Демон на миллион

— Ab aeterno, — смело сказала я, ткнув пальцем прямо под размашистым почерком. Это примерно переводится как «из-за пределов самого времени», и это переместило бы круг за пределы реальности, чтобы я могла им манипулировать. Улыбка охватила меня, когда, с небольшой заминкой ощущений, круг и все внутри него стали туманными и расплывчатыми.

Но коллектив, как я внезапно осознала, погрузился в полное молчание. Мысли были сосредоточены на мне, тихие трели возмущения и удивления отмечали их присутствие. «Кто-нибудь, свяжитесь с Дали», я ясно уловила от одного из демонов, и мое удовлетворение приобрело оттенок беспокойства.

Однако я не могла остановиться.

— Tria jucta in uno, — быстро сказала я, чтобы привязать три усилителя к маленькой лампочке, и недовольное шевеление в моих мыслях усилилось, стало более тревожным.

— Festina lente! — воскликнула я, чтобы закончить. Это была часть проклятия, которая поддерживала жизнь растения при его ускоренном росте, и с небольшим скачком энергии линии земля внутри круга слегка отрыгнула… и вырвался зеленый росток.

— Сверкающий пердеж фейри, ты сделала это, Рейч! — прокричал Дженкс.

«Тогда позовите Ала!» Я погрузилась в свои мысли и вырвалась из коллектива.

Я все еще держала лей-линию, и проклятие развернулось передо мной, проявляясь по мере того, как растение продолжало расти. Внезапная жажда захлестнула меня, и голод.

— Стеф, не могла бы ты принести мне немного воды? — Я запнулась, пошатнулась и быстро села. Мой взгляд остановился на растении, тянущемся к вершине круга. Язык скрипел, как наждачная бумага, и беспокойство охватило меня, когда растение начало увядать. У меня болела голова, и когда я приложила руку к животу, Стеф посмотрела на меня с тревогой.

— У тебя обезвоживание, — сказала она и побежала к задней двери.

— Дженкс, покажи ей, где шланг! — воскликнула я, а затем обессиленно упала. Для этого понадобится нечто большее, чем стакан воды. Борясь, я подняла голову, мое внимание переключалось между растущим стеблем лилии и Стеф, тащившей шланг из церкви. Ладно, это отнимало у меня много сил, но работало. Очевидно, коллектив был недоволен тем, что я им пользовалась, но у меня получилось.

— Черт возьми, девочка, — сказал Дженкс, возвращаясь, пыля возбужденным серебром. — Я не знал, что ты можешь это сделать.

— О, Боже. Спасибо. — Я потянулась за шлангом и повернула его так, чтобы можно было пить из него. Руки задрожали, когда первая струя воды ударила в меня, и я проглотила ее, не заботясь о том, что на вкус она была как старый пластик. Я собиралась проверить, не заболею ли я, и когда, наконец, почувствовала, что жажда начала ослабевать, единственный стебель лилии засох и умер.

— О, нет! — Стеф вскрикнула. — Я бежала так быстро, как только могла.

— Нет, ты все сделала хорошо, — сказала я, убирая шланг и вытирая подбородок. — Это конец вегетационного периода. — Потому что это именно то, что я почувствовала, когда ощутила, как растение собирает все, что может, с пожелтевшего стебля, наконец падает на землю и разрушается. Мне показалось интересным, что сорняки и трава вообще не выросли, не изменились, когда лилия умерла, вернувшись на голую землю. «Выращивание семян» сфокусировано и направлено.

— Видишь? — сказал Дженкс с такой гордостью, будто он сам вдохнул в это жизнь. — Возвращается.

На этот раз два стебля отодвинули землю в сторону. Меня снова охватила жажда, но я начала понимать это, и вместо того, чтобы позволить энергии беспрепятственно проходить через меня, я сузила концентрацию, ослабляя поступающую энергию лей-линии. Конечно же, головокружительный рост растения замедлился до тех пор, пока не стало лишь слегка тревожно наблюдать, как расширяются и разворачиваются листья. Образовались бутоны цветов, а я продолжала пить, чувствуя себя все хуже и хуже. Очевидно, растение забирало у меня больше, чем воду, и от голода у меня сжалось нутро.

