Подстава. Книга третья

Глава 15

Час занятия, пятнадцать минут сон.

Час занятий, пять минут сон.

Час занятий, снова пятнадцать минут сон.

Древний тайремский давался мне непросто.

Мораль и суть древних писаний тайремского давалась так же с огромным трудом. Чем больше я погружалась в наставления для женщин и жен Тайрема, тем больше понимала Гвен с ее демонстративным презрением к женщинам этого мира.

Потому как здесь девочка уже была должна, едва родилась на свет.

Должна была бы быть мальчиком, но принесла горе и позор в семью, родившись девочкой.

На пятый день после родов, люльку с девочкой вешали ниже, почти до уровня пола, сходу, еще крохе, определяя место ниже уровня плинтуса, и тот факт что теперь она должна.

Должна служить семье, должна быть ничтожна и смиренна, должна быть трудолюбива, должна уступать другим, должна проявлять уважение вообще ко всем кто старше, должна скромно уступать, должна ставить интересы семьи выше своих, должна пребывать в страхе и трепете, должна вечно ощущать себя ничтожной. Должна поздно ложиться и вставать еще затемно. Должна быть целомудренна, угождать мужу, пребывать в покое, не позволять себе проявления каких-либо ярких эмоций, смех и развлечения для нее запрещены.

И только вот таким вот тернистым путем смирения, изничтожения и в общем весьма поганой жизни, женщине можно было соблюсти честь семьи, и ее, семью, не опозорить.

А потом случилось страшное - мне позвонил Удав.

Отвечать на второй сейр из двух собранных практически на коленке не хотелось, во-первых, потому что коленку было жаль, а на ней теперь точно новое связное устройство собирать придется, это уже ни к чему не пригодное будет, ибо Удав он такой Удав - открыл ему дверь и считай что сдал с рук на руки даже не крепость, а парочку планетарных систем.

Но ответила, деваться было некуда.

Самый психанутый агент гаэрских спецслужб встретил меня радостным:

- Херово выглядишь!

- Начнем с того, что по твоему замыслу я уже должна была выглядеть трупом, - прошипела я, - закончим тем, что - какого атома ты звонишь?

Удав хмыкнул, уже серьезно посмотрел на меня, и сообщил:

- Дело в Реге.

Что ж, на этом я вся превратилась в одно сплошное внимание.

- Четыре допроса, полное погружение в гипноз, тотальный контроль и… мы ничего не нашли, - ввел в курс дела Удав.

А дела были погаными.

Я отложила трактат, который читала параллельно словарь открыв, ибо нихрена толком ясно не было, поразмыслила, и спросила:

- Что дальше?

Агент откинулся на спинку кресла, судя по всему в его корабле, слегка выпав из пятна света, подумал и произнес:

- Всего два прокола, Мегер. Первый с тобой – его попытка связи в момент, когда вы валили с Франциски. Второй, опять с тобой же связанный, - то, что заявился в полицейский участок делать тебе предложение руки, сердца, брюлика и веника.

- Веник был зачетный, - признала я.

- Брюлик тоже не простой, - поддержал Удав.

На этом мы еще помолчали.

- Короче он чист, - агент Сэддер вновь подался вперед, сложив ладони на приборной панели.

- Определенно - нет! – доказательств у меня, конечно, не было, но интуиция была.

Поразмыслив, спросила:

- Где Рега сейчас?

- Изолятор, - мрачно ответил Удав.

Его мрачное настроение можно было понять – фактически разобрали чела по косточкам и ничего не нашли, от слова вообще.

- По закону, должны отпустить, - агент помрачнел еще основательнее.

Это да – по закону должны были. Учитывая все, через что его прогнали, так же должны были восстановить в должности, принести извинения, выплатить компенсацию и признать в высшей степени благонадежным сотрудником. И Багор должен был бы поступить именно так.

Но сейчас у руля был Исинхай.

