Тринадцатый апостол

– Ты сом. Ты звал. Я тут…

– Как ты меня нашла?

Вместо ответа она, держась руками за плот, откинула голову назад и весело засмеялась, мотая головой из стороны в сторону и орошая Андрея брызгами воды со своих волос.

– Глупый ты…– она с улыбкой взглянула в его глаза. – Сам хотел меня помощью делать и думать про я…про меня. Сказал Рыбке Золотой меня позвать, но у неё дела много-много сейчас. Вот я и приплыть сразу.

Внезапно в его голове промелькнула дерзкая мысль.

– Слушай, ты помогать мне…Можешь помочь мне помогать мой плот по воде толкать? Ты…плот…можешь…толкать? – сбиваясь от волнения спросил он её.

– Толкать? – она задумчиво наморщила лобик. – Ты плохо плыть?

– Да, да, да! Рулама, радость моя! Мне сейчас очень плохо плыть! Мне надо быстро плыть! Ты можешь найти своих подружек, русалок или кикимор, которые помогут тебе тянуть мой плот по воде быстро-быстро?

Она долго думала, переваривая сказанное сложным для её понимания человеческим языком и, в конце концов, ответила:

– Рулама может помощь. Подружка есть.

– Отлично! Вот это помощь! Да мы всех за пояс заткнём! Я сейчас принесу со станции верёвки, гвозди и молоток, сделаю хомуты и закреплю их концы на плоту. Ты будешь тянуть за верёвку, я буду помогать вёслами, а потом ты подключишь свою подругу. Хорошо? – и не дожидаясь её согласия, он помчался на лодочную станцию дяди Вити.

Вернувшись оттуда со всем необходимым, он соорудил петлю из широких старых прорезиненных советских верёвок-вожжей (дядя Витя в начале 90-х с помощью покойного бывшего работника лодочной станции натаскал этого добра полный сарай, когда два «КамАЗа» сбросили их недалеко от реки и подожгли как брак с завода резиновых и технических тканей), которую накинул на грудь подплывшей Руламы, закрепил его на плоту, соорудил второй и, взмахнув вёслами, скомандовал:

– Тяни меня! Надо плыть! Полный вперёд!

Послушно взмахнув головой, она повернулась к нему спиной и поплыла. Примерно в ста метрах от начала болотной протоки Рулама остановилась и начала издавать какие-то резкие гортанные звуки. Вскоре к ней подплыла её «подруга» – длинноволосая чернявка с бестолковым взглядом и настоящим рыбьим хвостом, который оказался плавником, выросшим на пояснице. Рулама проворковала ей что-то на ухо, после чего Андрей протянул Руламе вторую петлю-хомут и две русалки поплыли вперёд, таща за собой плот словно подводные бурлаки. Андрей же, забросив вёсла, встал на корме, координируя направление движения шестом-правилом.

Примерно в полукилометре от середины болотной протоки в небе снова появился дрон, но этот был другой – белого цвета. Под его брюхом хищно поблёскивал объектив видеокамеры.

– А этот, наверное, из МЧС ищет без вести утопающих или нет, – его запустили украинские партизаны. Сейчас они нас будут матюками матюкать на незалежной мове. – шутя предположил Андрей. – Легко ему летать, а вот у нас ещё две трети пути впереди. Выдержат ли эти две рыбоньки такую долгую дорогу? – прошептал Андрей, работая вёслами и глядя на две девичьи головки тянущие его плот вперёд к желанной для него победе. – Вашу Наташу…Чёрт возьми… Да он же за нашей гонкой следит! И тот следил! Тут же по протоке можно дорогу срезать и они это знают! Я же не один такой умный! – прозрел Андрей и дрон, словно подтверждая его слова, целенаправленно начал приближаться к нему, снижая высоту. – Он же сейчас видео запишет как мои дельфинихи тянут плот вперёд, а за это – смертная казнь и дисквалификация! Рулама! Стой! Баста! Амбец! – закричал он, указывая пальцем на подлетающий к ним дрон. – Бросай петлю! Бросай плыть! Прятаться! Снимай хомут и ложись на дно! Посмотри наверх! Это враг! Он плохой! Плохой наверху! Он хочет нас поймать!

Взглянув на дрон, Рулама вопросительно посмотрела на Андрея и что-то прокурлыкала своей подруге. Андрей, издавая громкие звуки боли и страха стал изображать сцену их первой встречи, когда она попалась на острый крючок. Засунув изогнутый дугой палец себе в рот, он начал с силой растягивать им свою щёку, изображая пойманную рыбу и, тыча рукой в небо, указывал на дрон. Наконец, Рулама всё поняла, что-то крикнула подруге и они, сбросив свои хомуты в тот же миг исчезли под водой. Когда дрон завис над Андреем, то он приветливо помахал ему рукой и даже, весело пританцовывая, зачем-то послал воздушный поцелуй. Дрон покружил над ним, затем набрал высоту и исчез.

