Огни юга. Часть 1. Дом света

Николас бережно устроил короля на погребальном ложе из старых досок и хвороста, укутал тёплым одеялом и отступил. Ангус и Риана приблизились к Лесли. Их ладони заплясали над ложем, выплетая жесты-заклинания.

После томительных мгновений Риана объявила:

– Он ушёл. В добрый путь. Герой и мученик при жизни, пускай твоё путешествие к Тихому берегу будет лёгким.

– В добрый путь, – повторил за ней Ангус. – Пускай твоя следующая жизнь будет лучше и счастливее этой.

Николас принял из рук Джодока факел:

– В добрый путь. Ты был милостивым правителем и верным другом. Пока я жив, твои подвиги не будут забыты. Ступай с миром.

Пряча навернувшиеся на глаза слёзы, Николас принялся поджигать хворост. Теперь Охотник, и впрямь, последний потомок священного рода.

Языки пламени нехотя принимал в себя мёртвое тело. Огонь будто вопрошал, зачем вы отдаёте мне того, кто ушёл слишком рано? Несколько мгновений назад он был жив и боролся за тех, кто ему дорог. Последним его порывом было защитить Николаса от интриг и клеветы, помочь жениться на любимой девушке. Всю жизнь Лесли думал о других, а о себе – забывал.

Пламя охватило всё тело, освобождая дух от оков измученной плоти. По воздуховоду вместе с дымом поднималась его блёклая серебристая аура, чтобы раствориться в эфире.

Выждав положенное время, бунтовщики принялись разливать по кружкам эль и поминать короля. Николас хотел вернуться к Герде, но тут его остановила Эстель.

– Мастер Комри, не уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени? Или я должна обращаться к вам «Ваше Величество»? А можно мне разговаривать с вами без приглашения? – хлопая ресницами, защебетала она.

Дюарлийские модные салоны славились фривольным тоном. Но то, что раньше будоражило и возбуждало, сейчас вызывало настороженность и раздражение.

– Право, не стоит. Меня только назвали преемником. Чтобы я стал королём, мои притязания должны признать авалорцы и правители других стран. Учитывая, что мы прозябаем в подполье, велик шанс, что этого не произойдёт. Да и мне самому корона не нужна, – ответил ей Николас так, чтобы она потеряла к нему интерес.

– Нельзя отказываться от власти на священном острове. Став королём, вы смогли бы вышвырнуть Голубых Капюшонов с острова! – заявила Эстель.

– Мой дед не смог избавиться от них, когда у него за плечами было всё могущество ордена. А теперь мы слабы и разобщены. Нам нечего им противопоставить, – дёрнул уголком рта Николас.

– Печально слышать, что вы потеряли надежду. Моя близкая подруга много о вас рассказывала: о вашем благородстве, огненном темпераменте, страсти и находчивости. Я потеряла голову. Представляла вас героем баллад, богом среди людей. Когда Его Величество Орлен XIII захотел посватать меня за вас, я так загорелась этой идеей! Жаль, что ваше сердце несвободно.

Эстель подходила всё ближе и настырно заглядывала в глаза, ища там осколки чувств. Но это его не пронимало.

Флавио атаковал Герду. За погребением она наблюдала в стороне, не участвуя в церемонии. После осталась одна, беззащитная перед хищниками.

– Не имел чести быть представленным вам, госпожа Герда?..

– Мрия, – подсказала она.

– Красивое имя, как мечта. Но оно не подходит для авалорской знати, не находите?

– Я дочь лесника из Урсалии.

– А речь у вас удивительно правильная для простолюдинки. Вы ведь одарены? Знаете о нас?

– Я ветроплав третьего уровня. Николас обучал меня использовать способности. Так мы и сошлись.

– Ещё более удивительно. У вас такое красивое личико. Уж не на него ли польстился наш новоиспечённый король? Хотя нет, в Дюарле ему нравились девицы иного сорта.

Герда упёрлась спиной в стену и вертела головой по сторонам в поисках спасения.

– Всё, что было до нашей встречи, осталось в прошлом. Незачем его ворошить.