И тут такая штука – Исинхай мог пойти, скажем так, не совсем законным путем. Прецедентов подобного было мало, но учитывая мои недавние изыскания по части кодекса Зоопарка, я знала, что достаточно слов трех спецагентов. И это не то чтобы простое слово, которое хочешь - дал, хочешь – взял обратно. От моего решения зависела моя карьера. А учитывая мой возросший штат сотрудников – уже не только моя. - Кто еще готов высказать свое слово? - прямо спросила.

- Я и Шайтан, - ответил Удав.

Вот как. Дело дрянь, значит.

- Я в деле, - одним махом подписала себе приговор.

Удав криво ухмыльнулся, и поинтересовался:

- Не пожалеешь?

Отрицательно покачала головой.

Еще одна усмешка, и довольно неожиданный вопрос:

- Вы с Шайтаном приняли решение практически мгновенно. Мне просто интересны параметры, на которые вы опирались? Реально интересно.

Пожав плечами, устало ответила:

- Удав - ты агент класса Титан. Ты – элита спецвойск. Ты один, как парочка атомных бомб, и поэтому привык рассчитывать только на себя. А мы с Шайтаном из десанта, у нас нет твоей силы и твоих возможностей, поэтому выжить мы можем исключительно работая только в команде. Поэтому, когда возникает вопрос о доверии к тому или иному челу, мы оцениваем его с позиции – подбитый шаттл.

- Не понял, - честно признал Удав.

Да что ж тут непонятного?!

- Ну, прикинь, что ты и весь десантный отряд попадаете под обстрел. Ваш шатл подбили. Горит огонь, воняет горелым мясом, взрываются снаряды, твои товарищи горят заживо. Вот теперь представь интересующего тебя чела в подобных условиях, и все поймешь.

- Теперь… понял, - уже без ухмылок произнес Удав.

Помолчал немного, и спросил:

- И сколько раз ты была… ммм… так сказать с дымком?

- Не смешно, - жестко отрезала.

- Прости, - мгновенно извинился агент.

А затем негромко добавил:

- Полагаю, стоит поднять вопрос о закрытии десанта как такового. Одно дело элитные спецвойска, и совсем другое десант. Как минимум в десанте нечего делать женщинам.

- В десанте нет женщин, - напомнила я ему прописную истину. – И мужчин тоже нет. В десанте есть солдаты. И сержант. И долг. И цели. И умение достигать поставленные цели с минимальным количеством жертв среди мирного населения.

Помолчала, и тихо добавила:

- Гаэре необходимы все виды войск. Абсолютно все возможные вариации. Потому что противостоять державам вроде Танарга полагаясь только на что-то одно – нереально.

Вновь откинувшись на спинку кресла, Удав вдруг совершенно серьезным, без шуток и насмешек тоном, практически попросил:

- С этого момента поподробнее.

С подробностями было туго. С обоснованием всех подробностей тоже туго. И все же я попыталась.

- Мы всегда знали, что Танарг располагает уникальными технологиями психологического программирования, но связывали это исключительно с наукой. Ведь в точных науках атеистическому материалистическому Танаргу нет равных и это факт. До операции на Франциске никто и представить себе не мог, что Тайрем, который Танарг милостиво держал при себе как слабого союзника, на самом деле - козырь, причем феноменальный. Сейчас я практически на сто процентов уверена, что в основе научного метода психологического программирования стоит вовсе не научный тайремский подход. А теперь еще и гаракхай.

- Что не так с гаракхай? - напряженно спросил Удав.

- Сами гаракхай, - я мрачно посмотрела на агента Сэддера. - Они ведь не люди, Удав. Не совсем люди. Здесь как и с психологическим программированием что-то определенно не так. Сам подумай - никакими тренировками не объяснить феноменальные способности гаракхай, просто никакими.

Он помолчал, размышляя, затем молча кивнул.

