Сделка с чудовищем

Глава 62

Имоджен отлично выспалась в домике на дереве. На рассвете она слезла с верхнего яруса кровати и выглянула в окно.

Перед ней простирался бесконечный лес. Деревья всех форм и размеров сражались друг с другом за лучик солнца. Бóльшая часть леса уже переоделась к осени, поэтому кроны пестрели всеми оттенками жёлтого и алого.

Вдалеке, за лесами и лугами, лежала Ярославия. Остроконечные крыши вздымались над городскими стенами.

Имоджен съела на завтрак несколько овсяных бисквитов и помогла Лофкинье убраться в домике, расставив все вещи по местам. Через несколько минут путники уже снова шагали по узкой тропке, петлявшей среди деревьев.

– Насколько далеко мы зашли в лес? – спросил Миро спустя ещё несколько часов.

– Не очень далеко, – ответила Лофкинья. – Но намного дальше, чем заходят охотники из твоего города.

– И долго нам ещё идти?

– Дня три, если не будем терять время.

– Три дня?! – ужаснулся Миро.

Имоджен тоже была удивлена, хотя попыталась это скрыть.

– Я не уверена, что смогу идти три дня, – подала голос Мари.

– Не потопаешь – не полопаешь, – флегматично отозвалась охотница.

– Я не понимаю, – сказал Миро. – Как же скреты могут каждую ночь появляться в Ярославии, если путь до города занимает три дня?

– Они путешествуют стаями, – объяснила Лофкинья. – В то время как одна шайка вторгается в город, другие готовятся к выходу, а третьи уже находятся на полпути к Ярославии. В лесу всегда полно скретов.

– Почему они выходят только по ночам? – спросила Имоджен.

– Их кожа очень чувствительна к солнцу, – объяснила Лофкинья таким тоном, как будто это было очевидно.

Имоджен покосилась на деревья, стоящие с двух сторон тропы. Она не увидела скретов, прячущихся за стволами, но всё равно ей сделалось не по себе.

Некоторые деревья были высокими и прямыми. Другие скрючивались так, что казалось, будто они ползут по земле на узловатых коленях. На ветках у них были шишковатые наросты, напоминающие распухшие суставы бабушкиных пальцев, а их листья были покрыты чёрными пятнами.

Имоджен подумала, не это ли имела в виду Лофкинья, когда прошлой ночью говорила им о беде, случившейся с лесом?

– Лофкинья, – позвала она, – как называется то, что убивает лес? Я забыла слово.

– Жаль.

– Это из-за неё листья покрываются пятнами?

– Думаю, да, – ответила охотница. – Жаль – это горная печаль. Гора умирает от сердечной боли, а если гора больна, всё вокруг неё тоже заболевает – деревья чахнут, звери умирают.

– Я не понимаю, как это возможно, – призналась Мари.

– Это просто сказка лесных, – пробурчал Миро так тихо, что только Имоджен его услышала. – У гор нет сердца. Горы не могут умереть от сердечной боли.

– Вы не слышали историю о том, как гора потеряла своё сердце? – спросила Лофкинья.

– Нет, – хором ответили Имоджен и Мари.

Лофкинья вдруг сделалась непривычно серьёзной.

– Хорошо. Тогда я расскажу её вам сегодня вечером.

Вскоре они остановились, чтобы перекусить. Они устроились на берегу ручейка, и Лофкинья смыла с лица и рук грязь Хладоморной ямы. После обеда Имоджен почувствовала, что натёрла плечи. Она и так и сяк сдвигала лямки заплечного мешка, но ничего не помогало.

Мари тоже начала спотыкаться под тяжестью своего мешка, и чем ниже садилось солнце, тем больше вещей Лофкинья забирала у неё и перекладывала себе за спину. Имоджен хмурилась, наблюдая за этим. Почему Мари не может вести себя как взрослая?

– Как меня бесят эти бесконечные деревья! – воскликнул Миро. – Мне здесь тесно.

– Люди живут в просветах между деревьями, – объяснила Лофкинья.

– Возможно, лесные так и живут, но только не я!

– И где же ты должен жить, маленький принц? На вершине горы?

– В моём замке.

– Никто не заставлял тебя идти с нами, – заметила Имоджен.

– В твоём замке, – протянула Лофкинья. – Даже не знаю, будет ли он твоим, когда ты вернёшься.

– В каком смысле? – опешил Миро.

– Ты помог бежать опасной преступнице. Ты запер стража в камере. Ты выпустил на свободу стаю великур. Боюсь, твой дядя будет не в восторге от всего этого.

– Да ну, всё будет нормально.

– А как насчёт тех стражей, что гнались за нами?

– Братья Вояки? Да я их с детства знаю!

– Почему же тогда они были с обнажёнными мечами?

– Ты не понимаешь! – огрызнулся Миро, повышая голос. – Ты вообще ничего не понимаешь! Мы с дядей и раньше, бывало, ссорились. Это неприятно, но в конце концов всё забывается.

Дальше они шли в молчании. Лофкинья единственная знала дорогу и шагала впереди. Миро брёл за ней следом, так как он бы очень хотел идти первым, но не знал дороги. Мари шла третьей, потому что Имоджен сказала, что она ещё маленькая, чтобы идти последней. Сама же Имоджен замыкала шествие.

С приближением вечера начали просыпаться тревожки. Это было странно. Имоджен старалась не волноваться, однако тревожки были тут как тут, шуршали в листве в нескольких метрах впереди. Имоджен на мгновение закрыла глаза и пыталась представить, как они разбегаются. Это не помогло. Тогда она дотронулась до рукояти своего меча. За деревом громко хрустнула ветка.

– Кыш отсюда! – рявкнула Имоджен чуть громче, чем ей хотелось.

Мари обернулась.

– Это я не тебе, – буркнула Имоджен, но вдруг увидела лицо сестры. Глаза Мари были огромные и полны страха.

– В чём дело? – спросила Имоджен. – Что такое?

Она тоже обернулась, но не увидела никаких тревожек.

Там, в подлеске, стоял скрет.