– Но прошлое всегда догоняет нас, где бы мы ни прятались, – Флавио приподнял её подбородок на кончике пальца. – И всё же вы кого-то мне напоминаете. Такие правильные строгие черты старой Сумеречной знати. Уж не врёте ли вы, дорогуша?

Николас рвался к ней, но Эстель заступила ему путь.

– Куда же вы? Неужели я настолько вам неприятна? – обиженно надула губы она. – А ведь я ещё не успела передать вам привет от моей подруги. Помните графиню Шанти де Годон. Вы знали, что через пару месяцев после вашего отъезда, она родила мальчика?

Похоже, Флавио натравил на него настырную девицу, чтобы отвлечь. Хороший ученик Жерарда!

– Извините, но я очень занят. Продолжим наш разговор позже, – отстранил её Николас.

– Но как же… ребёнок… может быть вашим…

– Был бы он от меня, я узнал бы об этом первым.

Николас подскочил к Флавио, перехватил его руку и оттолкнул от Герды.

– Вы злоупотребляете нашим гостеприимством. Я, конечно, присягал Компании, но вашу наглость терпеть не обязан. Пока не научитесь хорошим манерам, не смейте подходить к моей невесте.

– Откуда такая деликатность? Разве твоя невеста голубых кровей? В родстве с самим Белым Палачом? Ух, сейчас он как выглянет из подземелья и призовёт меня к ответу! А как твоя совесть? Девственно чиста даже после убийства, которое запретили так называть?

– Закончили святотатствовать? – холодно осведомился Николас.

– А что, меня заберёт самый страшный демон из всех? – засмеялся Флавио.

В зал вбежал Гилли Ду, проскочил между бунтовщиков и зарычал на него. Тот поднял ногу, будто собирался пнуть лиса.

– Живой! – воскликнула Герда и подхватила его на руки.

Зря. Он же так зол, что может её покусать! Но вместо этого Гилли Ду заскулил и уткнулся носом в шею Герды.

Николас поспешил закрыть их собой и ответил Флавио:

– Вполне вероятно, что вас поколотят бунтовщики. И я не стану им мешать.

– Это расценивать, как угрозу? – вскинул он брови.

Флавио, конечно, напрашивался на тумаки, но драться на похоронах Лесли не стоило.

– Как пожелаете. На сегодня разговор окончен, – отрезал Охотник и поманил Герду за собой.

Эстель попыталась заступить им дорогу. Герда поставила Гилли Ду на пол, и тот злобно тявкнул, защищая хозяйку. Эстель отпрянула.

К компании присоединился Гвидион. Вчетвером они выбрались в коридор.

– Это тот самый демон, с которым ты дружил в детстве? – удивился наставник. – Он что, пришёл сюда из Озёрного края?

– Похоже, ему очень приглянулась моя невеста, – повеселел Николас.

– Не ври! Он шёл за тобой, – укорила его Герда.

В подтверждение Гилли Ду завилял хвостом и полез к Охотнику на колени. Тот всё-таки взял лиса на руки. Гилли Ду принялся облизывать ему шею, яростно ласкаясь.

Герда усмехнулась:

– Я даже немного ревную.

– Его или меня?

Николас вернул любвеобильного лиса на пол. Изо рта у него изрядно воняло.

– Обоих!

Они заглянули в пустующую келью и устроилась на каменной лавке. Гвидион с правой стороны от Николаса, Герда с левой.

– Что у нас за гости? – завёл куда более серьёзный разговор Гвидион. – Ты узнал этого Флавио, я видел.

– Он головорез Компании. В Дюарле я выслеживал ши-полукровку, который назвал себя выброшенным принцем. Некто похожий на Флавио выстрелил в него арбалетным болтом. Чтобы проверить это, я притворился пьяным и прощупал его. Моя догадка подтвердилась, и я доложил обо всём королю Орлену. Жерарду удалось замять эту грязную историю, но Флавио затаил злобу и теперь мстит мне. Герда, будь осторожна. Не оставайся с ним наедине и ничего ему не рассказывай. Он очень опасен.

– Но я думала, Компания помогает одарённым, – смутилась она.

