Король-паук

— Сюда я включаю всё, ваше преосвященство, — кротко заметил дофин, — приданое за вашей внучкой и, соответственно, приданое, которое я даю за малышкой Иоландой.

— А в какую сумму вы оцениваете малышку Иоланду? — отрывисто поинтересовался кардинал Савойский. Он понимал, да и Людовик понимал тоже, что вполне приемлемой цифрой было бы пятьдесят тысяч.

— Сто тысяч, — сказал Людовик.

Кардинал сдвинул брови.

— Речь идёт о крупных суммах, монсеньор. Разумеется, тесные семейные узы, преданность близким — дело великое и доброе, гм, гм... — не знаю. У меня ведь столько внуков, обо всех надо позаботиться.

И всё же Людовик сделал верный ход. Он, старый богатый повелитель Савойи, сам себя загнал в такое положение, в котором стыдно будет проявить меньшую щедрость, чем относительно бедный властитель Дофине.

— Обо всём этом необходимо подумать, монсеньор.

— Времени у вас достаточно, — заметил Людовик, вставая, — Французов я приму только в полдень. А пока, ваше преосвященство, позвольте мне выразить восхищение вашим перстнем. Наверное, у меня никогда не будет и вполовину такого красивого, разве что кто-нибудь подарит...

— Чёрт возьми, я полагал, что вымогательство в Дофине запрещено.

— На редкость, на редкость красивый перстень, — пробормотал Людовик, бесшумно прикрывая за собой дверь.

Оставшись один, кардинал не смог сдержать улыбку:

— Perbacco! Проклятье! С таким нахальством, как у этого парим, я давно сделался бы Папой Римским!

Но, если чутьё ему не изменяет, в один прекрасный день этот нахальный парень» будет вершить судьбы Европы. Внучка кардинала попадёт в надёжные сильные руки. Тут он чуть усмехнулся против собственной воли при мысли, что дофин забыл спросить, а он забыл сказать, что маленькую савойскую принцессу зовут Шарлоттой.