Сделка с чудовищем

Глава 71

Было уже очень поздно, когда Имоджен, Мари и Лофкинья добрались до обугленного дерева, сражённого молнией. Ствол дерева был расщеплён до середины, уцелевшие голые ветки белели, как мёртвые кости, а первые вечерние звёзды висели вокруг, словно призрачные листья.

– Вы только посмотрите, сколько звёзд! – воскликнула Имоджен.

– Я никогда столько не видела, – заворожённо протянула Мари.

– Наверное, хотят посмотреть, что будет с маленьким принцем, – сказала Лофкинья.

Позади мёртвого дерева в склоне горы прятались две низкие пещеры, скрытые зарослями кустов, защищающими их от непогоды. Лофкинья провела мечом по кустам и земле возле них, проверяя, нет ли там гадюк. Змеи не показались, только большая красная сколопендра выбежала из укрытия.

Усталые путники сняли свои мешки и ботинки и сложили их в меньшую из двух пещер. Сами они заползли во вторую пещеру и повесили мокрые шубы над входом, чтобы защититься от ветра.

Голая пещера не шла ни в какое сравнение с уютными домиками на деревьях, где они ночевали раньше, но здесь, по крайней мере, было сухо. Лофкинья зажгла свечу, и они поужинали сухарями и ягодами, которые удалось набрать утром. Пальцы Имоджен вскоре сделались фиолетовыми от сока.

– Я всё думаю, – сказала она, вытирая руки о штаны, – почему лесным запрещено охотиться?

– Королевские стражи говорят, что в лесу стало мало диких животных, – ответила Лофкинья. – И это, конечно, правда, только не вся. Потому что для лесных одни законы, а для местных – совсем другие. Но если мы не будем охотиться, нам будет нечего есть. – Лофкинья вздохнула. – Ладно, хватит болтовни. Сегодня у меня нет настроения рассказывать истории.

Девочки и охотница расстелили на земле шкуры и завернулись в одеяла. Они положили Мари в серединку и тесно прижались друг к дружке. Мари уснула мгновенно, несмотря на неудобства.

Имоджен тоже устала – так, как никогда в жизни, – но почему-то не могла заснуть. Она смотрела на пламя свечи и думала о Миро. Где он сейчас и почему на земле была кровь?

Приподнявшись на локтях, Имоджен наблюдала, как Мари мерно дышит в темноте. Лофкинья не спала. Её тёмные глаза сияли так ярко, словно вбирали в себя свет свечи.

– О чём думаешь? – спросила Имоджен.

– Правда хочешь знать? Я думаю, что это случилось по нашей вине. Мы не должны были позволять маленькому принцу так сильно отстать.

Имоджен сглотнула. Это было совсем не то, что ей хотелось услышать.

– Он сам виноват, – привычно пробурчала она. – Мог бы попросить нас идти помедленнее!

– Он не должен был об этом просить, – неожиданно резко ответила Лофкинья. – Людей нельзя бросать в горах – это закон. Мы его нарушили.

Шубы, висящие над входом, всколыхнулись под ветром, и на мгновение в пещеру заглянула любопытная звезда.

– Между прочим, он спас мне жизнь, – продолжала Лофкинья. – Меня собирались казнить. Если бы он не освободил меня из Хладоморной ямы, сейчас я была бы мертва.

Имоджен не нашлась, что ответить. Миро ведь и ей спас жизнь – он впустил их с Мари в замок в ту страшную ночь, когда они впервые попали в Ярославию. Но Имоджен не хотелось говорить об этом вслух. Какой в этом смысл?

– Напрасно я рассказала ему про его дядю, – снова раздался в темноте голос охотницы. – По крайней мере, надо было сделать это по-другому. Я выместила на нём свою злость. Но он всего лишь ребёнок, сирота, и он ни в чём не виноват.

– Но он не маленький… – возразила Имоджен. – И ты ничего плохого не сделала! Ты просто сказала правду.

– Правду! – сухо рассмеялась Лофкинья. – И что хорошего вышло из этой правды? Не зря считается, что правду говорят только дети, дураки и пьяницы.

Имоджен никогда не слышала такой поговорки, но догадалась, что с Лофкиньей сейчас лучше не спорить.

– Если скреты с ним что-то сделают, – продолжала Лофкинья, сокрушённо качая головой, – то это случится по нашей вине. Мы не должны были оставлять его одного.

Мари что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок. Её кудрявые волосы, уже несколько дней не знавшие расчёски, свалялись на затылке и стали похожи на птичье гнездо. Имоджен укрыла сестру до подбородка и легла.

– Как думаешь, куда скреты утащили Миро? – спросила она.

– Тут и думать нечего, – отозвалась Лофкинья. – Они унесли его в свои пещеры на гору Кленот. Если, конечно, он ещё жив.

– Если он ещё жив, – прошептала Имоджен.

Она надеялась, что Лофкинья скажет что-нибудь ободряющее, что поможет прогнать неприятное чувство, которое поселилось у неё в животе и нещадно грызло изнутри, но разговор с охотницей только усилил его, и теперь Имоджен точно знала, как оно называется.

Это было чувство вины.