Тринадцатый апостол

– Несколько сильноразнящихся по национальности стран в составе Артушэли и один гимн…Трудно, – сказал Бэй. – Может на международном зайрашском языке сочинить, а потом сделать перевод на каждый из национальных языков всех стран-регионов?

– Отличная идея. Займёшься этим?

– Габи, ну это всё непросто…Тут нужны лингвисты, всякие заумные специалисты…

– Они у тебя будут и всё у нас получится…

– Можно сделать так, чтобы в каждой бывшей стране вошедшей в состав нынешней объединённой Артушэли все придумали свой гимн на своём языке, а потом специалисты изучат их все и сделают один вариант на международном зайрашском и на малтэнзийском – они ведь похожи. Тогда наши спонсоры будут довольны…Примерно так…

– Вот и отлично… – согласилась с ним Габрэйла. – Что это он там заиграл?

– Какой-то романтический танец…

– Потанцуем? – Габи протянула ему руку.

В ответ Бэй лишь пожал плечами и нежно обнял её, начав неспешное продвижение среди танцующих пар к центру зала. Все почтительно расступались перед ними, заискивающе улыбаясь будущей президентше. Габи ласково кивала им в ответ головой, всё сильнее прижимаясь к Бэю.

– Ты не хочешь? – спросила она его, подняв глаза и ласково взглянув на него снизу вверх.

– Чего?

– Принять в этом участие…

– В чём?

– В этом…праздновании…

– В этом политическо-романтическом шоу почти в твою честь?

– Да.

– Каким образом?

– Прочитать стихи, спеть песенку.

– В лесу родилась ёлочка?

– Зачем же так примитивно? Выступи с Савачем с каким-нибудь секретным фокусом.

– Например?

– Например, с дрессированными шаровыми молниями как тогда у меня в кабинете.

– Тебе понравилось?

– Очень. Где ты этому научился?

– В секретной лаборатории Савача.

– У него есть секретная лаборатория?

– Есть. – ответил он. – Только он об этом не знает.

– Какой ты хитрый. Обвёл его вокруг пальца. Может быть и у меня в кабинете есть что-то такое секретное о чём я не знаю?

– Возможно.

– Например?

– Например, секретный цокольный этаж в твоём президентском одноэтажном диване.

– Ха-ха-ха! – не сдержавшись, она звонко рассмеялась, запрокинув голову назад. – И кто же там прячется?

– Когда охранник, а когда Савач после ссоры со своей женой.

– Ну а ты?

– Что я?

– Ты не против помочь мне изучить все тайные уголки моего кабинета?

« Неужели она в меня втюрилась? – подумал Бэй, взглянув в её влажные улыбающиеся глаза. – Этого ещё не хватало. Или, наоборот, мне только этого не доставало?»

– Ну так что? Поможешь?

– Это очень долгий процесс.

– А я не тороплюсь.

– И что же там может быть такого тайного? Ты примерно подозреваешь, что это может быть? Ты от кого-то сильно зависишь?

– Не совсем. – она опустила глаза.

«Значит от кого-то зависит. – понял Бэй. – От кого?»

– Ну так сиди себе на тёплом местечке и наблюдай спокойно за всеми, щёлкая плёткой. – сказал он вслух.

– Конечно, это очень заманчиво – сидеть в уютном кабинете и наблюдать за всеми… Только я подозреваю, что и за мной уже наблюдает тот… – она замолчала.

«…кто всё это затеял. – додумал за неё Шэнсон. – Похоже в её королевском дворе есть свои тайны о которых она не знает, но догадывается»…

– Тот кому не лень? – спросил он.

– Не совсем… – как-то грустно прошептала она, но он её услышал.

Их идиллию нарушил громкий хлопок двери и звонкий цокот подкованных каблуков офицера президентской охраны. Рассталкивая танцующих он подошёл к Габи и почтительно отдав честь, повелительно шепнул ей на ухо:

– Вас к телефону. Это Табл Халмарт. Очень срочно.

– Прости, Бэй. Я быстро. – Габрэйла погладила его по щеке и отправилась вслед за офицером.

