Огни юга. Часть 1. Дом света

Глава 14. Казнь

1572 г. от заселения Мунгарда, цитадель Безликого, Авалор

Всему, что знал и умел, Олаф научился за время службы у Архимагистра Веломри в Эскендерии. А два года на Авалоре маялся от скуки и чувствовал, что тупеет и гниёт заживо. Магистр Трюдо ни во что его не посвящал и важных поручений не давал, а только заставлял до рези в глазах писать отчёты.

В начале лета во время грозы в распахнутую форточку спальни залетела шаровая молния и поразила Магистра Трюдо в сердце. Слуги нашли его мёртвым. Олафу пришлось взять бразды правления в свои руки.

В курс дел его никто не вводил. Всё нужно было скрупулёзно изучать и разбираться самостоятельно. Большого влияния в ордене он не имел, как и популярности среди рядовых Лучезарных. Подающий надежды середнячок, говорили про него. Дар истинный, старательность и скрупулёзность Олаф ещё во время учёбы показывал, но на службе себя проявлял мало. Любимчик Архимагистра и ничего более.

Лазутчики сообщали, что в столице объявились шайка сторонников короля Лесли. Они стягивали в Ловонид всех колдунов острова, готовя восстание. В заброшенном квартале удалось выйти на их след, но капитан-недотёпа устроил там пожар, и колдуны сбежали.

Олаф предполагал, что они устроят беспорядки во время празднования староверческого Левегара, который никак не удавалось искоренить. Поэтому Лучезарные усилили охрану. Но, как оказалось, заговорщики воспользовались шумихой, чтобы освободить короля. Пускай даже со значительными потерями, им это удалось. Архимагистр был крайне недоволен и даже не отвечал на письма.

Допросив пойманных колдунов, Лучезарные выяснили, что те нашли убежище под городом. Чтобы отыскать его, пришлось поднимать старые архивы, изучать карты и чертежи.

За это время король Лесли успел объявить лорда Комри своим преемником и принял маковое молоко, чтобы отправиться на Тихий берег. У бунтовщиков прибавилось сторонников. Народ шептался о восстановлении власти священной династии Хассийцев-Майери. Мол, только истинный король смог бы вернуть мир и благоденствие на остров.

Вход в подземелье обнаружился недалеко от очага пожара. Лазутчики проверили спрятанный в колодце тайный ход и нашли гнездо бунтовщиков, но зачинщиков уже и след простыл.

Арнингхэм, другой соискатель на должность Магистра, которому лорд Трюдо благоволил куда больше, чем Олафу, вызвался отвести в катакомбы основные силы и возглавить атаку. Большинство Лучезарных его поддержало, и Олаф не стал спорить. Тем более, чутьё звало его за стену. Сделав вид, что сам отдал Арнингхэму приказ зачистить катакомбы, Олаф с небольшим отрядом отправился на поиски лорда Комри.

Подоспевшему вовремя подкреплению удалось вовремя перекрыть бунтовщикам пути к отступлению и поймать большую их часть, а меньшую припугнуть настолько, чтобы они ещё долго не показывались в столице. Ходили слухи, что наступлением Лучезарных командовал высокий крупный воин в маске, в котором можно было узнать лорда Веломри. Олаф хотя и не верил в это, но всё равно неосознанно переживал, что Архимагистр оказался настолько не удовлетворён его руководством, что приехал на остров и сам разобрался с проблемой. Нет, если бы так случилось, то лорд Веломри не стал бы действовать тайно, а объявился сразу после завершения боевых действий и сделал Олафу выговор на публике.

Сам же он особыми успехами похвастать не мог. Нет, несколько дюжин бунтовщиков им всё же удалось задержать, прежде чем Олаф услышал зов, на который не смог не откликнуться. А после поимки головореза из Компании и спасения лишившейся чувств Герды было уже не до того. Ей срочно требовался целитель, а вероломным норикийцам – подложное тело, чтобы её обезопасить.

Нет, он не жалел, что отвлёкся на Герду. Таинственная особа манила, словно у неё были ответы на вопросы, которые всю жизнь его терзали, но так и оставались за гранью осознания. Бездонные глаза мальчишки из её сна, её собственная загадочная печаль и демон с головой совы, которого они вместе вывели на свет из головы Флавио? Глупые, почти сказочные образы, но они продолжали преследовать его во сне и даже наяву.

Придётся держать ответ перед начальством. Да, бунт Лучезарные подавили и избежали жертв среди мирных пресветловерцев. Некоторые из заговорщиков погибли, но большая часть скрылась. Лучезарные перекрыли все порты от Дубриса на юге до Леннокса на севере, выставили дополнительные патрули на тракты, ведущие в Каледонские горы, но зачинщики не объявлялись. Спрятались в окрестностях города, раз уж их крысиное гнездо в катакомбах раскрыли.

