Золото Плевны. Золото Сербии

– Неужто поверили?

– Про пластунов много всяких баек ходит, слугами Идриса называют, шайтана, или дьявола по-нашему. Попадет пластун в оборот, залезет в кустарник непролазный чегирь, а где тропа свинячья, по которой только на пузе можно проползти, знает. Пару метких выстрелов сделает, ну черкесы, понятно, за камни и оттуда палить. Вперед под пулю никому не хочется. Прополз пластун в другое место, черкеску на куст, башлык на ветку. Ружье к камню или дереву приладил, веревку к курку присобачил, отполз в сторонку, дернул. Ружье от выстрела освободится, подтянул – и ходу по тропке звериной. А перед отходом по-волчьи завоет, джигиты это понимают как опять же дьявольские штуки, мол, в волка противник превратился. Осмелев, в ответ-то больше не стреляют, кидаются с кинжалами на рваную черкеску.

– Почему с кинжалами?

– Шайтана только кинжалом убить можно.

– Отчаянной храбрости люди. С ножом на дьявола!

– Вот и приходится хитрить. На чуни мои подывись. Не парижский фасон, зато не определить, кто прошел, в какую сторону.

Иван с уважением стал смотреть на мои страшные на вид бесформенные башмаки, сшитые из кожи кабана щетиной наружу.

– Николай Иванович, сбавь прыть, внутри все огнем горит. Кажется, рана открылась. Зажила же ведь, думал!

Только перешли на шаг, справа в стороне дороги ружейная стрельба.

Встал на седло, все равно даже дыма порохового не видно. Пальба смещалась в сторону имения.

Конная сшибка.

– Знать, казаки турок гонят.

– Поскачем?!

– Стихло уже. Может, разъезд обоз пощипал, или станичники отдыхать басурманам не дают. Пока мы с тобой приплетемся, там ветер следы заметет. Вот туда будем держать, – веско сказал я и показал вероятное расположение российской кавалерии.