– Компания помогает себе, – поправил её Николас.

– М-м-м, оказывается, ты та ещё заноза, – хмыкнул Гвидион. – Вскоре вождь узнает, что Лесли назвал тебя преемником и умер.

– Лишь бы меня не обвиняли в убийстве. Впрочем, это опорочит честь Компании. Вряд ли Жерард позволит своему псу распускать дурные сплетни.

– Если Компания поможет вернуть власть на Авалоре законному наследнику, то так и быть, я уговорю бунтовщиков заключить союз с Норикией.

– Жерард не захочет, чтобы мы договаривались с Лучезарными и добивались мира на острове. Если бы вы согласились короновать Ноэля или присоединились к Компании в Дюарле, тогда он употребил бы всё своё влияние, чтобы вас защитить.

– Все, кто хотел, уже бежали в Норикию. Бунтовщики не уедут отсюда, как не уехал твой отец. Даже если ты прикажешь им отступить.

– Понимаю. Значит, будем справляться своими силами.

– Николас, – Герда, до этого потерянно молчавшая, взяла его за руки. – Может, не так уж Флавио неправ. Тебе нужна выгодная партия. С госпожой де Буи ты можешь получить поддержку короля Норикии, минуя вождя. Если ты захочешь, я останусь с тобой. Не женой, а фавориткой, или кем там ещё… Я всё понимаю, я…

Гилли Ду тревожно заскулил и завозился в ногах Охотника.

– С ума сошла?! Ты хоть представляешь, что за жизнь у королевской фаворитки? Сколько это интриг и зависти? Королевская супруга – это статус, который даст тебе защиту. Да я и сам не смогу жить с двумя женщинами, одна из которых каждое моё слово будет докладывать Жерарду.

– Прости, я не подумала, – Герда понурила голову. – Просто королева – это слишком. Даже представить страшно.

– Об этом будем думать потом. Сейчас самое главное – наша свадьба. Нужно торопиться, пока Жерард не сделал свой ход или что-нибудь другое не стало у нас на пути, – решил Николас.

– Условие Нимуэ ты уже выполнил? – Гвидион скорее утверждал, чем спрашивал.

Николас кивнул.

– Эстель заявила, что моя бывшая любовница родила от меня ребёнка, но это смеху подобно. Если бы в нём действительно текла кровь Комри, на него уже давно устроили бы охоту. Жерард, Белый Палач, орда обиженных демонов…

– Да. Вряд ли они стали бы молчать о твоём ребёнке так долго, – согласился Гвидион. – За пару дней мы успеем собраться и выдвинемся в Динас Эмрис. На церемонию возьмём только самых доверенных людей. Жаль, многие не до конца оправились от ран.

Герда наблюдала за ними ошалело. Кончено, после жизни в уединении интриги пугали. Николас хотел уберечь её, но вместо этого толкнул в змеиное гнездо.

– Я попрошу Мидрира и Гейрта приглядывать за Гердой, они самые надёжные. Будем надеяться, что церемония пройдёт гладко. Провидение на нашей стороне, – подбодрил их Гвидион.

На божественную помощь Николас не рассчитывал. Уповать можно только на свои силы.

Наставник вернулся в общий зал. Николас с Гердой остались одни. Он чувствовал, что у неё много чего накопилось на душе. Этот разговор обещал доставить куда больше неприятностей, чем признания в прошлых прегрешениях.

– Расстроена? – спросил Охотник, когда молчание затянулось до невозможного.

– Подавлена. Свадьба – самый важный день в жизни женщины. Так говорили у нас в Волынцах. Я мечтала… нет, не о богатстве, но об уютной церемонии, о вышитом собственными руками подвенечном платье, о букете из васильков и ромашек, о разбросанной по дороге чечевице, о том, как родители подведут меня к алтарю, о том, как друзья будут подбадривать меня улыбками и желать счастья. А теперь… в Урсалию мы уже не вернёмся. Я её полюбила, хоть и жила там недолго. И Финиста, Ноэля, Дугаву, Ждана, Майли с Вожыком и Эглаборга мы тоже вряд ли увидим. Ничего уже не будет, как прежде.