Подстава. Книга третья

Глава 33

Мой сон продлился семь с половиной минут, а после вдруг раздался стон Гвен, и вопль:

- Мой живот.

Я аж села. Гаракхай это гаракхай, при необходимости они камни жрать могут, и им за это ничего не будет - их пищевая система способна переварить вообще все.

- Дохлый дерсенг! – Блондя тоже схватилась за живот.

И только Эстер, исключительно из не решившаяся сесть за стол, хотя ей и предлагали, теперь стояла хоть и растерянная, но явно счастливая по поводу того, что в туалет срочно бежать не нужно.

- Я же, - Гвен издала еще один стон, - я же все проверила!

Ну да, ну да, проверила… танаргской системой определения состава. А у нас тут имелась еще и традиционная тайремская медицина, с травками, выжимкой из лап тараканов и мозгов сверчков - тайремцы вообще любили заморочиться.

- Так, рядовой Эстер, кажется нас осталось всего двое, - поднимаясь с постели, невесело констатировала я.

И была права.

- Два укола и я буду в строю! - заверила Гвен.

- Я с ней, - решила Блондя.

Когда обе они выскочили, я ощутила себя так, словно меня бросили. Причем была точно уверена, что до конца отбора они не вернуться.

- А, чтоб их всем братством Лунного света накрыло, - выдала Алкеста, выбираясь из тайной комнаты.

Кого «их» она не уточнила.

- Ладно, - Алкеста, которая в принципе не Алкеста, оглядела меня с головы до ног, - займусь тобой лично. Пошли в ванную комнату.

Не очень то и хотелось, но с метаморфом уже спорить такое себе, а с морфом так вообще опасно.

Эстер же получила от Алкесты целый список того, что необходимо, и уволокла меня в ванную мыть голову. Это не взирая на то, что мы с Блондей ее уже вообще-то вымыли и даже волосы частично уложили. Но возражать Алкесте, тем более что она не Алкеста, было небезопасно.

- Кстати, видела трансляцию отбора наложниц, - окуная меня головой в подостывшую уже воду, сказала морф. – А ты молодец, давно я так никем не гордилась.

А потом она надела перчатки и мне стало как-то не по себе.

- Глаза закрой, этот состав повредит даже линзы категории А.

Послушно зажмурилась, изо всех сил вцепившись в борта деревянной ванной кадки, пока морф не слишком бережно распоряжалась с моими волосами. Несколько раз воняло адски. Запах серы запомнился особенно хорошо, но Алкеста смыла его прежде, чем я решилась спросить, что это была за хрень. Потом, замотав волосы пленкой, воду из кадки слили, и раздев меня вообще полностью, Алкеста выдала:

- Глаза не открывай. И да – не красней давай, чего я там вообще не видела?

- Да как бы я не смущалась, - пришлось признаться.

Признаваться еще и в том, что я несколько струхнула, не хотела.

- А, то есть тебе не стыдно? Херово тогда, значит у тебя на отбеливатель кожи аллергия. Ну ничего, потерпишь.

Через пару минут я готова была взвыть. Это Алкеста была в перчатках, а мне на всю кожу вообще везде наносили нечто не только с жутким запахом, но и вызывающее жжение и ожоги.

- Терпи, десант, а то сержантом не будешь, - явно издеваясь, высказалась Алкеста.

И окатила меня ведром ледяной воды.

За этим ведром последовал еще один состав, и от него ощущение было хуже, чем от депиляции, у меня вообще возникло ощущение, что с меня кожу живьем содрали, и если бы не очередное ведро ледяной воды, у Алкесты был бы шанс выяснить на что способен морф против разъяренного десантника.

Но не дошло.

Домыв меня все так же ледяной между прочим водой, Алкеста и с волос смыла все той же исключительно холодной водой, и кое-как укутав десантника, у которого зуб на зуб не попадал, вытащила из ванной, и уронила на стул перед зеркальным трюмо.