— Ты неважно выглядишь, — сказал Дженкс. — И растение тоже. Сейчас вернусь.

— Дженкс? — крикнула я ему вслед. Растение показалось мне прекрасным, но я еще больше замедлила рост, когда почки удлинились и выросли… и начали терять свой зеленый оттенок.

— Чертовски удивительно. — Взгляд Стеф был прикован к растению, дрожащему в свете костра. — И ты сделала это, никого не убив.

Я нахмурилась, гадая, там все думали обо мне, творящей демоническую магию. Неудивительно, что UPS больше не доставляла мне товары.

— Вот, Рейч. Съешь это.

Дженкс завис в раздражающих двух дюймах передо мной, и я взяла маленький, размером с пикси, комок «Я-не-хочу-знать».

— Это твоя пыльца, — догадалась я. — Тебе это нужно.

— Купишь мне банку арахисового масла, — сказал он, хмурясь. — Съешь. У тебя странные глаза.

У меня болели живот и голова, и не имело значения, сколько воды я высосала из этого шланга, мне все равно было плохо. Так что я съела, размяв сухой шарик пыльцы и проглотив его целиком.

— Так-то лучше, — сказал он, явно довольный, когда отступил назад.

Позади него расцвела лилия.

— О-о-о! — воскликнула Стеф, широко раскрыв глаза в свете костра.

«Слава Богу», подумала я.

— Stet, — прохрипела я, чтобы положить конец проклятию, и с небольшой икотой энергии растение снова оказалось в нашей реальности. О, я все еще была подключена к нему, но оно больше не мчалось вперед во времени, и я судорожно вздохнула и сделала еще один глоток воды, прежде чем отбросить шланг в сторону и тяжело плюхнуться в высокую траву.

Ботинки промокли, а одна часть костра погасла и дымилась, но мне было все равно, я тяжело опустилась на каменную скамью и посмотрела на два распустившихся цветка среди множества бутонов. Они были огромны, но их красота, долговечность и сила были куплены. Мной. Может быть, была причина, по которой демоны расстроились. У Тритон, казалось, не было с этим никаких проблем, но она перемещала душу во времени, а не живое существо.

— Рейчел, это потрясающе. — Стеф потянулась, чтобы коснуться цветка, но отдернула руку, когда Дженкс кашлянул.

Медленно я начала улыбаться. Я чувствовала запах даже сквозь замкнутый круг. Это должно было быть чертовски неприятно в твой день рождения.

— Неплохо. — Уперев руки в бедра, Дженкс тряхнул своими короткими, волнистыми светлыми волосами. — Ты за пять минут сделала то, что солнце и дождь делают за два года.

— И что теперь? — спросила Стеф. — Выкопать ее и бросить у порога?

— Что-то в этом роде, — полагаю, я могла бы пойти и купить лилию, но в это время года они не цвели, а даже если и цвели, их не выращивали с добавлением долговечности и усилителей, которые я привязала к этому цветку. — Давай посмотрим, как работает этот усилитель, — сказала я, затем опустила круг.

— О! — Стеф дернулась, закрыв лицо рукой, и Дженкс отскочил назад, покрывшись кислой зеленой пыльцой. Запах лилии ударил в меня, густой и приторный, и из затененного сада донеслись жалобы пикси.

— Черт возьми, это сильно. — Дженкс приземлился мне на плечо и спрятался в моих волосах. Он нацепил на нос красную бандану, его глаза слезились. — Убери его в круг, Рейч. Это ужасно.

Но я еще не закончила и вытащила ключ от «Пискари» из переднего кармана.

— Думаешь, этого достаточно?

— Думаю, это могло бы вытолкнуть мертвых на солнце, — остроумно сказал он, и Стеф, сидевшая по ту сторону костра, кивнула.