- Есть еще кое-что, - и вот об этом мне было совсем невесело говорить, - Танарг поставляет на Тайрем товары худшего качества, и это уже готовые товары. Население Тайрема в массе своей пьет без просыха. Аристократия – погрязла в борьбе за власть и престол. Учитывая осведомленность моей мачехи в делах двора, а так же присутствия на территории дворцового комплекса танаргского дома, можно даже не сомневаться, что грызню за власть Танарг поддерживает, провоцирует, спонсирует и в целом держит под контролем. Им это выгодно – пока правительство занято интригами, Танарг отбирает лучших специалистов со способностями архонтов, и предоставляет им возможность служить новому государству. Тайрем остается чем-то вроде… питомника, фермы, рассадника. Можно подобрать любой из терминов, каждый соответствует печальной действительности.

Помолчав, Удав тихо произнес:

- Не знаю, в курсе ли ты, но захват и допрос тайремцев был на повестке разведуправления более десяти лет. Вопрос откладывался по большей части из-за того, что миссии проваливались, а действовать приходилось очень осторожно, ведь за своих тайремцы мстили, стирая целые планеты. Твоя команда стала первой, кому удалось не только захватить, но и произвести допрос тайремского офицера. Но, вот что не дает мне покоя - почему от этого дела отказался капитан Рега.

Чуть было привычно не высказалась в духе типа «слабак потому что», но капитан Мегера, кажется, слегка повзрослела. И так, если прикинуть, если хорошо прикинуть – у нас с командой Реги шансы были равны. Да, задание являлось практически невыполнимым, но ставки были слишком высоки, чтобы Рега так просто сдался.

- Чем Дагрэй отличается от остальных архонтов? - вдруг спросил Удав.

«Самый красивый», - подумала я.

И от этого стало как-то горько. Пришлось отбросить сентиментальные мысли и ответить четко по делу:

- Многократные покушения сделали его осторожным, внимательным к деталям, способным действовать в любой обстановке и при этом Эрих являлся, похоже, единственным архонтом, не полагающимся на свои способности.

- Ясно, - сказал Удав.

- Что ясно? – не поняла я.

- Что нихрена не ясно и придется в этом разбираться. Но я понял твою мысль – нужно искать еще одного зависимого «союзника» Танарга. Кажется, подкинув нам архонта Дагрэя, этот «союзник» явно попросил о помощи.

И тут агент взял и спросил:

- А что у тебя с носатым твоим случилось?

Чуть не рухнула.

- Удав, у тебя нос, между прочим, не меньше! - возмутилась я.

- Да, но мне он идет, а твоему носатому ринопластика точно не помешала бы, - гордо ответил этот гад ползучий. И глубокомысленно добавил: - Знаешь, чем отличаются все представители элитных боевых спецслужб? Такие как мы, Мегер, не умеют жить. Мы умеем умирать - это да, в этом мы асы. А вот жить… И особенно жить ради кого-то - с этим возникают трудности. Ты ради своего архонта готова сдохнуть в любой миг, этого у тебя не отнять. Но сможешь ли ты ради него жить - уже вопрос. Все, страдай дальше, у тебя это неплохо получается.

Когда он отключился, я так и осталась сидеть.

Сидеть и тупо смотреть в стену.

А потом психанула на Удава за его «страдай дальше» и мрачно позвала:

«Эрих!»

Мой, напрашивающийся на ринопластику, появился мгновенно. Словно вообще никуда не уходил. И даже не спал, потому что был все еще в той же одежде, летящей, черной, с широким поясом. А еще Эрих пил, причем пил он вовсе не вино, а воду – бутылка была пластиковая и с танаргской этикеткой.

- А я думала, ты бухаешь с горя, - высказала невинно.

Тяжело вздохнув, Эрих поднял с колен книгу, которую читал, и мне довелось узреть «Основы женской психологии».

- И как, помогает? - скептически поинтересовалась.