Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2

* * *

Ноги сами вели Йяццу в Такэ-но Ути. Иногда он спотыкался, иногда даже падал, но продолжал идти вперед. Он много передумал за эти два дня. На место злобе и ненависти, которые исчезли так же внезапно, как когда-то появились, пришла обычная рассудительность. Он думал о том, как глупо и безрассудно вел себя все последнее время. Как будто это был не он, а другой человек. Злой, жестокий и глухой к людям. Почему он не поговорил с Комдой? Ведь им всегда удавалось найти общий язык. Неужели он действительно убил бы ее, если бы не вмешательство Тресс?

Он представил, как протыкает тело женщины, как она падает, истекая кровью, и замотал головой из стороны в сторону, чтобы отогнать ужасное видение. Йяццу сделал еще несколько шагов и понял, что не может больше идти. Он упал на землю и закрыл глаза. Ноги, измученные бегом и длительной ходьбой, гудели. Их сводили судороги. Он думал, что заснет, как только опустится на землю, даже хотел этого, но сон не шел. Перед глазами продолжала стоять Комда. Грустная и усталая. Такая, какой была два дня назад, когда простилась с ним. Йяццу с тоской подумал о том, что может никогда не увидеть ее больше. А если они встретятся, захочет ли женщина разговаривать с ним после всего того, что он сделал? Ло застонал, перевернулся на другой бок и подтянул ноги к груди. Они продолжали болеть, но это был пустяк по сравнению с тем, как страдала его душа. Мужчина крепко зажмурил глаза, но слезы все равно выскользнули из-под плотно сжатых век и покатились по щекам. Он не помнил, когда еще ему было так плохо. А в голове раздавался голос Кёрая, который произносил одну и ту же фразу: «Я почему-то думал, что ты любишь её… По-видимому, я ошибался…»