— Добавим немного магии лей-линий, чтобы отправить его к Пискари, — сказала я, открывая маленькую складку ткани, которая была у меня с ключом. Внутри него был тонкий красный корень, похожий на извивающийся усик. У меня ушло больше часа, чтобы найти его, и Дженкс не обрадуется.

— Что это? — пронзительно закричал он, явно узнав паразитический сорняк. — Где ты его взяла? Брось в огонь, Рейчел. Сейчас же!

— Расслабься, Дженкс. Я не выпущу его из круга, — сказала я, и пикси взлетел, оставляя за собой красную пыльцу, когда я использовала длину гибкого корня, чтобы прикрепить ключ к одному из стеблей лилии. Боже мой, вблизи было еще хуже, и я затаила дыхание, завязывая гордиев узел.

— Это «кишки дьявола»! — крикнул Дженкс. — Убери это из моего сада.

— Я сама предпочитаю сорняк льна — повилику, — сказала я, слезясь, когда отступала. Немедленно я восстановила соляной круг, но запах, казалось, остался. — И он полезный.

— Это вредный сорняк! — Дженкс повернулся ко мне, жужжа крыльями. — Если он закрепится, ты никогда от него не избавишься!

Я поджала губы.

— Вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы найти его! — крикнула я. — И не спрашивай меня, откуда я это взяла. Я никому не скажу.

Дженкс прищурился.

— Не приходи ко мне плакаться, когда он покроет твои драгоценные растения, ведьма, — пробормотал пикси. — Эта штука убивает все, что застряло в земле.

— Хорошо, что ты убиваешь все остальное, — парировала я, затем смягчилась. — Давай, Дженкс. Ты должен быть благодарен мне. Я нашла одно растение, которое ты пропустил, и выкорчевала его. Оно исчезло.

— Что такое «кишки дьявола»? — нерешительно спросила Стеф, и Дженкс пристально посмотрел на меня, прежде чем сесть на надгробную плиту по другую сторону костра.

— Это особенно неприятное растение-паразит, которое свяжет растение с ключом от Пискари. И с этим запах пойдет туда, а не сюда.

— О! — сказала она, переводя взгляд с одного на другого. — Симпатическая магия.

— Черная магия, — пробормотал Дженкс, но он просто разозлился.

— Белая, — сказала я. — Я просто посылаю приятный запах в Пискари, чтобы поприветствовать прибывшего мастера вампиров. — Это была идеальная месть. Раздражение в лучшем виде и вряд ли заставит меня предстать перед судьей, даже если это было связано со мной. Но когда я приготовилась волшебным образом соединить растение и ключ, силуэт вороны, приземлившейся на стене кладбища, привлек мое внимание.

Моя улыбка исчезла, и, увидев это, ворон переступил с ноги на ногу. Вороны были хитрыми птицами, но обычно они не слонялись по ночам, наблюдая за кострами на заднем дворе. Это оставляло только один вариант.

— Черт возьми, Ходин, если это ты, я собираюсь вырвать у тебя все до последнего перышка и засунуть их туда, куда перья не должны попадать.

Дженкс испуганно вскочил. Его взгляд проследил за моим теперь уже указывающим пальцем, и его глаза расширились. Развернув крылья, он издал два пронзительных свиста, и все пикси в саду исчезли.

Прищурив глаза, я потянула линию. Ворона, должно быть, почувствовала это и, каркнув, упала на землю прямо в саду… и растворилась в луже перьев.

— Пресвятая матерь Божья, — прошептала Стеф, нащупывая мою соль для чар, высыпая ее в поспешный круг и призывая ее. Она наблюдала из-за зеленого барьера, как перья извергались фонтаном, образуя холм, который становился все выше и выше. В мгновение ока перья впитались и превратились в высокого, раздраженного демона, одетого в кожу и черные джинсы. Его красные глаза с козлиными щелочками уставились на меня, когда он смахнул остатки перьев со своих мягко вьющихся, очень длинных темных волос. На него падал лунный свет, и он каким-то образом казался подходящим.

— Это кладбище. Общественное место, — сказал он, его голос был таким же мрачным, как и все остальное в нем. — Я могу быть здесь, если захочу.