Огни юга. Часть 1. Дом света

Глава 4. Город под городом

1572 г. от заселения Мунгарда, Ловонид, Авалор

Ноги ударились об дно колодца. Мидрир схватил Николаса за шиворот и втащил в тоннель. Сверху посыпались горящие доски. Поднатужившись, оборотень с Хугом затворили массивную каменную дверь. Из-под неё несло гарью. Снаружи ревело пламя и кричали Лучезарные.

– Ты жив! Мы так испугались! – Герда бросилась к Николасу на шею.

Из тоннеля веяло сыростью. В руке Рианы мерцал факел, освещая напряжённые лица товарищей.

– Что ты там сотворил? Лучезарные видели вход? – спросил Мидрир, когда Герда отстранилась.

– Раздул пламя, чтобы скрыть нас. Голубые Капюшоны ничего не разглядели, а верёвка сгорела, – объяснил Николас.

– Тут есть засов, – Хуг задвинул его поплотнее. – Снаружи не откроют. Тем более, дверь разглядеть непросто. Если бы ты не сказал, мы её не нашли бы.

– Хорошо, значит, передохнём в безопасности, – облегчённо выдохнул Николас.

– Только если здесь не осталось демонов, – хмуро заметил Гвидион.

– Уж лучше они, чем Лучезарные, – отмахнулся Охотник.

– Здесь слишком мало света. Мы не настолько хорошо видим без луны и звёзд, – встревожилась Риана.

– Что-нибудь придумаем, – он забрал у неё факел и ещё раз взглянул на карту.

Узкий тоннель вилял, но не разветвлялся. Николас с Хугом снова зашагали впереди, а Мидрир прикрывал тыл.

– Здесь совсем не затхло, и дым от пожара быстро выветрился, – поделилась наблюдениями Герда.

– На карте обозначено множество воздуховодов, – ответил Николас и замер возле едва заметной ниши в стене.

– Что там? – спросил Хуг.

Остальные толпились у него за спиной и заглядывали через плечи.

– Факелы. Свежие, – Охотник достал охапку и раздал товарищам.

– Значит, кто-то здесь был. Вдруг Лучезарные? – встревожился Гвидион.

– Нет. Думаю, это принадлежит Компании. Помните, на карте подпись вождя Пареды, – возразил Николас.

– Ты что-то знаешь? – нахмурился наставник.

– Не сейчас, – шепнул Охотник ему на ухо и указал глазами на Хуга.

Гвидион кивнул. Ободрённые находкой, они продолжили путь. Вскоре появилась первая развилка. Николас свернул направо. Возле небольшого подземного озера, куда с грохотом опрокидывался маленький водопад, тоже взяли правее, а потом держались прямо.

За очередным поворотом показалась площадь, окружённая стенами с большими дырами. Вдоль стен тянулась каменная скамья, у её середины стоял стол. Рядом в полу камнями был обложен очаг.

– Здесь можно жить! – восхищённо присвистнул Хуг, устраиваясь на скамейке.

Остальные сгружали на пол мешки и заглядывали в дыры.

– Это похоже на спальные места. Или кельи для молитвы, – заключила Риана, изучив одну из них.

Стены украшал резной орнамент из вьющихся спиралей – древние знаки ши.

– Судя по карте, рядом ещё несколько таких помещений, – Николас указал на коридор, уходивший дальше налево. – Здесь можно разместить полсотни человек или даже больше.

– Надо всё осмотреть. Моим ребятам тут точно понравится. Наконец мы выспимся! – вспыхнул воодушевлением Хуг.

– Такие гарантии устроят даже скупердяя Моейса! – и Мидрир уже не смотрел волком.

– Надо перерисовать карту. Раздадим её всем и устроим здесь свой город! – мечтательно сказала Риана.

– Нет. Карта останется у меня. Чем больше копий, тем быстрее одна из них попадёт в руки Лучезарных, – Николас спрятал бумагу за пазуху.

– А как мне вернуться наверх? Ребята надумают невесть чего и угодят в беду, если я не являюсь к ним до утра! – всполошился Хуг.