Бэй горестно вздохнув, отошёл к фуршетному столику, плеснул себе коньяку, закусил долькой апельсина, затем ещё. Кто-то неожиданно коснулся его плеча и Шэнсон, вздрогнув, обернулся. Перед ним стоял какой-то молодой сотрудник Президентской Академии Наук в светло-голубой форме.

– Стажёр?

– Так точно, господин министр, – ответил тот.

– Чего тебе?

– Тэглиб просит вас срочно приехать в Штамр.

– В Штамр? А что там случилось? ОНО разбушевалось и крушит всё подряд?

– Он сейчас на телефоне. Пройдите в холл и переговорите с ним.

– Ладно. Пройду. – опрокинув ещё рюмку, Бэй последовал за посыльным.

В холле было пусто. Вокруг не было видно ни души, кроме лысого затылка дежурного охранника да двух откровенно храпящих охранников у входа на креслах.

– Эй, приятель! Мне звонил Тэглиб Коршт из Штамра. Где трубка?

Дежурный встрепенулся, изучил Бэя глазами и, улыбнувшись, протянул ему телефонную трубку.

– Тэглиб, это ты? Как слышно?

– Бэй? Слышно хорошо! Ты в Кирсе? Празднуешь День флага?

– Можно и так сказать, а что у тебя случилось?

– Оно изменило цвет.

– Кто?

– ОНО, Бэй! ОНО изменило цвет. Теперь вся эта воронка и её окрестности не в пыли, не в песке и не в грязи, а переливается одним цветом.

– Каким?

– Фиолетовым, Бэй. Фиолетовым.

– Фиолетовым. Ясно. – Бэй потёр ладонью глаза, пытаясь протрезветь и внезапно замер, вспомнив две фиолетовые шаровые молнии, которые влетели неделю назад в окно президентского приват-кабинета. – Когда всё это стало фиолетовым?

– Примерно неделю назад, Бэй, и ещё надо всем этим появилась радуга.

– Радуга?

– Да, Бэй. Радуга. Обычная радуга со всеми цветами. Всё как положено, хотя никакого дождя даже в помине не было. Странно как-то всё это…Причём сейчас фиолетовый цвет исчезает и всё снова становится бесцветным. Очень странно…

– Действительно странно. Спасибо, Теглиб. Я подумаю над всем этим. А как там вообще дела? Нормально?

– Не очень. Эти долбанные стрэйвэйкеры уж очень сильно закрутили свои скачки вокруг да около и всё норовят прорваться в воронку. Охрана СНБ не очень сильно помогает.

– Я поговорю с Савачем. Пока. Если что-то изменится, то сразу звони мне. Даже по любой мелочи звони мне либо сюда, либо на домашний или на сотовый.

– Понял. Пока, Бэй. С праздником.

– И тебя с праздником, Тэглиб. Удачи.

– Пора бы тебе приехать, а то мы многое упустим.

– Постараюсь.

* * *

Она зашла в свой приват-кабинет и подняла трубку.

– Я слушаю.

– Привет, Габи, – Табл бодро поздоровался со своей бывшей секретаршей.

– Что-то случилось?

– Я очень соскучился по тебе.

– И всё?

– А разве этого мало?

– Я теперь президентша целого континента, Табл, и у меня очень много важных государственных дел.

– Если бы не я, то у тебя не было бы столько важных дел, Габи.

– Спасибо, я поняла. Извини за наглость.

– К тому же ты пока ещё без пяти минут президентша.

– Я поняла твой намёк, Табл.

– У тебя странный голос. Ты меня разлюбила или нашла кого-то помоложе?

– Давай по делу. Что ты хотел мне сказать?

– Я смотрю моя девочка повзрослела…Эх, Габи, Габи. Неужели я скоро потеряю тебя? – горестно вздохнул Халмарт.

– Ты не потеряешь меня. Я отлично знаю как ты мне помогаешь.

– Спасибо, Габи. Если бы ты знала как я скучаю без тебя…

– Я тоже немного скучаю.

– Немного? Значит у тебя появился кто-то помоложе?

– Давай ближе к делу.

– Хорошо. – согласился Табл. – Эта воронка под Штамром очень беспокоит моих учёных. С ней что-то не так. Она как будто пытается вырваться из-под контроля. Надо срочно выслать туда экспедицию грамотных специалистов. Я уже составил список своих людей, ну а ты поставь во главе своих надёжных учёных. У тебя есть такие на примете?