Жаль, не удалось изловить лорда Комри. Они уже пересекались в Эскендерии, но так и не встретились лицом к лицу. Одно время шептались, будто лорд Комри погиб. Только лорд Веломри упорно твердил, что это обман, призванный сбить их со следа. Злые языки сплетничали, что Архимагистр совсем свихнулся со своей жаждой мести Утреннему Всаднику и его семье, ан нет, оказалось, что лорд Веломри знал гораздо больше остальных.

Лорд Комри оказался не только жив, но и стал главным претендентом на авалорский престол. Его готов был поддержать весь староверческий сброд по обе стороны пролива. Если бы лорд Комри ещё сумел привлечь пресветловерцев, а они всё больше роптали по поводу затяжной войны с колдунами и торговой блокады Норикии и Лапии, то ордену пришлось бы с ним считаться или даже пойти на компромисс.

Хоть один глазком взглянуть бы на лорда Комри, выслушать его дело, разобрать улики и показания, самому решить, можно ли иметь с ним дело или он и впрямь самый подлый злодей в Мунгарде. Ведь если нет, то удалось бы найти мирный исход для всех: не только для колдунов и Лучезарных, но и для измученных их бесконечной междоусобицей неодарённых.

Следующие дни Олаф почти не видел Герду, поглощённый делами бунтовщиков. Нужно было разобраться с ними до прибытия Совета ордена, чтобы показать результаты своей работы. Слушания шли с утра до ночи: бесконечная череда людей, одарённых и обычных сторонников короля. Вторых в основном отправляли на исправительные работы, более опасных, отъявленных бандитов вешали. Колдунов готовились сжечь на Площади наказаний во время пышной церемонии, на которой обязали присутствовать весь город. Сброд должен помнить, что будет с каждым, кто бросит вызов Пресветлому и его посланникам на земле, принявшим голубой плащ и меч.

В последний день Олаф чувствовал себя опустошённым. Его предлагали подменить, но он отказывался. Только вечером в своём кабинете удалось встретиться с учителями Герды.

– Как она? – спросил Олаф.

– К нарядам интереса не проявила, – сухо сообщил портной. – Я показал ей все фасоны, рассказал, какой силуэт моден в этом сезоне и что подойдёт к её фигуре и лицу. Очень уж она тщедушная. Впрочем, бледность и светлые волосы всегда в цене – парики и пудра не понадобятся. Она долго не могла выбрать ткани, а потом попросила сделать что-нибудь на свой вкус. Надеюсь, что и дальше она не станет проявлять своеволие, а то, бывает, говорят, что доверяют, а на деле им всё не по нраву.

– Значит, придётся приложить усилия. Вам, между прочим, неплохо платят, – осадил его Олаф.

Портной покорно склонил голову.

– Я знаю, что её интересует, – отозвался учитель грамматики. – Писать она умеет. Почерк, конечно, не такой изящный, как у каллиграфов в храмах. А вот читает она бегло и говорит правильно, почти без просторечий. Просила принести ей книг. Я предложил рыцарские романы, но она предпочла трактаты по истории. Хотела ещё что-нибудь про свои способности, но я ответил, что не уполномочен распоряжаться такой литературой.

– Хорошо. Я сам подберу, что ей почитать, раз уж она такая любознательная, – с большей приязнью кивнул Олаф и повернулся к знатоку этикета.

– Над манерами придётся много поработать, прежде чем можно будет показать её в приличном обществе. Правил политеса не знает, столовыми приборами пользоваться не умеет. Она вроде тихая, я бы даже сказал, излишне робкая и молчаливая, но слушает, что говорят, и старается. И всё же старые привычки умирать будут долго, – подытожил он.

– Работайте, – кивнул Олаф.

Всё сходилось с её историей. Непонятно только, из-за чего на простолюдинку, пускай даже с сильным даром, охотился элитный головорез из Компании.

– У нас тоже не всё гладко, – взял слово учитель танцев. – Пляски она знает только народные, лапийские и веломовские, спину держать не умеет, да и походка не отличается изяществом. Но от природы она достаточно ловкая и гибкая, мышцы хорошо развиты, видно, что к работе привычная. Думаю, мы все справимся. Через пару месяцев от высокородной леди будет не отличить.

– У нас в запасе самое большое пару недель, – возразил Олаф. – Постарайтесь управиться за этот срок.

– Это слишком мало, – замотал головой учитель этикета. – Детей нужно обучать несколько лет, а она уже девушка на выданье и схватывает всё далеко не так быстро.

– Вы уж постарайтесь, – грозно сверкнул на него взглядом Олаф, и тот живо сник.

– Уверен, что у нас получится, – разрядил обстановку учитель танцев. – К тому же, черты у неё далеко не простые: высокий лоб, широко распахнутые глаза, аккуратная линия губ, прямой нос, тонкие руки, узкие бёдра. Уж очень она похожа на старую Сумеречную знать, как их раньше изображали на картинах. Вполне вероятно, кто-то из её родственников принадлежал к ордену. От него она и унаследовала свои способности.

Но в Лапии и до войны колдунов было немного. Впрочем, эти размышления их не касались. Завершив разговор, Олаф отправился отдыхать.