Вот там я и охренела окончательно - из меня сделали блондинку. Причем цвет волосы был не стандартным для вдовствующей и той же Аю темно-золотым, а холодного оттенка, словно особенный оттенок платины, очень необычно, и очень подходило к тому оттенку кожи, что теперь у меня был - бело-розовый, теплый, нежный, по всему телу, то есть лицо, шея, плечи, руки.

- Как брюнетка ты бы получила сходу минус десять баллов, - берясь за расческу и масло для волос, сообщила Алкеста. - И еще минус пятьдесят балов, если бы твою кожу сочли слишком смуглой. А теперь самое интересное - тебе двадцать семь, старше тебя только Аю, остальным претенденткам от семнадцати. На Тайреме у светловолосых ценится юность, так что… сейчас будем делать из тебя пятнадцатилетнюю красотку.

- Как в пятнадцать не получится, - вздохнула я. - В пятнадцать я была шикарна!

- Поспорим? - хмыкнула морф.

И достала ножницы.

Нет, спорить с ней я не нанималась.

За час из меня сделали девочку. Ничего общего с той Меланией Олидрад, что не так давно уделала всех наложниц на отборе вторых жен. Вообще ничего. Мою грудь Алкеста забинтовала намертво, талию ужала так же, бедра были скрыты, и за этот час несчастная Эстер дважды перекраивала подготовленный наряд. Ко всему прочему Алкеста сорвала одну из льняных занавесей, раскроила ее, и Эстер пришлось все это зашивать в срочном порядке.

Когда с приготовлениями было покончено, морф усадила меня, практически не способную дышать, на стул и распахнула свою косметичку. Смирившись с неизбежным, я закрыла глаза и отдалась на растерзание.

На этот раз на кожу нанесено было всего два крема, один Алкеста втерла в шею, плечи и руки, видимо для увлажнения. После начала колдовать над лицом. Я только отмечала прикосновение кисти к глазам, ресницам, скулам. Очень много времени агент Исинхая потратила на губы, и поэтому когда Алкеста развернула меня к зеркалу и сказала «Можешь смотреть», первое на что я посмотрела – были губы.

И вот если в прошлый раз они были ярко-алые и шикарные, то сейчас казалось, что на них нет вообще ничего кроме блеска. Что-то типа увлажняющей помады. Но зато – сами губы казалось стали вдвое больше, еще они были по детски пухлыми, а на лице выделялись огромные широко распахнутые полные детского изумления глаза. И волосы - чуть присобранные наверху, они вьющимися локонами обрамляли кукольное личико, были украшены цветочными заколками и в ушах тоже едва заметно поблескивали нежные розовые серьги в виде маленьких цветочков персикового дерева.

- Эстер, закончила? – раздраженно спросила морф.

Я же перевела взгляд на нее, и была вынуждена признать:

- Алкеста, ты волшебница.

- Я же морф, - самодовольно усмехнулась она. - Преображение - моя сильная сторона. А если серьезно ты так уделала наложниц, что у меня появилась надежда на то, что и жен сможешь умыть, не зря же ты вообще практически не спала последние дни.

Я невольно улыбнулась и тут вошла Гвен.

Гаракхай шаталась, и стоять могла только держась за двери, и то с большим трудом.

- Дочь, где ты? – начала было она.

А затем увидела меня. Вгляделась. Обалдела. Но высказать свое мнение не успела.

- Уколы и промывание желудка не помогли. Я в ауте, твоя Флоренс тоже. Я вызвала МПЖ.

- А они были неподалеку? - сильно удивилась я.

- Они да, а вот мундиры пришлось шить в полете, - Гвен даже врать не стала.

Но после, разглядывая меня, спросила:

- Можно я где-нибудь тут сдохну?

- Бросай свои кости на кровать, - милостиво разрешила ей Алкеста.

- Да я пока еще жива! – возмутилась Гвен.

- А мне как-то все равно, - равнодушно ответила ей морф. - Эстер, время, тащи нижнее платье.

На белоснежной обуви я стояла пошатываясь, аки былинка на ветру. Похоже вот сейчас мне и пригодятся все тренировки по обрабатыванию плавной походки.