– Я тебя проведу. Тут недалеко должен быть ещё один выход, – предложил Николас.

– Можно с вами? – Герда сжала его ладонь своей. – Я устала сидеть взаперти и… соскучилась.

Остальные понимающе переглянулись.

– Ступай, конечно. Мы сами вещи распакуем, – поддержала её Риана.

Втроём они вновь выдвинулись в путь. Несколько крутых поворотов и развилок вывели их к узкому коридору. В конце него ждала крутая винтовая лестница. Наверху обнаружился люк. Поднатужившись, Николас с Хугом подняли его и выглянули на улицу. Перед их глазами предстал тёмный тупик между близко стоящими домами. Аур поблизости не ощущалось.

– Как мне найти вас без карты? – медлил Хуг.

– Если придёшь с темнотой, я тебя встречу. А так два поворота налево, третий направо – не заблудишься, – ответил Николас.

– Хорошо! Только дождитесь, пока я проверю, не следит ли кто. Как мяукну трижды, тогда уходите, – попросил парень перед тем, как выбраться наружу.

Ночная тьма поглотила его. Герда прижалась к Николасу. Всю дорогу она себя скованно, будто даже боялась. Охотник обнял её крепче одной рукой, поцеловал в макушку и невзначай погладил по спине.

Минуты тянулись сладкой агонией. Тишина, в которую приходилось напряжённо вслушиваться, пережитая беда и ожидание опасности только добавляли ощущениям остроту. Близость, интимная, тайная, почти запретная возбуждала настолько, что сдерживаться было больно.

Мяуканье разбило пленительную иллюзию. Герда встрепенулась и отстранилась.

– Можно возвращаться, – сказала она глухим, непослушным голосом.

Николас кивнул. Держась за руки, они направились обратно. Молчали. С Гердой это получалось непринуждённо: один взгляд, одно прикосновения заменяли тысячи слов, особенно когда все они казались пустыми, лживыми и пошлыми.

Сердце билось часто-часто. От нежности и восхищения спирало дыхание, забывались тревоги. Всё существо растворялось в ней.

Они уже подходили к лагерю, когда за очередным поворотом показался вход в ещё одно жилище. Свет ударил по глазам, застелив взор чёрным пятном. Проморгавшись, Николас заглянул в проём. Внутри находилась маленькая комната с вырезанными у стены лавками и полками для вещей. Напротив входа висело стальное зеркало, похожее на то, что принадлежало леди Анейрин. Видимо, свет факела отразился от его поверхности.

Николас вынул из-за пазухи платок и принялся вытирать зеркало от пыли. Герда прошлась вдоль стен, изучая обстановку.

– Ну, как? Нравится? – спросил он, лукаво ухмыляясь.

Она заложила руки за спину и повела плечами:

– Здесь тихо.

– Если поставить на входе дверь, получится отличная комната, где мы сможем побыть наедине.

– Устал от общества? – печально улыбнулась она.

– Соскучился! – он притянул её к себе. Герда напряглась. – Тебя что-то тревожит?

– Да… – сдавленно выдохнула она, глядя себе под ноги. – Лучезарные… среди них ведь были только мыслечтецы. И никаких других одарённых.

– Мыслечтецы быстрее всех отыскивают беглых преступников и тех, кто их укрывает. Сама понимаешь.

Правда выходила наружу самой неприглядной стороной. Но может, ещё не всё потеряно.

– Понимаю. Но ни среди людей из Компании, ни среди здешних повстанцев я не заметила ни одного мыслечтеца. К тому же, ты запретил мне показывать дар. Это потому, что все, кто им обладает, становятся одержимыми предателями? – Герда подняла взгляд от пола и уставилась Николасу в лицо.

– Я же говорил, не имеет значения, какой у тебя дар. Он может вовсе отсутствовать, и это ничего не изменит. Важны лишь твои поступки. С кем ты выбираешь быть, с нами или с ними? – он протянул ей руку.

Герда в задумчивости изучала его раскрытую ладонь.

– Неужели никто из мыслечтецов не сопротивлялся одержимости? Неужели даже Лайсве стала одной из одной из них? Тогда почему ты так уверен, что этого не произойдёт со мной?

