Не меньше, чем барон

Софика чувствует — он в своей стихии, когда принимается рассказывать о кораблях, стоящих в порту столицы Мейлге. О кораблях Тобиас знает столько, сколько не знает ни один из знакомых Софики. Впрочем, это и неудивительно — в деревушке Софики нет моряков, а из всех знакомых ей мужчин столицы она может выделить лишь Тобиаса и Гесима как тех, с кем перемолвилась больше, чем парой фраз.

— Притормозите на минутку! — кричит Софика Тобиасу почти в самом начале сосновой аллеи, когда видит слева от коляски ларёк со сладостями, а потом, повернувшись, объясняется нетерпеливо: — Я обещала Руфине купить леденцы — иначе она резво наябедничает про меня мачехиной кузине!

А Тобиас усмехается и качает головой, а потом покупает Софике столько леденцов, что могло хватить не только на одну Руфину — мятные, грушевые, лимонные, апельсиновые, яблочные, вишнёвые... Софика едва может уместить их в кармане своего платья.

Она счастливо улыбается Тобиасу и, подумав мгновенье, благодарно целует его в щёку — порывисто и уверенно, как целует она обыкновенно мачеху, отца, брата и сестёр. Дыхание Тобиаса становится прерывистым и тяжёлым, а молчание его затягивается до самой рябиновой аллеи.

Впрочем, Софика этого почти не замечает — она с восторгом разглядывает синие и голубые дома, ни на одном из которых нет ни позолоты, ни бронзы, и может думать лишь о том, что Руфина, должно быть, от счастья надолго перестанет кукситься. А ведь именно от Руфины теперь по большей части зависит свобода передвижений Софики. К сожалению, не от Амальи, всегда обладавший довольно лёгким нравом — пусть и предпочитавшей ябедничать при первой же опасности.

Только на рябиновой аллее Тобиас снова начинает говорить, но в голосе его определённо не достаёт былого спокойствия. На рябиновой и кленовой аллеях расположены сплошь доходные дома — и теперь рассказ Тобиаса в основном о владельцах этих домов, об их архитекторах, о некоторых финансовых проблемах, связанных с содержанием их домов. Но Софика нисколько не смыслит в финансах — этот разговор гораздо больше подходит Амалье, всегда на удивление неплохо разбиравшейся в подобных вещах.

— Остановите здесь! — командует Софика, когда видит нужный дом, и встаёт, тут же поспешно расправляя юбку своего клетчатого платья.

Когда Софика спрыгивает с коляски Тобиаса, все мысли её о том, что в кармане у неё покоится несколько бумажных пакетиков с леденцами, и она почти уверена — этим ей удастся подкупить Руфину и упросить её молчать о сегодняшней вылазке. И, может, даже не только о сегодняшней. Она бросает Тобиасу слова благодарности, даже не обернувшись, и торопливо бежит к дверям дома своего брата.