Одевали меня Эстер и Алкеста, Гвен лежала и пыталась не сдохнуть, особенно после того, как Алкеста дважды поинтересовалась, где бы она предпочла быть закопанной на корм местным червям. Я так в общем поняла, что Алкеста и Гвен явно не сработаются. А потом к нам пыталась ворваться решившая проявить «заботу» и «участие» вдовствующая, которой кто-то донес, что у мне «вдруг» стало плохо, но ее остановили еще на входе, а затем раздался по-военному чеканный шаг и в мою скромную спальню вошли строем представители войск Моральной Поддержки Жен. Двадцать гаракхай в ало-белых мундирах, с черными фуражками на коротко стриженных волосах и в черных форменных брюках, потому как белые явно раздобыть не успели.

- Смена цвета обуви! – отдала приказ одна из защитниц моих прав.

Синхронный щелчок каблуками всех гаракхай и черные сапоги, доходящие чуть выше колен, меняют окрас на белоснежный. Теперь мундиры смотрелись вообще внушительно и парадно.

- Эх, мне бы такие сапоги, - простонала, глядя на свои традиционные тайремские ноголомы, в которых бегать нереально, ходить проблематично, а семенить вот в самый раз.

- А я для тебя захватила, - произнесла одна из гаракхай.

И я узнала Ариси – она была моей поддержкой во время Танаргской свадьбы.

- Ариси! – даже не знала, что так обрадуюсь.

Но гаракхай сурово выпрямилась и наставительно сказала:

- Зови меня тетя. Мы с твоей матерью названые сестры.

Да ладно! Гвен хоть старше меня, но с Ариси мы где-то плюс-минус одногодки.

Однако, вредничать смысла не было - тетя Ариси принесла мне сапожки. А потом вместе с Эстер и Алкестой натягивала их, а затем вместе с другой гаракхай настраивала, придавая чисто визуально форму местной жуткой обуви. Пока они возились с обувью, Алкеста с маниакальным видом нарезала на полоски еще одну занавеску. Нижние шелковые штаны. И это при наличии белья и того самодельного корсета, в который утянула меня до невозможности нормально вдохнуть Алкеста. Следом сорочка, шелковая, до самого пола, и по подолу Алкеста умудрилась еще наклеить крохотные цветочки, которые срезала с заготовленного наряда. Все что меня в данной ситуации радовало - танаргские сапоги, прямо душу грели. Но затем последовала вторая нижняя сорочка, чуть короче той, чей подол теперь был украшен. Затем нежно-голубая раскроенная Алкестой и сшитая Эстер накидка из прозрачного льна. Ее Алкеста затянула на мне так, что прежняя попытка утянуть до предела, показалась мне разминкой. Под накидкой затянули еще и юбку, более менее пышную, из-под которой торчало кружево, которое Алкеста так же украсила. И только после на меня натянули халат с широкими рукавами, и вот теперь, абсолютно вся моя фигура была скрыта напрочь. От подбородка, где начиналась ткань второго платья, до кончиков пальцев, прикрытых широкими рукавами. Голубой цвет нижней накидки, подчеркивал цвет необычных волос и огромных глаз, а Алкеста визуально сделала из реально раза в два больше, персиковая верхняя накидка заставляла сиять кожу.

В общем, себя я в зеркале не узнавала, но одно могла сказать точно – из всех девушек, что я тут видела, я теперь была самой красивой.

И тут Алкеста сходила в ванную, а вышла… Блондей.

- Не оставлять же тебя одну, - склонившись у зеркала, и быстро преобразуя свое лицо, произнесла она.

И тут Гвен стошнило. Не знаю, что ей дали, но это было явно что-то убойное.

- Так, ты, - одна из гаракхай начала снимать с себя мундир, - эстетику эффектного появления следует соблюдать. А я тут останусь.

Алкеста не возражала.

Когда я выходила из спальни, по обеим сторонам от меня военным чеканным шагом следовали войска МПЖ. Маленькая и скромная, по кукольному беззащитная и хрупкая я изящно двигалась в центре. Не поднимая глаз, держа руки сложенными перед собой, и судорожно вспоминающая все, что только могла вспомнить.