– Она не стала, и ты тоже не станешь. Это возможно, если ты пожелаешь. Просто выбери даже не нас: Компанию или повстанцев, а меня. Меня, которого ты знаешь с детства. Выбери меня, как я выбираю тебя сегодня и впредь. Давай всегда будем вместе, одной душой, судьбой и телом. Тогда никакое зло не одолеет нас.

Герда всхлипнула и сжала его пальцы.

– Я уже выбрала тебя и не отступлюсь, что бы ни произошло.

– Мне жаль, что я потащил тебя в этот кошмар. Да ещё согласился участвовать в восстании, не отправив тебя в безопасность. Каюсь, всё это из-за традиционной свадьбы.

– Почему она так важна? Почему нельзя обойтись обменом клятв?

– Хочу, чтобы в моей безумной жизни была надёжная и прочная опора. Такая, чтобы ни один враг её не уничтожил. Я хочу, чтобы моей опорой стала ты. И ни люди, ни боги, ни даже злая судьба не смогли нас разлучить.

– Николас… – сдавленно пробормотала она и приблизила своё лицо к его. Хотела что-то сказать, но не смела, чувствуя, что это его расстроит. – Прости, что переживаю и капризничаю, когда тебе самому приходится несладко.

– Ничего страшного. Даже провальная вылазка в дом моего деда окупила себя сторицей, – усмехнулся он.

– Да! Карта катакомб оказалась бесценной находкой.

– Я не про неё, – Николас коснулся кончика её уха, проворачивая фокус, которым она восхищалась в детстве.

Герда перевела взгляд на его ладонь. В ней он держал два серебряных браслета.

– Лежали в тайнике вместе с картой. Здесь герб нашего рода, – Николас указал на изображение всадника, пронзающего копьём змея. – Семейная реликвия, такой даже у моего отца не было.

Он защёлкнул меньший, более изящный браслет на её запястье и вложил более массивный и грубый в её ладонь.

– На жизнь, на любовь, на смерть? – засмеялась она сквозь слёзы, застёгивая браслет на его руке.

Николас поцеловал её лоб, уши, глаза, нос. Едва ощутимо коснулся подбородка, прежде чем перейти к нежной шее. Зубы защекотали кожу, язык очертил линию ключицы. Герда затрепетала.

– Не бойся, только не бойся меня, – шептал Николас. – Я не обижу и не предам. Наша свадьбы – дело решённое. Мою любовь к тебе ничего не изменит. Просто сейчас мне так сильно хочется быть с тобой, чувствовать тебя, знать, что в море хаоса я не одинок. Не отталкивай меня!

– Николас… – сорвался с её губ проникновенный шёпот. – Я…

Она расслаблялась в его объятиях. Жадные руки спускали лиф её платья ниже, обнажая грудь, трепетную и уязвимую. Николас посадил Герду на лавку, приподнял юбку, устраиваясь между ног и прижимая спиной к стене. Обдавало тёплым дыханием и запахом горячей истомы. Серые глаза огромные, в них читался испуг. Николас старался быть нежным настолько, насколько умел. Не хотелось, совсем не хотелось испортить всё в самом начале.

Он аккуратно, будто пробуя на вкус, поцеловал её в губы. Шершавые пальцы бередили чувствительные бугорки сосков. Едва слышный стон стал соловьиной песней для его ушей. Теперь Герда сама целовала его куда более расковано, её ладони гладили его волосы. Он прижимался к ней так туго, что чувствовал её жар даже через одежду. Только куски ткани мешали им соединиться. Его руки опустились к её ногам и заскользили вверх по гладкой коже. Поднимаясь, юбки оголяли изящные стройные ноги. Хотелось покрывать их поцелуями и не пропускать ни одного дюйма кожи.

– Николас! – послышался грозный окрик наставника.

Охотник распрямился и едва не разбил голову об низкий свод. Герда принялась оправлять платье, вжимаясь спиной в стену.

Николас закрыл ладонями вспыхнувшие щёки. Почему в обществе Гвидиона он себя чувствует нашкодившим ребёнком?