– Фу-у…– Андрей устало присел на плот. – Пронесло… А какого дурака я перед ним выплясывал? Ха-ха-ха, – нервно засмеялся он. – Во, прикольные фотки получатся.

После того как дрон улетел, Андрей позвал Руламу и та с большим опозданием вынырнула из воды со своей помощницей при этом у каждой из них в зубах извивалась большая свежепойманная рыба.

– Всё ясно. Привал. Я, пожалуй, тоже чайку попью с бутербродом с вашего позволения, а то у меня чуть сердце не остановилось от переживаний.

Закончив «перекус», русалки послушно впряглись в «хомуты» и продолжили путь.

Остаток болотной протоки они преодолели за считанные минуты и ещё через два часа, он решил, что его «лошадкам» и ему самому снова пора передохнуть.

– Рулама! Рулама, стой! Плыви туда! К берегу плыви, к берегу! Надо отдохнуть! Рыбу кушать! Ням-ням!

Через несколько минут они втроём отдыхали под крутым обрывом. Рулама с подружкой нырнули на дно и вскоре появились на поверхности с крупными рыбёшками в зубах.

– Приятного аппетита, дамочки. – сказал им Андрей, наливая себе чай из термоса и доставая последние завёрнутые в пакет бутерброды из ящика, закреплённого спереди плота. – Пока ещё мы не обогнали ни один плот, а это значит, что все они либо позади, либо обогнали нас по известной только им дороге…

В глубине души Андрей уже праздновал победу. Он стоял в центре плота словно адмирал, держась рукой за мачту посреди своего корабля, выполнявшей роль крепления для паруса, который он так ни разу и не расправил и функцию поручня в случае шторма и ураганного ветра. По бокам плота лениво плыли его верные русалки, иногда заплывая вперёд или отставая назад. Солнце прошло зенит и дело шло к долгой испанской сиесте (ленивому обеденному перерыву с часу до трёх) с последующим тихим часом, полдником, ужином и торжественным обрывом финишной ленты.

Невнятный гул впереди лишь на мгновение вырвал его из розового облака мечтаний, но последующее усиление шума инстинктивно насторожило речного капитана. Вскоре на горизонте появились торчащие из воды каменные валуны и белоснежная водяная пена.

– Пороги…Сильные…Прямо как на таёжной реке. Я ничего о них не знал. Плохо подготовился. Хорошо ещё, что не водопад. Чёрт…Надо к берегу. Там течение потише.

Хватаясь то за вёсла, то за шест-правило, Андрей в суматохе потерял верную нить управления и его плот понесло прямо на каменные валуны. Он с трудом увёл плот от лобовой каменной атаки и, до изнеможения напрягая мускулы, продолжал борьбу, лавируя среди смертельных волн. Ему оставалось преодолеть лишь последний этап «лесоградских водных горок» как его судно, проходя мимо бурного водоворота возле крупного камня, вдруг резко накренилось на сорок пять градусов, погрузившись боком в пышную белоснежную речную пену и Андрей, не удержавшись, соскользнул в воду.

Поначалу он неистово махал руками, но вскоре, обессилев, полностью погрузившись на дно, он на мгновение замер, ошарашенный мыслью, что его больше нет и не будет ни для кого, если он сейчас же не всплывёт.

Случайно глотнув воды, Андрей в ужасе закрыл рот и бешено задвигал ногами словно лягошонок, упавший в кувшин со сметаной. Через несколько секунд, показавшихся ему вечностью, он уткнулся лбом во что-то твёрдое. «Камень. Значит это боковина, а не верх… или это дно!» Переворачиваясь и бултыхаясь, он снова попытался всплыть. « Меня крутит по кругу…Крутит как в стиральной машине!» – вдруг дошло до него.

Вверх! Вверх! Только вверх! Но где он – этот верх? Надо отдохнуть. Просто перестать бестолковое барахтанье и отдохнуть. Река вынесет. Вынесет? Что она вынесет? То, что от него останется? Надутый водою труп? Вверх! Вверх! Только вверх! Но где он? Где верх? Снова глоток воды и по телу разливается предательское равнодушие к борьбе. Река вынесет…Она вынесет…Она всех выносит рано или поздно… Нет! Надо бороться. Надо кричать! Надо открыть рот и громко крикнуть, но вместо крика изо рта в него вливается ещё один глоток воды от которой становится спокойнее… Всё. Хватит. Значит так надо. Значит этому быть… Значит… Меня найдут. Всё равно найдут…

После этого, он сделал очередной вдох, снова впустив в себя солидную порцию воды и его сознание, прекратив борьбу, начало медленно угасать, словно отживший своё огарок свечи задуваемый ветром на окне.