– Есть. Я поговорю с ними.

– Особо долго говорить не надо. Выбери отличных практиков и отправь их туда. Кабинетные теоретики мне там не нужны.

– Хорошо. Я сделаю всё как ты хочешь.

– Надеюсь на тебя, Габи. Целую тебя снизу до верху.

– Взаимно.

– Пока, солнышко.

– Пока, жеребчик.

– Жеребчик? Я просто таю от твоих слов, девочка моя. Звони как отправишь экспедицию, моя курочка.

– Хорошо, петушок. Я позвоню.

Положив трубку, Габрэйла подошла к окну. В памяти сразу же всплыл тот вечер, когда она будучи секретаршей «Нейкома» стояла у огромной панорамной прозрачной стены секретного пэнтхауса Табла. Казалось, что тогда она свободна как птица и весь мир у её ног. Теперь же она, став почти президентом огромного континента, чувствовала себя птицей в клетке, порхающей крыльями лишь по приказу своего хозяина.

– Скотина ты, Табл. Старый ненасытный петух. Неужели я не могла взлететь иначе, минуя твою вонючую потную постель?

Они вошли в зал почти одновременно через разные двери. Улыбнувшись друг другу они, оказавшись вместе взялись за руки.

– Тебе надо ехать, – сказала она.

– Я знаю, – ответил он.

– В Штамр?

– Да.

– Значит это наш прощальный танец, – прошептала она и, прижавшись к нему, медленно закружила его в романтическом вальсе доносившемся из динамиков ди-джея Куршабэя Первого.

Когда настала пора расходиться, то Савач молчаливым изваянием кружил вокруг Бэя.

– Машина с охраной внизу. Я тебя подброшу до дома.

– Спасибо, не надо.

– Надо, – Роланх грозно нахмурил брови.

– Ладно. Я понял.

Через час, мигая мигалками, они подъехали к загородному коттеджу Савача.

– Куда мы приехали? Ты же обещал подбросить меня домой.

– Я и подбросил тебя домой. К себе. Выходи. Надо закончить важное дело.

– Может подождёт до завтра?

– Завтра ты уезжаешь. – возразил Савач.

– Ты уже в курсе?

– Да.

– Ладно, – Бэй пожал плечами и пошёл в дом вслед за Роланхом в окружении молчаливых охранников.

Зайдя в дом, Савач не включая свет в холле плеснул себе из бутылки какой-то ароматной жидкости, хрупнул огурчиком, шепнул на что-то на ухо особо доверенному охраннику и сказал:

– Пойдём в мой овражек, Бэй. Там тихо.

Овражком оказалось небольшое углубление перед фонтаном на заднем дворе. Усевшись на травку, Савач молча ждал. Наконец подошёл охранник с каким-то прибором.

– Дай зажигалку, – Роланх требовательно протянул руку Бэю.

Шэнсон достал из кармана ту самую зажигалку и положил её в ладонь главы демократического комитета СНБ. Тот достал из неё флэшку, вставил в прибор, нажал на нём какие-то кнопки и на маленьком экране загорелась полоса индикации. Савач отошёл в сторонку и принялся внимательно прослушивать запись, часто перематывая её вперёд, словно что-то искал. Через несколько минут он вернулся и молча втыкнул в зажигалку второй комплект наушников.

– Эти для тебя. Суй в уши и слушай.

В наушнике раздался слабый щелчок, затем шипение и Бэй услышал голос Габи.

– Привет, Табл. Рада тебя слышать.

– Как тебе на новом месте, крошка? Намного уютнее, чем со мной в постели?

– Гораздо свободнее. Здесь я на самом верху и никто на меня не давит.

– Ха-ха-ха. – хрипло рассмеялся Табл. – А если я прилечу к тебе, чтобы немного размяться, ты позволишь мне взобраться на тебя?

– Я вся твоя, мой малыш.

– Малыш. Ха-ха-ха. Ты даже не представляешь как это приятно слышать из твоих похотливых губок 90-летнему старикашке.

– Во всяком случае в постели это не особо заметно. Ты ещё ого-го. Супердедушка-огонь! Мечта всех тридцатипятилетних девочек.