сморщенная старуха, принимавшая роды у наложницы.

— Как все прошло? — спросила Наан, проходя в двери. Старуха в комнате была одна, не считая наложницу и ее дитя. На низком столике стоял небольшой чан с горячей водой. На полу валялись перепачканные в крови тряпки, а из угла, где стояла колыбель, доносился тихий плач.

— Лучше, чем я предполагала, — ответила старуха и улыбнулась гнилыми зубами, а затем потянулась к младенцу, пока Наан смотрела на лежащую на одеяле женщину. Наложница Орин была красива. Ее длинные волосы, цвета воронова крыла разметались по подушкам, лицо, покрытое бисеринками пота сейчас казалось умиротворенным.

— Она спит? — спросила осторожно Наан.

— Я дала ей настойку опиума, — кивнула старуха, — Так что проспит до утра, не волнуйся, Наан. Ты лучше посмотри, какого красивого мальчика она родила.

— Мальчик? — переспросила женщина и облегченно вздохнула. Император будет рад сыну.

— Красивый, здоровый мальчик, — закивала головой повитуха и посеменила к колыбели, — Я уже одела его как положено. Забирай.

Наан склонилась над колыбелью, глядя на крошечного человечка. Тот в свою очередь смотрел на нее большими, чуть раскосыми глазами и молчал подобно своей сестре. Только сопел тихо-тихо. Завернутый в золотые шелка, ребенок казался игрушечным и каким-то хрупким.

Наан протянула к ребенку руки и взяла его.

— Тяжелый, — проговорила она, глядя на то, как старуха кладет на место сына наложницы дочь ее Асуры.

— Никто ничего не узнает, — прошамкала старуха и залилась сиплым смехом, похожим на лай.

— Не узнает, — кивнула Наан и поспешила покинуть территорию гарема…

… У входа в покои Императрицы ее по-прежнему ждал Горо. Он повернул голову на звук ее шагов и в ожидании вскинул широкие черные брови.

— Мальчик, — произнесла Наан и улыбнулась, — Пойди порадуй Повелителя, — а затем вернулась назад в комнату. Охрана закрыла за ней двери, а Горо, обрадованный услышанным, почти побежал назад к Императору, который, как советник и предполагал, все еще находился на террасе, наслаждаясь теплой ночью и запахами дивных цветов сладкой сливы.

Когда Наан вошла в покои Императрицы, та уже пришла в себя и ждала ее. Лекарь и повитуха вышли, ожидая пока за ними позовут. Жизни Императрицы ничего не угрожало, и они ждали одного — когда их отвезут домой.

Асура проснулась и выглядела бледной. Темные волосы разметались по подушкам, фиолетовые глаза казались затянутыми поволокой.

— Наан! — позвала она.

— Моя госпожа! — женщина склонилась перед Императрицей и засеменила к ее постели.